Юрий Барышев - Мадам Гали -2. Операция «Посейдон»

Гали спокойно слушала его речь вполуха, в ожидании главного. Это главное Гали сама определила, сама запланировала и вот сейчас она ожидала его услышать.

— Комитет Госбезопасности обратил серьезное внимание и на валютчиков, которые наносят нашей стране, помимо значительного материального ущерба, еще и политический вред. Эдуард Бутман — валютчик. И, как нам стало известно, его операции достигают особо крупных размеров. Вы, Гали, на деле проявили свою гражданскую позицию, и поэтому мы рассчитываем на помощь от вас и в дальнейшем. По крайней мере, до тех пор, пока мы не закончим дело Бутмана.

Гали молча слушала монолог «евнуха», изредка кивала головой, всем своим видом давая понять, что во всем согласна с чекистом. Валерий Александрович, увидев реакцию Гали, понял, что она согласна помогать в разработке Бутмана (иного он и не ждал) и далее продолжил свой монолог в тоне инструктажа.

— Мы бы попросили вас не обострять сейчас отношения с Бутманом. Вести себя с ним так, как будто ничего не случилось. Подождать с уходом к Мишелю Готье, тем паче, что Мишель находится сейчас во Франции и, по всей вероятности, там немного задержится. — «Евнух» опять внимательно посмотрел на Гали, пытаясь увидеть ее реакцию на его посыл: «Комитет знает ВСЁ!». — Вы должны будете замечать все в поведении Бутмана. Сообщать нам о его контактах — старых и новых, разговорах, которые он будет вести. Присматривайтесь ко всем изменениям в его настроении, если таковые будут. Фиксируйте их. Постарайтесь узнать, чем эти перемены вызваны. Однако, делайте это ненавязчиво. Вот вам номера телефонов, по которым вы можете связаться со мной и Виктором Федоровичем. Если вдруг произойдет что-то экстраординарное, звоните по третьему телефону в любое время. Это дежурный по отделу. Назовите свою фамилию и попросите связаться с нами. Меня или Виктора Федоровича разыщут… Телефоны не переписывайте в записную книжку. Возьмите их, запомните, а бумажку потом порвите. Гали взглянула на бумажку и тут же порвала ее, положив клочки в стоящую на столике пепельницу.

— Уже запомнили? — удивленно спросил «Евнух».

Тут только вступил в разговор Виктор, который был Гали симпатичен.

— Валерий Александрович, у Гали редкая память. Можно только позавидовать. Вы знаете, она меньше чем за полгода прошла курс «истории зарубежного искусства», которую студенты Суриковки мусолят шесть лет. Задайте любой вопрос по теме — ответит! «Опять демонстрация всевидящего комитетского ока», — отметила про себя Гали. Она действительно была удивлена информированностью чекистов и одновременно польщена такой лестной оценкой своих способностей. «Однако надо быть повнимательнее и обязательно разобраться, кто стучит».

— У вас, Гали, есть к нам вопросы?

— Пока нет, но со временем, я думаю, появятся, — ответила она.

— Это верно. Не стесняйтесь, задавайте их нам. Мы всегда разъясним и поможем. Мы вам тоже будем звонить по мере необходимости, — закончил «дядя Витя».

— Ну, желаем вам успеха. До свидания! — торжественно добавил «Евнух» и первым поднялся со стула, давая понять, что разговор закончен.

— Да, любопытная особа. Хладнокровна. Прекрасно владеет собой. Чувствуется уверенность, даже какая-то внутренняя сила. Не по годам… Ты был прав — внешне она просто красавица, — закончил Буров. Последняя фраза очень удивила Виктора: на товарища Бурова это было совсем не похоже. Уж если и он отметил ее внешние данные, то что уж там говорить… «Других мужчин она, видно, просто сводит с ума, заставляя их плясать под свою дудку, да так, что они этого и не замечают, — подумал Виктор».

— Что с тобой? У тебя неприятности? — Гали все чаще задавала эти вопросы Бутману. Ей было стыдно перед стариком. А Бутмана она видела сейчас именно таким.

Еще недавно тот казался ей чуть ли не натуральным британским лордом, человеком удивительным во всех отношениях. А теперь он был голым королем, и таким сделала его она сама, пользуясь знаниями Бутмана, которые достались ей почти даром, если не считать мелких затруднений, вроде вранья матери, которая надеялась увидеть дочь женой какого-то солидного москвича, искусствоведа. Софья Григорьевна всегда мечтала о таком браке, ставя себя на место дочери и тайно вздыхая по доле, которая не выпала ей самой.

Ладно, матери она ничего объяснять не станет. Прикинется невинной жертвой, глупой девчонкой, которую обвел вокруг пальца человек, который намного ее старше.

— Нет, — небрежно возразил Бутман, — я просто немного устал.

— Но ведь прежде я могла помочь тебе… А теперь чувствую, что это выше моих сил… Ты что-то таишь от меня. Может быть, ты заболел?

— Я здоров, как буйвол, — протестовал Бутман, обнимая Галю. — Кому, как не тебе знать об этом?

— Да, милый, — смеялась она, — в постели ты неутомим, но как только выбираешься из нее… я просто тебя не узнаю…

Она догадывалась, насколько это было возможно для молодой женщины, что Бутман не очень-то уверен в своих силах и знает, что рано или поздно ему придется проститься с блистательной ученицей, в которой с некоторых пор видел соперницу. И все же надеется на то, что эти сложные отношения будут продолжаться необозримо долго. На что надеялась она, одному богу известно. Она догадывалась, что на Лубянке приняты все необходимые меры, чтобы ни одно движение ее учителя не осталось без внимания.

— Эдик, — заныла она, — ведь ты встречался со своим другом — доктором. Как у тебя с сердцем? Он что-нибудь говорил тебе?

— Говорил, — усмехнулся Бутман, глядя ей прямо в глаза. — Он сказал, что очаровательная Гали нескоро, ох как нескоро, станет богатой вдовой…

— Вдовой? — переспросила она, — Но сначала нужно стать женой…

Возникла пауза, которая повисла в воздухе, как тяжелый туман над утренней рекой. Серьезно Гали не думала о замужестве. Хитроумный Храпов, «сосватавший» ее Бутману, и то догадывался, что эти отношения могут претерпеть метаморфозы, но уж никак не ограничатся рутинным браком. Жестокая игра, которую с некоторых пор она вынуждена была вести, что-то сделала с Галей. Она боялась, что внимательный и хитрый Эдуард заподозрит ее. Да в чем же? Единственное, до чего он мог додуматься — это измена.

Но он не был ревнивым по определению. Он прекрасно знал, кто такие Виктор Храпов и Феликс Воробьев, но то, что девочка пришла к нему из их «кузницы», не имело для коллекционера особого значения. Она была еще одной драгоценной составляющей его Большой Коллекции. Не больше, но и не меньше.

Зачем ей дожидаться, когда он увлечется очередной юной ученицей и начнет обдумывать, как бы поинтеллигентнее отделаться от Гали. По своей сути, Бутман, кроме своей коллекции больше ничего и никого не любил. Это было и не плохо, и не хорошо — просто это была его суть. Гали же еще никто не бросал. И она не знала, что бы она чувствовала и как переживала, случись это наяву.