Федор Раззаков - Шакалы из Лэнгли

– Но походку можно перенять.

– Вы правы, функциональные признаки внешности могут быть легко изменены, но совсем изменить их невозможно: они так же устойчивы, как и неповторимы. Другое дело, отличить их может только специалист.

– Хорошо, что вы об этом вспомнили. У меня к вам предложение, Матвей Георгиевич, помочь нам сегодня с задержанием этого человека, – и Кондратьев вновь указал на фотографию Вишнева.

– Увы, но сегодня никак не получается: через три часа улетаю в Ленинград.

– Отменить поездку не получится?

– Нет, еду на похороны – единственная тетушка отошла в мир иной.

– Соболезную. А почему Санкт-Петербург для вас по-прежнему Ленинград?

– Потому что родился я именно в Ленинграде и родня моя погибла в ленинградскую блокаду, а не в санкт-петербургскую.

– Тогда, может быть, кого-нибудь посоветуете взамен себя?

– Это – пожалуйста. Например, Игорь Андреевич Лобоцкий – прекрасный специалист. Но что конкретно от него потребуется?

– Мы поставили возле входа в американское посольство временный пропускной пункт, с помощью которого пытаемся не допустить выхода перебежчика на свободу. На этом КП и посадим вашего специалиста, чтобы он смог визуально отличить нормального человека от загримированного.

– А много ли у Лобоцкого будет времени? Я это говорю, потому что время на освидетельствование вашего клиента должно быть как можно большим. Все-таки, как я понял, гримировать его тоже будет профессионал, и у него для этого будет максимально возможное время. У нашего специалиста оно будет?

– Думаю, что нет.

– Тогда задача усложняется, – покачал головой Корзун. – Дело в том, что противная сторона будет работать на славу. Чтобы такую работу разоблачить, мало одного лишь визуального контакта, нужен контакт тактильный, то есть пощупать надо. Например, подергать за пастиж.

– Извините, за что?

– За наклеенные усы, бороду или парик.

– Кто же нам даст пощупать иностранных подданных?

– Об этом и речь. В таком случае полного успеха гарантировать нельзя. Сегодняшние технологии позволяют использовать такие средства, которые могут скрыть на лице человека даже такие сильные дефекты, как родинки, бородавки и большие фибромы, причем даже опытный гример этого не заметит. Короче, наука в этой области шагнула сильно вперед. В мою бытность гримером на «Мосфильме» такого, например, не было.

– А что было? – поинтересовался Кондратьев.

– Кустарное производство, – улыбнулся Корзун. – Помните знаменитый сериал про цыгана Будулая? Чтобы сделать ему седину, приходилось тональный крем белого цвета смешивать с бензином и этим красить волосы. Бензин испарялся, а на волосах оставался белый налет, похожий на седину. А чтобы сделать волосы черными, приходилось обжигать обыкновенную пробку от бутылки и этим веществом красить волосы. Вечером все это приходилось смывать, поскольку пачкалась не только одежда, но и постель, на которую ложился артист. Заметьте, что это было совсем недавно, какие-то три десятка лет назад.

– Но кино-то в итоге получилось потрясающее, – засмеялся Кондратьев. – А сегодня техника грима достигла небывалых ранее высот, а кино измельчало, по большому счету смотреть нечего.

– Здесь я с вами полностью согласен, – и по лицу гримера впервые за это время пробежала улыбка.

– Но вернемся к нашим баранам, а точнее вот к этому, – и Кондратьев взял со стола фотографию Флиндерса. – Итак, ваш вывод по нему отрицательный?

– Мой вывод двоякий: лицом это наш клиент, а вот фигура подкачала.

– Но фигуру можно искусственно изменить, например вставить под одежду специальные прокладки?

– Или накладной живот, сейчас такие наловчились делать – не отличишь от настоящего. Однако есть риск разоблачения в аэропорту, а этот «баран», как вы выразились, кордон в аэропорту благополучно миновал.

– Может, просто повезло?

– Согласен, но риск-то такой изначально был. Получается, цэрэушники закрыли на него глаза, понадеявшись на авось? А если бы в аэропорту не «покатило»? Срыв всей операции?

– Это вы так рассуждаете, поскольку привыкли мыслить рационально. А если в ЦРУ операцией руководит авантюрист, любитель нетрадиционных подходов? В таком случае, накладной живот – самое подходящее для него средство сбить нас с толку. К тому же наш авантюрист мог пойти и от другого: послать сюда этого пузатика, а накладной живот нацепит на себя перебежчик.

– Но риск разоблачения в аэропорту все равно остается.

– Опять вы мыслите рационально, – рассмеялся Кондратьев.

– Таким уж родился, – развел руками Корзун. – Короче, мое мнение вы знаете. Какое примите решение?

Генерал ответил не сразу. Сначала перебрал одну за другой фотографии трех американцев, которые держал в руках, потом перевел взгляд на фото Моргана-Флиндерса. После чего заключил:

– Оставим этого «барана» в списке подозреваемых на последнем месте. А первыми пойдут вот эти трое.

Отобранные Корзуном фотографии Кондратьев и принес директору ФСБ, достав их из своей кожаной папки. Взглянув на изображенных на них мужчин, директор спросил:

– Какой из них Саммерс?

– Тот, что на первом фото, с усиками.

– Из него можно сделать Вишнева? – удивился директор.

– Опытный гример может сделать из него даже нас с вами.

Пожав плечами, хозяин кабинета внимательно просмотрел остальные фотографии. Затем задал новый вопрос:

– Итак, по этим людям у нас пока нет никаких результатов?

– Совершенно верно, но люди трудятся. Думаю, часа через два-три они представят нам свои подробные отчеты, которые мы незамедлительно вам перешлем.

– Но если ваша версия верна, то когда Вишнев сможет предпринять попытку выбраться за пределы посольства?

– Полагаю, уже сегодня, после окончания светского раута. Поэтому мы с Глебом Сергеевичем и хотим попросить вас облегчить нашим людям задачу – добиться разрешения установить на пропускном пункте у входа в посольство дактилоскопическую аппаратуру.

– Вы в своем уме, Федор Иванович? – в голосе директора сквозило не столько удивление, сколько негодование. – Мы и так ходим по лезвию ножа, спровоцировав международный скандал. Американцы чуть ли не ежечасно бомбардируют наш МИД нотами протеста, требуя снять блокаду с их посольства. В итоге мы пошли им навстречу – смягчили блокаду, согласившись на «фэйер плэй». Теперь их автомобили не досматриваются. Как вдруг появляетесь вы со своим предложением вновь закрутить гайки – дактилоскопировать всех людей, входящих и выходящих из американского посольства?

– Мы предлагаем такой вариант исходя из того, что Вишнев нужен нам до зарезу. Причем не только нам, но и Старой площади вместе со Смоленской-Сенной. А раз так, значит, надо использовать любые возможности для его поимки. Пусть для этого придется дактилоскопировать даже всех людей, проходящих мимо американского посольства.