Сергей Чебаненко - Караул под «ёлочкой»

— Поэтому, милая моя, я и задаю тебе очень серьезный вопрос: кого нам следует подозревать в первую очередь?

— Подозреваемых у нас с тобой раз, два и обчелся, — Ульяна задумалась. — И конкретных фактов очень мало. Антошка, мне почему-то кажется, что наше расследование зашло в тупик.

— Но у нас еще есть Кирилл Ушаков, — возразил Макарьев. — Человек, который мог позвонить ко мне на КПП и отдать приказ голосом Бехтерева…

— Мог — это еще не значит, что действительно звонил, — с сомнением покачала головой Ульяна. — Презумпция невиновности есть презумпция невиновности. Вот если бы можно было поговорить с Ушаковым…

— Для того, чтобы с ним поговорить, его сначала нужно найти. И вот что. Я не уверен, что именно Ушаков звонил мне в ту ночь. Все-таки я его чуть-чуть знаю. Не тянет он на злоумышленника, Уля… Можешь так и записать в нашем плане расследования, мой милый доктор Ватсон!

— Кстати, о плане расследования, — Ульяна не приняла шутливого тона. — Антошка, а почему бы нам действительно не составить такой план на бумаге? По-моему, это сильно облегчило бы нашу работу.

— Да, хорошо бы действительно составить план расследования, — посерьезнев, согласился Макарьев. — Жаль только, что у меня сейчас нет ни бумаги, ни ручки.

— Чем писать, положим, найдется, — Ульяна расстегнула свою сумочку, которая висела на спинке кровати, пошарила рукой внутри и достала синий фломастер. — Это сойдет?

— Вполне, — кивнул Антон. — А где взять бумагу?

— Я могу попросить несколько листов у дежурной медсестры, — Ульяна поднялась с табурета. — Или можно воспользоваться твоей записной книжкой.

— Записной книжкой? — брови Макарьева удивленно поползли вверх. — Какой записной книжкой?

— Твоей, — пожала плечами Ульяна. — Той, которую ты носишь в кармане рубашки.

— Что-то вы путаете, барышня, — Антон засмеялся. — Я никогда не носил записную книжку в кармане рубашки!

— Да? А чья же это книжка?

— Гм… У меня нет никакой записной книжки. А свой рабочий блокнотик я обычно ношу в заднем кармане брюк…

— Шутить изволите, товарищ лейтенант? За нос бедную девушку водите? — Ульяна подошла к развешенной на спинке стула зеленой форменной рубашке, расстегнула пуговку на правом кармане и достала из него маленькую книжечку в пластиковом переплете. — А это что?

— Записная книжка, — Антон ошарашено захлопал ресницами. — Но у меня никогда не было такой записной книжки!

— Все-то ты врешь, — Ульяна взъерошила волосы у него на голове. — Когда я забирала твою одежду из комнаты отделения, эта книжка выпала из кармана твоей рубашки.

— Из кармана рубашки? А что разве карман был расстегнут?

— Ну, если книжка выпала на пол, значит, был.

Макарьев задумчиво потер ладонью подбородок:

— Видишь ли, Уля… Во-первых, я никогда не носил записных книжек в карманах рубашки. Во-вторых, карманы рубашки у меня всегда застегнуты. Тем более, когда я переодеваюсь в рабочую одежду и ухожу на испытательные работы. Ты уверена, что эта книжка выпала именно из моего кармана?

— Уверена. Мне Олег Беланов сказал, что это твоя рубашка. А других рубашек с погонами лейтенанта в вашей комнате, кстати, и не было.

— Странно. Ну-ка, дай мне эту книжечку…

Антон взял записную книжку из рук Ульяны и пролистал:

— Всего несколько записей. И все, между прочим, сделаны не моей рукой.

— Слушай, Антошка, может, кто-то по ошибке положил эту книжку в твой карман? Например, перепутал рубашки.

— В помещении отделения обычно переодеваются только свои: я, Беланов и Зеленин. Ты же сама сказала, что других рубашек с погонами лейтенанта там не было. Ничего не понимаю…

Макарьев еще раз внимательно пролистал записную книжку. Его внимание привлек бумажный уголок, краешек которого был едва заметен из-под пластиковой обложки. Антон ногтями поддел бумажку и вытащил ее наружу.

— Какие-то цифры написаны… Что за чепуха?

— Похоже на шифр, — заметила Ульяна, заглянув в записку через плечо Макарьева. — Гляди, четыре колонки по десять восьмизначных чисел в каждой.

— Шифр? — осененный догадкой Макарьев прищурил глаза, размышляя. — Слушай, Уля, а если эта книжка оказалась в моем кармане не случайно, а?

— Ты хочешь сказать, что кто-то подложил ее к тебе в карман? Но зачем? Ты бы сразу же ее обнаружил, когда после работы стал бы переодеваться…

— А ты представь, что обнаружить ее должен был не я, — перебил Ульяну Макарьев и прищелкнул фалангами пальцев. — Может быть, тот, кто положил ее в мой карман, на то и рассчитывал, что эту записную в кармане моей рубашки найду вовсе не я!

— Что-то я не улавливаю нить твоих рассуждений, — покачала головой Ульяна. — Ну-ка, объясни!

— Все очень просто, Улька! — Антон вскочил на ноги и прошелся по палате. Резко повернулся к Ульяне и на одном дыхании выпалил:

— Я уверен: подбросивший эту книжку знал, что сегодня утром я должен буду умереть от удара электрическим током! Найти эту книжку и шифр в ней должен был уже не я, а те, кто вел бы следствие по факту моей гибели!

— Боже мой! — Ульяна испуганно прикрыла рот рукой. — Но это же значит… Антошка, это значит, что сегодняшнее происшествие с тобой — вовсе не случайность?

— Ага, — с азартом закивал Антон. — Кто-то тщательно спланировал мою смерть. Несчастный случай — это блеф. Кто-то очень ловко подстроил все так, чтобы моя смерть выглядела случайной!

— Но кому и зачем нужна была твоя смерть?

— Кому? Тому, кто хочет замести свои следы! Настоящему убийце Бехтерева — вот кому!

Он снова присел на кровать и горячо продолжал:

— Вот что бы подумали особисты, если бы нашли шифр в моем кармане? Они бы, конечно, решили, что я был вражеским агентом. Знаешь, Уль, я не удивлюсь, если окажется, что и записи в этом блокнотике — не простые телефоны и адреса, а ключ к шифру в записке. А уж в зашифрованном сообщении я наверняка докладываю какой-нибудь вражеской разведке о выполнении ее задания. Например, об убийстве Бехтерева.

— Чушь! — уверенным тоном произнесла Ульяна. — Неужели ты думаешь, что контрразведка купилась бы на такую дешевую фальшивку? Не верю!

— Мне тоже хочется сейчас заорать: «Не верю!» — Макарьев саркастически усмехнулся. — Но шифровка… Вот она. Да, контрразведка не поверила бы в такую примитивную подставку, ты права. Но проверять этот след стала бы основательно. И потратила бы на такую проверку, как минимум, несколько дней. Что убийце, видимо, сейчас и нужно.

— То есть ты полагаешь, что он решился пойти на убийство только для того, чтобы выиграть всего несколько дней?

— Это во-первых. А во-вторых, думаю, что мы с тобой где-то все-таки сумели наступить ему на мозоль. Я стал представлять для него опасность, понимаешь?