Картер Браун - Ледяная обнаженная

– Я не вижу никакого смысла во всем этом, Дэнни.

– Это было нетрудно – достаточно было маленького дешевого трюка, если подумать, – бесстрастно продолжил я. – Что-то вроде белокурого парика.

– Не будь смешным, Дэнни! – Она рассмеялась слишком громко, в то время как ее глаза изливали на меня ненависть, похожую, вероятно, на ту черную, безжалостную ненависть, которую она питала к своей сестре.

– Ты прекрасно все подготовила, золотце, – устало продолжил я. – Ты выстроила для Луизы целую новую жизнь, о которой она и не подозревала. Она считала Байерса твоим дружком, а он думал, что его подругой и соучастником преступления была Луиза Ламонт. Поэтому после похищения диадемы ты могла спокойно убить свою сестру и быть вполне уверенной в том, что Байерса отправят за это в газовую камеру. Когда ты высказала мне беспокойство по поводу своей сестры, ты указала на Байерса – по твоим словам, ты часто видела его дома у Луизы. Конечно, ты упомянула и Марти Естеля для равновесия. Но Вилли казался наиболее уязвимым, стоило только присмотреться к нему. Например, картина на его стене была очень похожа на Луизу. А в академии искусств нашли бы имя Луизы.

– Ты спятил, Дэнни! – прошипела она. – Ты болен! Почему ты так меня ненавидишь? Потому что я отдалась тебе прошлой ночью? Только потому, что ты обладал мною, ты хочешь меня уничтожить?

– По дороге сюда я думал о Марти Естеле, – слабо улыбнулся я. – Марти все еще не прибрал к рукам настоящую диадему и не отомстил за смерть Луизы. Я не думаю, чтобы парень вроде Марти сбежал из города и отказался так легко от своей затеи. Я уверен, что он спрятался где-то здесь, в городе. Я попытался вообразить себе самое безопасное место для такого, как он. Где никто никогда не стал бы искать его?

– Сейчас меня не интересует Марти Естель, – поспешно сказала она. – А вот вся эта ложь...

– Золотце, – мягко проговорил я, – на твоем месте я бы очень опасался, что Марти узнает о том, что ты не только убила Луизу, но и обманом заставила его убить Байерса и обманом же лишила его диадемы!

– Это не я! – От страха ее голос сорвался на визг. – Я ничего не сделала из того, что ты тут наговорил, и ты не...

Я не услышал другого звука, шороха или шепота, только голос, говоривший с очень близкого расстояния и почти мне в ухо.

– Ты же не сделаешь какой-нибудь глупости, приятель, например, не попытаешься достать свой револьвер? – сказал он спокойным тоном.

Я медленно поднял перед собой руки до уровня груди и ответил:

– Только не я, Марти, я не настолько глуп.

– Ага, – подтвердил он без всякого выражения.

Он медленно обошел меня и остановился на равном удалении от меня и от сидевшей на диване Пэтти. Его изможденное лицо, казалось, достигло за последние сутки невозможного, съежившись еще больше. Втянутые щеки были болезненно серого цвета, а огненная грива рыжих волос выглядела непристойно живой в сравнении с ними, как будто она питалась живительными соками организма и медленно, но верно вызывала его умирание.

– Марти! – Пэтти смотрела на него сверкающими глазами. – Я уже подумала, что ты никогда не выйдешь из спальни!

– Не было нужды! – Одна сторона его лица сильно дернулась. – Все это время Бойд говорил для меня, а я прекрасно его слышал и там.

– Он сумасшедший, – презрительно сказала она. – Только потому, что прошлой ночью я переспала с ним, он спятил!

– Ты живешь в мире грез, детка, – медленно проговорил он. – Неужели ты думаешь, что могла произвести впечатление на такого парня, как Бойд? Или как я? Иное дело женщина вроде Луизы – она действовала на чувства мужчины, она могла зажечь по-настоящему. Одного ее взгляда было достаточно для этого. А ты? – Он неспешно покачал головой. – У тебя просто нет этого и никогда не было. У тебя такое же тело, как и у Луизы, – он бесстрастно разглядывал ее некоторое время. – Действительно прекрасное тело, округлое и упругое в нужных местах. Но разница в том, что у тебя внутри. Ведь так, Бойд?

– Конечно, – согласился я с ним. – Прошлой ночью мне показалось, что она может включаться и выключаться как свет, но это оказалось не так.

Пэтти чуть не задохнулась от ярости.

– Как ты смеешь? – прошипела она. – Как ты смеешь так говорить обо мне? Словно о животном!

– Это очень существенно, детка, – сказал Марти все тем же ровным голосом. – Действительно существенно. В этом вся разница между тобой и Луизой. Она могла заполучить любого парня, достаточно было ее желания. Даже такую важную шишку, как Раттер. Даже меня – я по-своему очень разборчив. Ты же должна довольствоваться остатками, куколка. Старыми, усталыми, выжатыми, как лимон, мужиками типа Байерса, которые согласятся на что угодно и будут даже благодарны за это.

Она подняла руки и тесно прижала их к ушам.

– Я не желаю этого слушать! – сказала она прерывающимся голосом. – И я не слышу ни слова!

– Мне плевать, слышишь ты меня или нет, детка, – проскрипел Естель. – Я просто хотел понять, почему ты так ненавидела Луизу. Теперь мы это знаем. Так, Бойд?

– Так.

Снова дернулась одна сторона его лица.

– Я тебе кое-что должен, куколка. – Его голос опять приобрел монотонность панихиды. – Я тебе должен за Луизу, за диадему, которой я так и не увидел, и за то, что из-за тебя я пришил Байерса. Все именно так, как сказал Бойд.

Руки Пэтти упали на колени, когда она вдруг подняла голову и пристально посмотрела на его лицо.

– Марти? – Горло ее свело судорогой. – Ты же не...

– Шутишь, куколка? – Еще раз нервный тик исказил его лицо. – После всего того, что ты сделала, после Байерса мне нечего терять!

– Дэнни! – Объятые ужасом черные глаза обратились на мое лицо, но мелькнувшая в них на секунду надежда вновь сменилась отчаянием.

– Ты просишь его? – Естель коротко рассмеялся своим кудахтающим смехом. – Это он все подстроил, детка!

Она медленно поднялась на ноги и осторожными, семенящими шажками направилась к нему, словно балерина, выходящая на сцену.

– Марти, – уважительно прошептала она его имя, словно оно было вытравлено звездной пылью на ее сердце. – Ну не глупо ли нам ссориться? Я могу быть еще одной Луизой для тебя, даже больше...

– Передай мой привет Луизе! – спокойно сказал он.

Револьвер в его руке вдруг прыгнул, и комната наполнилась грохотом и пламенем. Он всадил в ее тело четыре пули, и они опрокинули ее на диван. Насилие и ярость утихли. Ее тело гротескно распласталось на диване, голова свесилась с подушки, рот широко раскрылся. Ее остекленевшие глаза отражали последнюю долю секунды ее недоверия.

– Знаешь что, приятель? – Марти Естель посмотрел на меня без всякого выражения на лице. – Ты меня беспокоишь.

– Как это?

– Как я сказал этой девке, ты все это подстроил. Ты понял, что я прячусь в спальне и что я услышу вас, что ты скажешь, ведь так?