Джадсон Филипс - Шантаж

— У нее была красивая крепкая грудь, широкие бедра, словом, фигура здоровой женщины, призванной рожать и рожать детей, — рассказывал он мне потом. — Такими примерно изображали женщин мастера позднего Возрождения. Диана Рембрандта, например. — Он подметил ироническое выражение моего лица. — Не валяй дурака, Леон. Я смотрел на нее совсем не так, как тебе кажется. Это было безжизненное тело, а если у меня и возникает желание, то оно требует, по меньшей мере, ответной положительной реакции.

Женщину трясло как в лихорадке. Сид отыскал ванную, в ней — большое жесткое полотенце и принялся растирать ее ледяное тело, пока кожа не зарумянилась.

Но лихорадка не прекращалась. Он укрыл ее всем, что только нашел в комнате, обнаружил электрогрелку, включил ее и пристроил на животе своей пациентки. После этого он отправился на поиски кухни.

Для любого другого человека глоток спиртного стал бы лучшим лекарством. Но, поскольку речь шла о Фэй Стерлинг, Сид поставил на плиту кофейник. И только тогда с удивлением обнаружил, насколько продрог сам.

Он вернулся в гостиную и подбросил дров в камин. Пиджак повесил на спинку стула и придвинул его поближе к огню. Рубаха тоже была насквозь мокрая, пришлось повесить ее на китайскую ширму. Голый по пояс, он вернулся в будуар. Лихорадка уже не так колотила Фэй.

— После всего, что я сделал для тебя, детка, ты просто обязана оказать мне гостеприимство, — вполголоса произнес Сид.

Рядом с ванной комнатой он обнаружил душевую, разделся, задернул пластиковую занавеску и врубил горячую воду. Дивное тепло охватило его насквозь промерзшее тело. Вдруг занавеска отъехала в сторону, и Сид, абсолютно голый, оказался глаза в глаза с незнакомым мужчиной, лицо которого посерело от гнева. На нем был мокрый дождевик, в руках он судорожно мял мокрую шляпу. Его побелевшие губы сжались в тонкую линию.

— Так, — выдавил мужчина. — Шлюха! — Он резко повернулся на каблуках и вылетел из душевой.

Сид выключил душ и обмотал вокруг бедер первое попавшееся под руку полотенце. В этот момент раздался стук входной двери. Похоже, это был муженек Фэй Стерлинг, собственной персоной. Проклятье! Что же он даже не выслушал Сида?

Он вытерся и напялил на себя мокрое белье, после чего пристроил поближе к камину мокрые ботинки и носки. Рубаха уже высохла и даже успела нагреться. Сид надел ее и босиком вернулся на кухню. Налил в чашку кофе и отнес Фэй. Присел на кровать, приподнял ей голову и попытался влить кофе в рот. Попытка оказалась неудачной, потому что зубы были крепко сжаты. Он опустил ее голову на подушку и заботливо, под самый подбородок, укрыл одеялом. Прекрасные бронзовые волосы рассыпались по белому полотну. Это было нежное, хрупкое, беспомощное создание. Да, она действительно была прекрасна! И мальчишка на фотографиях был очень похож на нее.

Сид вернулся в гостиную, в гордом одиночестве сделал глоток кофе и тут же выплюнул его на ковер. Единственное, что он мог хоть как-то приготовить, был кофе, но сегодня и это ему не удалось.

Еще несколько минут, и можно будет надеть подсыхающий пиджак и навсегда испариться из этого дома. Хорошо, если нервный мистер Стерлинг обладает не одним, а, скажем, двумя дождевиками: по крайней мере, одолжиться чужим плащом в такую погоду вовсе не грех. Однако шкаф в холле был пуст, и Сид вернулся к камину. Не спеша набивая трубку, Сид живо вообразил, как обманутый муж пьет сейчас горькую в каком-нибудь низкопробном заведении, выжидая, когда он, Сид, покинет этот дом. И тогда он вернется в семейное гнездышко и устроит здесь городской филиал ада.

— Этой несчастной женщине и так не везет в жизни по-крупному, не хватает только дурацких подозрений, — подумал он вслух.

Сид подтащил красное кресло поближе к камину, подбросил в него еще несколько поленьев, устроился поудобнее и зажег трубку. Ничего другого не оставалось, как только терпеливо ожидать возвращения оскорбленного в лучших чувствах мужа, чтобы расставить все по местам и погасить семейный скандал в зародыше…

Сид захлопал глазами и повернул голову. Солнце вливалось в гостиную сквозь широкие окна. Огонь в камине, похоже, погас давно; в нем лежала лишь горсточка холодного пепла. Он посмотрел на часы — проспать удалось целых семь часов.

Сид надел носки, обул ботинки и встал с кресла. Тело ныло. Он направился в комнату Фэй. Она все еще спала.

Он решил вернуться домой и как следует перекусить, но передумал и решил дождаться пробуждения женщины, чтобы объяснить ей, что произошло ночью. Укрепившись в этом намерении, Сид прошел на кухню и опять поставил на плиту кофейник. Потом обследовал содержимое холодильника, в котором оказались только яйца и ветчина. Вообще-то это было замечательно, и он принялся за изготовление завтрака. Только заскворчало на сковороде первое яйцо, как за спиной у него раздался женский голос:

— Кто вы такой?

Сид аккуратно вытряхнул на сковородку еще одно яйцо и только тогда повернулся. На пороге стояла Фэй Стерлинг, стискивая ладонью на груди белый халат. Ее темно-голубые, почти фиолетовые глаза были полны страха, даже ужаса.

— Меня зовут Сид Коэн, миссис Стерлинг. Нынче ночью я отвез вас домой и остался тут, чтобы убедиться, что с вами все в порядке.

— Почему я оказалась в кровати, без одежды?…

— Вы насквозь промокли, вас трясло от холода, и я… в самом деле, я только…

— И вы провели здесь всю ночь?

— Да.

— О Боже… — пробормотала она и прислонилась к косяку.

— Я провел ночь в вашем кожаном кресле, у огня, — спокойно разъяснил Сид. — И давно бы уже ушел отсюда, если бы вдруг не появился ваш муж, который тут же сбежал, не выслушав даже моих объяснений. Я не сумел удержать его, потому что в этот момент принимал душ. Вот я и решил подождать, когда он вернется, и все ему рассказать, как было.

— Что же все-таки со мной случилось? — тихо спросила Фэй, избегая смотреть Сиду в глаза.

— Вы шли посреди проезжей части, и я чуть не раздавил вас. Дождь лил как из ведра. Вы потеряли сознание — не знаю, похоже, от страха. Пришлось засунуть вас в машину и отвезти в город. Парень на бензоколонке объяснил мне, кто вы, так что я доставил вас прямо на дом.

— Но почему вы все это сделали?

— Парнишка рассказал, что вас ожидают крупные неприятности, если я сдам вас шерифу. Я позвонил к вам домой, но тут никто не отвечал. Как только я внес вас в дом, у вас началась лихорадка. Вот и пришлось раздеть вас, растереть полотенцем и включить грелку.

— И это… это в самом деле… все?… — спросила она шепотом.

Сид выпрямился во весь свой огромный рост. Черт бы побрал всех женщин с этим их идиотским целомудрием, которое они берегут пуще всего на свете только для того, чтобы поступиться им в самый неподходящий момент!