Павел Бергер - Замок темного барона

Дедуля снова хохотнул:

— А что тут понимать? Заложить Замок за сумму, раз в десять превышающую его стоимость, — единственная успешная сделка старины Фридриха!

— Если финансовое положение старого барона фон Клейста было столь плачевно и никакого наследства не существует, по какой причине некто убил его сына и невестку? Герр Клаус, вы ведь много лет работали в Замке, может, вы мне поясните?

— Я работал? Герр Полковник, прошу простить — разве я похож на человека, который работал хотя бы пять минут в своей жизни? Я периодически выполнял приватные поручения святой курии — это правда… Но чтобы работать?

— Прошу простить, герр Клаус, — повинился Шеф, — я некорректно выразился, имея в виду, что… У вас ведь есть собственная версия того, почему жизнь единственного официального наследника — Зигфрида фон Клейста — постоянно подвергается угрозе?

— Куда катится цивилизация, герр Полковник? Это все протестанты, что живут в Америке, будь они прокляты! Из-за них теперь все делают за деньги или ради денег! Вот и вы, образованный человек, думаете, что убивают исключительно из корысти? — дедуля Клаус удрученно покачал головой. — Может, оно и так — в Берлине, Риме или Париже! Но только не у нас, не в Ы-бурге… Я вам вот что скажу, герр Полковник… Некто очень хочет убедиться, что малыш Зиги действительно не сможет умереть так просто — ни по своей, ни по чужой воле…

Герр Кольбах нетерпеливо подскочил со стула и принялся с энтузиазмом трясти старого Клауса за плечо:

— Значит, вы видели! Вы лично видели! Видели ведьмину метку на руке у фрау Уты!!! Две темные точки — чуть ниже локтя… Я так и знал!

Дедуля с трудом освободился из цепкой руки шефа Кольбаха, встряхнул головой, словно разгоняя хмельной туман, и свирепо заорал на внучка:

— Пауль!! КТО, черт подери, твой начальник???

— Штан-дарт-тен-фю-рер… С… С… — старательно выговаривая каждый слог заплетающимся от непривычно обильных возлияний языком, пролепетал Пауль.

— У молодого человека отличная наследственность, герр Клаус, — умилился Карл Кольбах. — Мало какой немецкий юноша смог бы выговорить «штандартенфюрер», выпив такое количество водки!

— Да, герр Полковник, хоть он лицом и похож на своего папашу — балбеса Отто, но характер у него железный — это от меня! — дедуля слюняво чмокнул Пауля в щеку.

— Может быть, хватит держать толкового парня в этом захудалом городке?

— Пусть будет на глазах — мне спокойней…

«Вот спасибо тебе, добрый дедушка Клаус!!» —

ошарашенно подумал Пауль и с надеждой посмотрел на Шефа Кольбаха, который и в самом деле пытался переубедить упрямого старика:

— Мы живем в глобальном мире! В нем уже не существует безопасности, герр Клаус! Смерть герра Корста и судьи Ворста — разве не достаточное подтверждение моих слов?

Ах, герр Полковник, вы не из наших мест, ну где уж вам понять, что это именно сумасшедшая Ута убила и молодого барона Отто, и своего тестя, и старину Корста и судью… — глаза дедушки Клауса затуманила сентиментальная слезинка. — Пора, видать, рассказать правду о том, что случилось между лоботрясом Отто, мстительной баронессой и моей неразумной дочкой… Пауль, ты взрослый парень, так что решай сам, что тебе делать дальше…

Все в этой истории скверно — неправильно от начала идо конца!

Скверно, когда немцы договариваются о браке через адвокатов, как какие-то еврейские лавочники, и молодая пара знакомится в день помолвки! Плохо, когда молодые подписывают брачный контракт толще учебника по римскому праву. Плохо, когда детей балуют сверх меры, но хуже всего, когда девицы имеют образование…

Старый профессор Раушен учил дочку с пеленок и мечтал, что однажды она станет настоящей принцессой! В семнадцать лет Ута знала восемь языков не хуже университетских профессоров, читала ученые книжки из тех, что не принято держать в приличном католическом доме, играла на восьми музыкальных инструментах и пела так, что ангелы слетались послушать. Да что ангелы, в Вену съезжался весь музыкальный свет: уже в двадцать лет Ута нежилась в лучах европейской славы и зарабатывала больше, чем могла потратить! Молодой барон Отто был, пожалуй, единственным, кто мирно дремал на концертах этой дивы… Но столь вопиющий факт не остановил старого Раушена: он упрямо хотел только одного — дворянского герба! Вот и сговорил дочку за отпрыска рода фон Клейстов.

Трудно было найти худшую партию для юной звезды — вздорной и избалованной. Говорят: Отто, мол, был всеобщим любимцем. И это так — именно потому, что парень не был снобом: не брезговал перекинуться в картишки с солдатней, поболтать с конюхами и лесничим, попинать мяч с механиками из гаража, мог выпить пивка и поплясать на ярмарке — много ли ума надо, чтобы морочить голову сельским дурехам? Никаким аристократом он не был — вот от чего все его беды!

Вызнаете, герр Полковник, как на свет появился Отто? Откуда у него эти веснушки, рыжие волосы и привычка глупо хохотать по любому поводу? Грешки молодости его папаши! Фридрих женился совсем молодым пареньком — ему и двадцати тогда не было — на горничной своей матушки. Что называется, как порядочный человек!

— Заключить брак по любви — это сожаления достойно! Уж поверьте моему горькому опыту! Я и сам живу в N-бурге не то чтобы спокон веков, так что не встречался с этой веселой девицей. Браки по любви редко приносят счастье! Так и с Фридрихом произошло: его молодая жена умерла от родильной горячки, когда на свет появился Отто. Вот мальчишка и рос без родительского внимания — как трава у дороги. Барон — его отец — тосковал, едва не повредился рассудком, клялся, что найдет способ воскресить любимую, пускался во все тяжкие: изучал то Каббалу, то алхимию, ездил в далекие страны в поисках чудесных рецептов бессмертия…

— Нашел? — серьезно уточнил Кольбах, подливая рассказчику.

— А то как же! — дедуля состроил таинственную гримасу. — В Китае, герр Полковник… Там с древних времен в страшной тайне передается такой рецепт, что мужчине для продления молодости и жизни надо как можно чаще менять подружек и, чем старше он становится, тем более молодых девиц следует выбирать…

— Впечатляет, я запишу и непременно воспользуюсь… — рассмеялся Шеф.

Н-да, старина Фридрих свято следовал этой доктрине. О его любовных похождениях рассказывали легенды! Говорили, он мог вынуть из бедной женщины душу одним только взглядом! Его прозвали старым бароном, хотя в дни женитьбы Отто он вовсе не был стар: ему было едва за пятьдесят, а выглядел и того лучше! Играл с невесткой на рояле в четыре руки да болтал по-французски о содержании книг Абеляра. Кто знает, что происходило в сердце несчастной баронессы, лишенной привычных радостей и запертой в Замке? Всякий муж извелся бы от ревности, но только не Отто! Этот лоботряс продолжал пить, охотиться и веселиться. Он обрадовался войне, как школьник футбольному матчу! Ну и, конечно, стал настоящим героем. Аристократы в казарме не приживаются, герр Полковник, а Отто был нашей, солдатской, породы. Так что теперь уже он, а не Ута красовался в лучах лихой славы… Командиры чуть не силком отправили молодого барона домой на неделю — взглянуть на новорожденного сынишку. А еще через три месяца несчастную Уту, после всех мрачных происшествий, упрятали в швейцарскую психиатрическую клинику, больше похожую на тюрьму со строгим режимом. В Замке на несколько лет воцарились мир и согласие: Отто то ли воевал, то ли развлекался, старый барон копался в архивной пыли и ездил на раскопки, а Зиги растили французские няньки.