Юлиан Семенов - Неотвратимое возмездие (сборник)

Старый опытный адвокат Кобяков, защищавший бывшего генерала Загряжского, видимо, хорошо понимал, насколько очевидна была вина Загряжского, и просто просил к нему гуманного снисхождения.

Не имея достаточных доводов, адвокат Михайловский все же высказал свое убеждение, что вина Оттен и Политковского не была доказана столь скрупулезно и точно, как остальных. Подчеркнув правильное требование обвинителя Крыленко — судить факт, а не предположение, он высказал надежду на оправдательный приговор своим подзащитным.

В своем последнем слове все обвиняемые просили снисхождения к ним за содеянное ими, степень которого они только теперь осознали.

Члены суда тщательно рассмотрели итоги судебного следствия и доказательства сторон, дифференцированно подошли к каждому подсудимому.

В приговоре Революционного трибунала отмечается, что представшие перед лицом правосудия лица привлечены к уголовной ответственности по обвинению в организации шпионажа и контрреволюционного заговора против Рабоче-Крестьянского правительства РСФСР. Суд признал установленной судебным следствием преступную деятельность дипломатических агентов империалистических правительств англо-франко-американской коалиции, пытавшихся при пособничестве представителей русских буржуазных контрреволюционных сил путем организации тайной агентуры для получения сведений политического и военного характера, подкупа и дезорганизации частей Красной Армии, взрывов железнодорожных мостов, поджогов продовольственных складов и, наконец, свержения рабоче-крестьянской власти и убийства из-за угла вождей трудящихся масс нанести смертельный удар не только русской, но и международной социалистической революции. Попытка контрреволюционного переворота, будучи сопряженной с циничным нарушением элементарных требований международного права и использованием в преступных целях права экстерриториальности, возлагает всю тяжесть уголовной ответственности прежде всего на те капиталистические правительства, техническими исполнителями злой воли которых являются вышеперечисленные лица.

В твердой уверенности близкого суда над преступными империалистическими правительствами и законного возмездия от рук собственных восставших трудящихся масс Революционный трибунал при ВЦИК соответственно степени виновности каждого из подсудимых постановил: обвиняемых Е. Е. Оттен, Ж. Морренс, В. Кемберга Хиггса, П. Д. Политковского. М. В. Трестера, А. А. Лингарта, Я. А. Шмейца и С. Ф. Иелинека — считать по суду оправданными; О. Д. Старжевскую — подвергнуть лишению свободы сроком на три месяца с зачетом предварительного заключения и с лишением права состоять на службе в государственных учреждениях Советской республики; П. М. Солюса, А. К. Хвалынского, А. В. Потемкина, А. А. Загряжского, Е. М. Голицына, Л. А. Иванова, Д. А. Ишевского и М. В. Фриде — подвергнуть тюремному заключению сроком на пять лет с применением принудительных работ; И. И. Пшеничко — подвергнуть тюремному заключению до прекращения белочехами активных вооруженных действий против Советской России; Р. Р. Локкарта, Гренара, С. Г. Рейли, Г. Вертимона — объявить врагами трудящихся, стоящими вне закона РСФСР, и при первом обнаружении в пределах территории России — расстрелять; К. Д. Каламатиано и А. В. Фриде — расстрелять.

Прошение подсудимых во ВЦИК остановило немедленное приведение приговора в исполнение.

Через год Каламатиано был выслан из пределов России.

Следует отметить, что Народный комиссар юстиции Д. И. Курский писал по поводу этого приговора:

«Советская власть настолько окрепла, что ей не приходится прибегать к суровым карам в целях устрашения. Трибунал отбросил в этом деле привходящие соображения и подошел к процессу Локкарта с чисто деловой точки зрения. Не довольствуясь данными предварительного следствия, трибунал сам произвел тщательную проверку всего следственного материала, детально расследовав степень участия в заговоре каждого из подсудимых. Поэтому приговор не мог быть огульным, одинаковым для всех. Трибунал строго распределил подсудимых по категориям и покарал действительно виновных и участников заговора».

Листая пожелтевшие страницы пятитомного «Дела Локкарта», я как бы прикоснулся к Великому Времени Революции и к ее высшему Закону: Справедливости.

Летом 1918 года Советская Республика оказалась в исключительно тяжелом положении. Шла гражданская война, развязанная свергнутыми эксплуататорскими классами, которые стремились вырвать власть из рук трудящихся. Иностранные интервенты, объединившись с российской белогвардейщиной, заняли огромную часть страны. Интервенты отрезали Советскую республику от ее важнейших продовольственных и сырьевых ресурсов. В городах не было света, из-за отсутствия топлива останавливались предприятия, не справлялся с перевозками транспорт. Народ голодал. Людей косил сыпной тиф. К тому же агенты интервентов организовывали мятежи, диверсии, заговоры.

Именно в это трудное для молодого Советского государства время контрреволюция нанесла советскому народу тяжелый удар.

Вечером 30 августа 1918 года, после митинга на заводе Михельсона (ныне имени Владимира Ильича), В. И. Ленин, окруженный рабочими, направлялся к своей машине. Когда Владимир Ильич отделился от сопровождавших, раздались выстрелы. Тяжело раненный, Ленин упал. Бросив на землю револьвер, женщина, одетая в черный костюм, пыталась скрыться в толпе. Шофер Ленина С. К. Гиль с помощью рабочих бережно посадил Владимира Ильича в автомобиль и доставил в Кремль, где ему была оказана первая помощь.

Женщину, которая ранила Ленина, вскоре задержали недалеко от места преступления и привели на завод. Здесь ее сразу же опознал председатель заводского комитета Н. Я. Иванов. Он еще до начала собрания обратил внимание на женщину с портфелем и зонтиком в руках, которая прислушивалась к разговору рабочих о предстоящем приезде В. И. Ленина.

Весть о задержании преступницы быстро разнеслась по всем цехам. Гнев и возмущение рабочих против террористки, совершившей чудовищное преступление, были столь велики, что, если бы не были приняты необходимые меры, она могла быть растерзана. Под охраной ее доставили в здание Замоскворецкого военного комиссариата.

Первым в военный комиссариат прибыл вместе с сотрудниками ЧК председатель Московского революционного трибунала А. Дьяконов. В здании комиссариата уже находились работники райкома партии и военного комиссариата. На улице и дворе шумели сотни людей. Они требовали выдать им на расправу террористку, посягнувшую на жизнь великого вождя трудящихся.