Бретт Холлидей - Дивиденды на смерть

— О нет! — Сестра решительно покачала головой. — Мы не должны нарушать указаний доктора.

Сделав шаг вперед, Шейн вплотную подошел к ней. Ее белая накрахмаленная шапочка не доставала ему и до подбородка. Девушка спокойно смотрела на него.

Он раздраженно пояснил:

— Никто не собирается обижать вашего пациента. Мне нужно только взглянуть на него. В этом нет никакого вреда.

— Мне очень жаль, — возразила она, — но я не могу впустить вас.

Горничная повернулась и ушла.

С обезоруживающей улыбкой Шейн легонько потрепал девушку по щеке.

— Ну, ангел мой, разрешите?

— Только если разрешит доктор, — без тени улыбки ответила она.

— Работа превыше всего. Разве не так? А где та сестричка, которую я видел вчера вечером? Высокая, с манящим взглядом? Сверхсексуальная? Она бы меня впустила.

В глазах девушки заиграли веселые искорки:

— Да, пожалуй. Вы имеете в виду мисс Хант? Ночную сестру?

— Доктор называл ее Шарлоттой.

— Она сейчас свободна от дежурства, отдыхает в своей комнате на другой стороне холла. Сегодня мы меняемся. Я дежурю до полуночи, потом она сменит меня.

— Тогда, возможно, мне больше повезет ночью, — со скорбью в голосе проговорил Шейн. — Конечно, вы нравитесь мне несравненно сильнее, но слишком уж строго придерживаетесь правил.

Такой родилась. — Она улыбнулась, но от двери не отходила. Ее глаза смотрели на него вопросительно.

— Я сыщик, — грубовато сообщил Шейн. — Вчера вечером здесь произошло убийство. Только по этой причине мне надо войти и взглянуть на больного. Иначе я буду вынужден разбудить Педикью.

Некоторое время она нерешительно смотрела на него, потом, улыбнувшись, спросила:

— Вы мистер Шейн? — Когда он кивнул, она продолжала: — я видела ваши фотографии в газетах, много о вас читала. Думаю, ничего страшного не случится, если вы войдете. Сейчас, правда, он спит. Если вы обещаете не будить его…

— Я буду вести себя тихо, как мышь в войлочных тапочках, — заверил ее Шейн.

Отворив дверь, она бесшумно вошла внутрь. Шейн на цыпочках последовал за ней. Одно из окон было открыто, и проникавший через него свежий бодрящий воздух смешивался в комнате с легким запахом антисептиков. Постель больного была отгорожена белой ширмой. Приблизившись к постели, сестра жестом призвала к тишине.

Встав рядом с ней, Шейн взял ее за руку и несильно пожал. Потом перегнулся через ее плечо и стал вглядываться в спящего больного. Его лицо было повернуто в их сторону, он легко и ровно дышал. Изможденное, бескровное лицо, жуткое в своей неподвижности. Пациент был довольно крупным, но болезнь высосала из него все жизненные соки, оставив одни лишь кости. Рука, похожая на лапу животного, лежала поверх одеяла, прижимая к нему авторучку со снятым колпачком. Кончики его пальцев и простыня были измазаны чернилами.

Наклонившись, сестра взяла у спящего ручку. Потом она выпрямилась, и ее плечи коснулись груди Шейна. Лицо больного запечатлелось в памяти Шейна, как на фотопленке. Он бесшумно отступил назад.

С улыбкой на лице сестра прошептала:

— Он все время собирается кому-то написать письмо и каждый раз пачкается, как ребенок.

Пока сестра шла к дверям, Шейн пристально разглядывал авторучку, которую та оставила на эмалированном столике. Она была необычной формы, с золотой филигранью. Он незаметно сунул авторучку в свой нагрудный карман, потом как ни в чем не бывало вышел из комнаты.

— Это все, что вы хотели?

Одарив ее обаятельной улыбкой, Шейн сказал:

— Еще я хотел бы иметь номер вашего телефона. Сестра тоже улыбнулась, но ничего не ответила. Перейдя на серьезный тон, Шейн продолжал:

— Мне важно знать общую ситуацию. Сколько времени вы ухаживаете за больным?

— С тех пор, как они прибыли.

— Вы живете здесь?

— Да, в Майами.

— Почему наблюдать за больным пригласили именно вас? Вы были знакомы с Педикью раньше?

— Нет. Они звонили в бюро найма медицинских сестер, и следующей по очереди была я.

— Понятно. — Шейн, видимо, колебался. — А мисс Хант — ее тоже наняли подобным образом?

— Нет. Она из Нью-Йорка. Приехала вместе с ними.

Некоторое время Шейн переваривал информацию. Потом спросил:

— У нее здесь комната? Она находится в доме все время?

— Да. — Сестра снова улыбнулась. — Таким образом, номер ее телефона вам известен.

— Но мне по-прежнему хотелось бы иметь ваш, — произнес Шейн и сразу же, не дав ей времени для ответа, продолжил: — В какой комнате она живет? Мне придется побеспокоить ее несколькими вопросами.

— Шарлотта, — невозмутимо сказала девушка, — не будет возражать, если вы побеспокоите ее. — В ее голосе звучали язвительные нотки.

Шейн бросил на нее быстрый взгляд:

— Вы не ревнуете?

— Нет, конечно. Вы себе льстите. — Она негромко рассмеялась и двинулась через холл. — Сейчас я покажу вам ее комнату. Шарлотта, — продолжала она, когда Шейн пристроился рядом с ней, — чуть не свела меня с ума сегодня утром, когда закончилось ее дежурство. Непрерывно спрашивала о вас. Ей, видите ли, нравятся большие, грубоватые, рыжие мужчины. — Она бросила на него насмешливый взгляд.

— Что же, у нее недурной вкус, — заметил Шейн. — Вы не сказали ничего такого, что могло бы охладить ее интерес ко мне?

Сестра неожиданно покраснела:

— Я знаю о вас только то, что читала в газетах. — Она становилась перед закрытой дверью.

— Это ваша вина. Вы знали бы всю мою подноготную, будь у меня номер вашего телефона.

Снова улыбнувшись, она постучала в дверь. Потом повернула ручку и просунула голову в комнату.

— Пришел ваш кумир, Шарлотта. — Она отступила в сторону, и Шейн вошел.

— Кто там? — послышался сонный голос.

Помещение было точной копией комнаты Филлис Брайтон. Такими же были размер и меблировка. На подушке с полузакрытыми глазами лежала белокурая головка сестры. Глаза тотчас открылись полностью, когда Шейн подвинул к себе стул и сел возле кровати.

— О, это ты, прекрасный рыцарь! — В ее голосе не ощущалось и намека на сонливость.

— Именно. Он усмехнулся. — Я знаю, ты чувствуешь себя одинокой.

— Да еще как! — воскликнула Шарлотта. Полностью одетая, она беспокойно двигалась на постели.

Окинув ее взглядом, Шейн сказал:

— Вчера в твоих глазах я прочитал приглашение. Я не ошибся?

Она захихикала:

— Если они и дальше будут держать меня взаперти, я буду смотреть так на всех мужчин.

Шейн нахмурился:

— Значит, ты неразборчива? Что ж, тогда я лучше уйду. — Он сделал вид, что собирается ее покинуть.

— Минутку! — Схватив его за руку, она одарила его нежным взглядом. — Я пошутила, парень. Ты сразил меня с первой минуты. В тебе есть что-то, что тревожит мое сердце.

Закурив, Шейн ухмыльнулся: