Сергей Чебаненко - Караул под «ёлочкой»

Казарма второй группы была самой большой на территории части. Справа от входа располагалась комната командира и начальника штаба группы, слева — просторная и светлая Ленинская комната, которую использовали для различного рода собраний и политзанятий с офицерами и солдатами. А прямо напротив входных дверей находилось помещение для командиров трех испытательных команд, в котором обычно перед построением собирались офицеры группы. Когда Антон запыхавшись влетел в казарму, почти все уже были в сборе. Первыми Макарьева приветствовали офицеры его отделения — старшие лейтенанты Михаил Зеленин и Олег Беланов. Оба подсаживались на мотовоз на первой остановке, около железнодорожной станции Тюра-Там, — сюда им было значительно ближе добираться от дома, чем тащиться почти через весь Ленинск на городской железнодорожный вокзал. По пути в свой вагон оба старлея часто «застревали» в купе у гражданских специалистов, перекидываясь со знакомыми испытателями в картишки или обмениваясь новостями. Поэтому в это утро Антона они еще не видели.

— Привет, Антошка! — рукопожатие Михаила Зеленина было крепким и энергичным. — Как отдохнул? Сил набрался?

— Килограмм пять прибавил, — Антон шутливо похлопал себя по животу. — Не поверишь, в брюки еле влез…

— Ничего, это не надолго, — жизнерадостно заверил его Олег Беланов. — У нас сейчас как раз работа в самом разгаре — готовим к полету два «Союза» и «Прогресс». Так что не волнуйся — объем талии ты быстро поправишь. Что-что, а это я тебе могу гарантировать.

— А где Андрей Иванович? — Антон окинул быстрым взглядом комнату, отыскивая командира отделения капитана Полякина.

— В отпуске Андрюха, — сообщил Зеленин. — В понедельник отбыл к теще в Рязань со всем своим семейством.

— Так, значит мы с вами снова в режиме «трое в лодке»? — Антон недовольно поморщился. — Магическая цифра «три»…

— А что такого? — Олег Беланов удивленно вскинул брови. — Три человека — на три космических корабля. Что мы на троих не сообразим?

— «Тройка, русская тройка… Какой же русский не любит быстрой езды?» — с иронией продекламировал Зеленин и озабоченно вздохнул:

— Нам, мужики, втроем на трех кораблях попотеть действительно придется…

— Да, брось ты, Михаил, — Олег пренебрежительно отмахнулся. — В первый раз что ли? И потом весь этот аврал всего на пару дней. В понедельник «Союз» стартует, запасной корабль пойдет на консервацию и останется только «Прогресс». Что, не справимся?

— Справиться-то мы, может, и справимся, — Зеленин скептически ухмыльнулся. — Но в предстоящие четверо суток, ребятишки, кровушки нашей с вами кое-кто из начальства попьет всласть…

— Ничего, здоровье мы с тобой как-нибудь восстановим. Народными средствами, — незаметно для Зеленина, Олег весело подмигнул Антону. — Антошка наверняка из дома мешок сала привез. Лучше добром признавайся, куркуль, привез?

Он ткнул Антона пальцем в живот.

— Привез, товарищ комиссар! — азартно подхватил шутку Макарьев. — Сегодня вечером приглашаю вас со всем личным составом отделения на конфискацию с апробацией и дегустацией.

— Вынужден вас разочаровать, господа офицеры, — заметил Зеленин. — Сегодня, завтра, послезавтра и вообще до самого понедельника мы с вами будем мухами летать по стендам вокруг наших корабликов. Какое уж тут сало?

— Тогда предлагаю легкий фуршет в каморке папы Карло, — сказал Антон. — Позовем наших управленцев, гражданских ребят — и вмажем по пять капель с закуской где-нибудь в промежутке между испытаниями!

«Каморкой папы Карло» офицерский состав второй группы именовал комнату заместителя командира группы по испытаниям капитана Лопатина. В этой небольшой комнатушке на четвертом этаже испытательного корпуса военные и гражданские специалисты в свободное от работ время иногда собирались попить чая, перекусить, а изредка и поднять по какому-нибудь поводу стопку-другую.

— Ох, — Зеленин шутливо закатил глаза. — Олег, ты только послушай, каких слов набрался на гражданке наш лейтенант… Какие смачные и сочные выражения использует, шельмец…

— Придется воспитывать, — кивнул Беланов, придав своему лицу грозное выражение. — Миш, а давай сунем этого аспида в наряд на пару суток?

— Не выйдет, — со смехом сказал Антон и погрозил пальцем. — Иначе, братцы, придется вам вдвоем работать на трех кораблях!

— Имеет место шантаж, — весело констатировал Беланов. — И смотри, Миша, ведь за самое живое берет, паразит…

— Да, Олежка, выучили мы с тобой горе на свою голову, — засмеялся Зеленин и дружески хлопнул Макарьева по плечу.

— Группа, на утреннее построение становись! — раздался за дверями зычный голос дневального.

Не прошло и десяти секунд, как офицеры и солдаты выстроились по отделениям вдоль длинного коридора казармы.

— Равняйсь, смирно! — скомандовал начальник штаба майор Бехтерев. — Равнение налево!

Строй замер. Начштаба четко повернулся в четверть оборота и строевым шагом подошел к вышедшему из своего кабинета командиру группы подполковнику Глуховцеву:

— Товарищ подполковник, вторая группа на утреннюю поверку построена!

Глуховцев молодцевато отдал честь, сделал несколько шагов вдоль строя и повернулся лицом к солдатам и офицерам:

— Здравия желаю, товарищи!

— Здравия желаем, товарищ подполковник! — стекло в двери Ленинской комнаты жалобно задребезжало от мощной звуковой волны.

— Что-то я не расслышал приветствия, — Глуховцев недовольно повертел носом. — В строю, кажется, есть еще не проснувшиеся…

Антон едва заметно усмехнулся. Отпуск закончился, начинались обычные армейские будни.

…В мае нынешнего года Антону Макарьеву исполнилось двадцать пять лет. Выше среднего роста, худощавый и стройный, Макарьев даже среди подтянутых ровесников — офицеров выделялся своей спортивной, немного пружинящей походкой и стройной фигурой. Его темные, почти черные волосы хорошо гармонировали с карими выразительными глазами, подчеркивая их живой блеск и глубину. Более темная, чем волосы на голове, щеточка аккуратно подстриженных усов под тонким прямым носом оттеняла все еще по-мальчишески пухлые губы, делая лицо Макарьева чуть старше и строже.

Детство Антона прошло в Киеве, на Дарнице. Отец работал сменным мастером на заводе «Арсенал», а мама преподавала высшую математику на физмате в университете. Макарьев рос обычным мальчишкой, в меру шаловливым и в меру серьезным. Занимался волейболом, любил читать книги, часами мог бродить вдоль Днепра, наблюдая за стремительным скольжением по водной глади белоснежных «Комет» и «Ракет».

Особых увлечений у Антона ни в детстве, ни в ранней юности не было. Макарьев любил учиться, но явного предпочтения ни одному из школьных предметов не отдавал. Ему одинаково хорошо давались математика и физика, биология и химия. Поэтому после окончания школы со всей серьезностью встал вопрос, какую специальность получать, где учиться дальше? Отец Макарьева, Сергей Тарасович, предложил сыну попытать счастья в Московском авиационном институте, который в молодости окончил сам. Антон ничего не имел против авиации и космонавтики, хотя особых симпатий к ним тогда не испытывал. Поэтому молча и почти безразлично пожал плечами и согласился.