Валерий Ванико - Золото по ленд-лизу

В том, что «наезд» организовал его старый недруг, он не сомневался и, оставаясь на свободе, смог бы наверняка в очередной раз отбиться от проверяющих. Однако, находясь в СИЗО в качестве фигуранта по уголовному делу, Шмаков лишался свободы маневра и нужных связей.

Интересно, знает ли Зея о его аресте? Менты любят скрывать такие факты от родственников и сделают все, чтобы ей об этом стало известно как можно позже. К тому же, выезжая в колонию, он сообщил жене, что едет на пару дней в один из леспромхозов, с которым работал. Так, что оставалось только ждать.

Незаметно для себя, измотанный дальней поездкой Алексей задремал и очнулся от лязга замка камерной двери.

Она с грохотом приоткрылась, и чей-то голос проорал, - Шмаков, на выход!

Шмаков протер глаза, спустился с нар вниз и шагнул в дверной проем.

- Лицом к стене,- пробурчал мордастый надзиратель, запер дверь и, побрякивая ключами, повел его по тускло освещенному коридору к выходу.

Во внутреннем дворе СИЗО Шмакова вновь впихнули в знакомый автобус, защелкнули на запястьях наручники и завязали глаза платком.

- М-да, везут явно не на допрос, - промелькнуло в голове, когда автобус тронулся.

Поколесив немного по городу, он свернул на грунтовую дорогу, что чувствовалось по снижению скорости и шороху гравия под колесами.

Затем автобус притормозил, куда-то въехал и, скрипнув тормозами, остановился.

Со Шмакова сдернули платок и вывели из салона.

В нос ударил свежий запах сырости и хвои.

Микроавтобус стоял во дворе помпезного особняка, окруженного разлапистыми соснами и высокой оградой.

Шмакова сопроводили в просторный холл с ярко горящим камином, а оттуда, по мраморным ступеням вниз, к высокой, из мореного дуба, двери. Один из сопровождающих открыл ее, а второй втолкнул Шмакова в обширное, освещенное мягким светом помещение.

В центре его, на мягком кожаном диване, перед изыскано накрытым столом, вальяжно развалился человек в купальном халате. Это был начальник городского УВД полковник милиции Князев.

- Ну, вот мы и встретились, майор, проходи, садись,- ухмыльнулся он и указал он на одно из стоящих у стола кресел. - Снимите с него браслеты.

Когда со Шмакова сняли наручники, и он, растирая запястья, присел в кресло, сопровождающие удалились.

Князев потянулся к бутылке с «Хенесси», плеснул янтарной жидкости в два хрустальных бокала и один протянул Шмакову.

- Выпьем за встречу, майор.

- Выпьем, - ответил Шмаков и выплеснул содержимое бокала в рот.

- Закуси, в СИЗО наверное оголодал.

- Спасибо, не хочу.

- Тогда кури, - кивнул Князев на открытую пачку «Мальборо» и лежащую рядом с ней зажигалку.

Шмаков с наслаждением закурил и выжидательно уставился на хозяина.

А тот извлек откуда-то пластиковую папку с документами и протянул ее собеседнику.

- Что это?

- Посмотри, увидишь.

В папке были ксерокопии протоколов обыска и допросов секретаря и бухгалтера фирмы.

Из них следовало, что в сейфе Шмакова были обнаружены десять тысяч «черного нала» и семьдесят пять граммов героина, которые, со слов допрошенных, принадлежали генеральному директору и использовались им в личных целях.

- Я еще раз, заявляю, что это грязная провокация. Никаких долларов и героина в моем сейфе не было.

- Были, майор, были. Мы это элементарно докажем и загремишь ты лет эдак на семь туда, куда меня в свое время пытался определить. Но есть и другой вариант. Если договоримся.

- Какой же это?

- Ты продаешь свою фирму компании, которую я тебе назову и мы прекращаем дело.

- Этого никогда не будет.

- А ты не спеши майор, подумай, время у тебя есть. Ведь мы можем пойти дальше и заняться твоей азиаткой, она мне, кстати, очень нра…

Закончить фразу Князев не успел.

Шмаков сгреб со стола хрустальную вазу с фруктами и изо всей силы метнул ее полковнику в голову.

На звон разбитого стекла и вопли начальника, в комнату ворвались охранники и через минуту, бешено матерясь и пытаясь освободиться от наручников, Шмаков, лежал на полу.

- Ну, тварь, - прижимая к рассеченному лбу салфетку, заявил Князев, - ты у меня до суда сгниешь в камере. В СИЗО его!

Обратный путь Шмаков проделал лежа на полу микроавтобуса с целлофановым пакетом на голове.Затем его, багрового от удушья и мучительно кашляющего, поместили в другую камеру.

В отличие от первой, она была значительно меньше, с одноярусными, застеленными одеялами нарами и небольшим телевизором на столе.

- Проходи, мент, - прозвучало с нар, на которых, дымя сигаретами, играли в карты четверо бритоголовых парней.

- Я не мент, - прохрипел Шмаков и обессилено присел на крайнюю постель.

- Пшел! - пнул его ногой один из играющих, и Шмаков свалился на пол камеры.

- Ату, его Кувалда! - захохотали остальные.

- Тебе кто, разрешил садиться, гнус?- прошипел Кувалда и, встав с нар, по кошачьи мягко, двинулся к поднимающемуся новичку.

Предвидя дальнейший ход событий, Шмаков не стал ждать и снизу саданул нападавшего кулаком в солнечное сплетение, а когда всхлипнув, тот повалился на пол, сцепленными в замок руками нанес ему сверху резкий удар по затылку.Но выпрямиться не успел - сокамерники Кувалды навалились на него скопом и сбили с ног.

- Шустрый мент, - хрипел кто-то над ухом, до хруста в суставах, выворачивая жертве руки.

Затем сопротивляющегося Шмакова швырнули лицом на нары, и стали срывать джинсы.

- Ну держись Саша, щас будешь Машей! - осклабился держащий его за горло золотозубый крепыш.

- Давай, Кувалда, ты первый!

Неимоверным усилием Шмаков сбросил с себя насильников, подмял под себя крепыша и впился ему зубами в горло.

Последнее, что он почувствовал - солоноватый привкус заполнившей рот крови и сокрушительный удар, потрясший все его тело …

А в это время бывший полковник и заключенный Юрий Иванович Огнев, буром пер по ночной тундре в сторону, противоположную лагерю.

Когда, инсценировав падение за борт, он оказался в ледяной воде и отпустил мешок, то сначала едва не выскочил на поверхность. Однако, через мгновение, пришел в себя и, сбросив с ног тянущие ко дну ботинки, поплыл под водой в сторону дебаркадера. Ему повезло - вынырнул как раз в узком промежутке между бортом посудины и осклизлыми сваями пристани.

Быстро оглядевшись, и заметив краем глаза, как охрана мечется у сходни баржи, Огнев ухватился руками за почти касающуюся воды леерную стойку, подтянулся и оказался на палубе. Затем, оставляя за собой мокрый след, ужом пополз к надстройке и перевалив через высокий комингс, скрылся в темном проеме двери.