Бретт Холлидей - Дивиденды на смерть

— Это ты, Шейн? Мне нужно видеть тебя немедленно.

— Понятно.

— Приходи как можно быстрее. Я жду.

Еще раз сказав: «Понятно», Шейн повесил трубку. Вытерев левой рукой пот со лба, он вышел из гостиницы и оказался под палящим южным солнцем. Нестерпимая боль снова пронзила плечо. Он быстро зашагал в направлении отеля «Эверглейдс», стараясь держаться у края тротуара, чтобы не задеть больной рукой прохожих.

Поднявшись на лифте, он прошел по коридору до номера 614.

Дверь открыл Гордон. Его охранник Дик стоял в центре комнаты. Глаза гангстера напоминали узкие желтые щелки, на одутловатом бледном лице застыло выражение какого-то непонятного торжества. Его правая рука сжимала люгер, дуло которого было направлено в живот Шейну.

— Подними руки, — приказал Гордон.

Шейн поднял левую руку к потолку. Подойдя вплотную, Гордон тщательно обыскал его.

— Расслабься, Дик, — бросил он, — легавый чист.

Потом, мягко ступая на пятки, он обошел вокруг Шейна. Лицо Гордона ничего не выражало, хотя губы были вытянуты.

— Ты, вонючий двурушник, — сказал он и кулаком, похожим на булыжник, ударил Шейна в лицо.

Голова Шейна запрокинулась назад, с глухим стуком ударившись о стену. Отведя левую руку, он оттолкнулся от стены и вновь принял вертикальное положение. Из рассеченной верхней губы потекла тонкая струйка крови.

Гордон ударил его снова, на этот раз ладонью. Голова Шейна вновь запрокинулась, но теперь он сумел удержаться на ногах. Опустившись в кресло, молодой гангстер настороженно наблюдал; в глазах с желтоватым отливом застыло удовлетворение.

Его люгер по-прежнему смотрел в живот сыщику.

— Это будет тебе дорого стоить, Гордон, — предупредил Шейн. Кончиком языка он облизал разбитую губу.

Новый удар пришелся ему между глаз. Не удержавшись, он попятился назад, потом, широко расставив ноги, тряхнул головой:

— Что тебе надо? Может, объяснишь?

— Вот я и объясняю. — Гордон вновь ударил его раскрытой ладонью, отбросив к стене.

В глазах сыщика горела ненависть, левая рука сжалась в кулак. Однако не замечать люгер и нервно подрагивающие губы Дика он не мог. Отступив назад, Гордон скользнул по нему жестким взглядом:

— Теперь тебе ясно, чего ты избежишь, если все расскажешь?

— Что тебе от меня нужно? — повторил Шейн. — Чтобы я декламировал стихи?

— Шутник, вы только послушайте. — Гордон шагнул вперед и снова ударил его.

Левая рука Шейна опустилась вниз и в поисках опоры ухватилась за спинку стула. Он кивнул:

— Не могу без шуток.

— С Рэем Гордоном шутить бесполезно.

— Если бы я знал, о чем ты говоришь, — сказал Шейн, — мы могли бы найти общий язык.

— Почему ты скрыл, что работаешь на других, когда появился у меня? Выманил две косых. Решил, наверное, что будешь теперь наслаждаться жизнью?

— Я ни на кого не работаю.

— Лжешь. Сегодня утром ты был в доме Брайтонов — Гордон в очередной раз наотмашь ударил сыщика.

Шейн отшатнулся назад и начал медленно оседать на пол. Стукнувшись о паркет раненым боком, он застонал от боли.

Отведя ногу назад, Гордон пнул его в живот, потом ударил носком ботинка в лицо.

— Это только начало, — бесстрастным голосом объявил он.

Из глубокой раны на щеке Шейна на ковер брызнула кровь. Неуверенно проведя по ковру левой рукой, он приподнялся и сел. Сквозь распухшие губы он процедил;

— Не начинай того, чего не сумеешь кончить, подонок.

Сев на стул, Гордон посмотрел на него, гадко улыбаясь:

— Я бы с наслаждением убил тебя, Шейн, но, к сожалению, пользы мне от этого не будет. Однако я способен сделать так, что ты сам захочешь быстрее подохнуть, если не расскажешь все.

— Я никогда не умел отгадывать загадки. — Шейн харкнул на ковер слюну, обильно смешанную с кровью.

— Те, кто пытался меня обмануть, — сказал Гордон, — давно уже отправились к праотцам.

— Со всеми, кто пытался убить меня, — парировал Шейн, — я рассчитывался сполна.

— Ха-ха! Ты слишком долго имел дело с недоумками и сам стал таким же. Прежде чем я покончу с тобой, ты будешь горько жалеть, что твоя шлюха-мать родила тебя в канаве…

Опираясь на левую руку, Шейн сделал попытку броситься на Гордона. Не вставая со стула, тот поднял ногу и пинком отбросил его назад. Потом, поднявшись, с издевкой бросил:

— Ну?

Шейн произнес разбитыми губами:

— Еще парочка таких ударов, и я не смогу ответить ни на один из твоих вопросов.

Протянув руку, Гордон с силой ухватил пальцами рыжую шевелюру сыщика. Он приподнял его за волосы и прижал к стене.

— Что за дела у тебя с семейством Брайтонов?

— Никаких дел.

— Снова лжешь. — Гордон с усмешкой отвел назад ногу.

Шейн торопливо сказал:

— Хорошо, хорошо. Что тебя интересует?

— Вот это лучше. — Гордон сел. — Что ты выяснил о Хендерсоне?

— Ничего.

— С такими ответами ты долго не протянешь.

— Тебе хочется, чтобы я что-нибудь придумал?

— Какие распоряжения они сделали насчет картины?

— Кто они? О какой картине идет речь?

— Ладно, легавый. Если ты того желаешь. — Наклонившись над Шейном, он обрушил на него свой огромный кулак.

Дик поднялся с кресла и с горящими от возбуждения глазами подошел к лежавшему на полу неподвижному телу сыщика.

— Обыщи его, — коротко приказал Гордон.

Раскурив сигару, он молча наблюдал, как ловкие пальцы его молодого напарника выворачивали карманы Шейна, высыпая их содержимое на ковер. В них была мелочь, держатель с ключами, отмычка, перочинный нож и носовой платок не первой свежести. Из внутреннего кармана пиджака Дик вытащил телеграмму, адресованную миссис Брайтон и обнаруженную Шейном в ее комнате, а также телеграмму, извещавшую о скором прибытии Хендерсона.

Мышцы лица Гордона подергивались, когда он читал два этих сообщения.

— Легавый болтал, что ничего не знает о Хендерсоне, — злобно заметил он, набирая номер телефона компании «Пан-Америкен», чтобы узнать время прибытия самолета ИЗ Джэксонвилля. Из его рта вырвался поток грязных ругательств, когда ему сообщили, что самолет приземлился пятнадцать минут назад.

Круто повернувшись, он скомандовал Дику:

— В аэропорт. Попробуем перехватить его.

Бандит показал глазами на Шейна:

— Что будем делать с этим трупом, босс?

— Пусть валяется. Нам надо спешить. Если мы поймаем Хендерсона, он больше нам не потребуется. — Вдвоем они заторопились из номера, оставив Шейна на измазанном кровью ковре.

Прошло не менее часа, прежде чем сыщик сделал слабую попытку шевельнуться. Застонав, он неловко повернул правую руку и от пронизывающей боли сразу же пришел в себя. Вновь застонав, он поднял другую руку и осторожно ощупал свое изувеченное лицо. Кровь подсохла, и Шейн в конце концов решил, что ни одна из существенных деталей его тела не утрачена. Неимоверным усилием воли он заставил себя встать на колени, затем поднялся на ноги. Оба глаза заплыли, и он с трудом различал предметы. Добравшись до ванной, он открыл кран с холодной водой и смочил полотенце. Потом, выпив несколько стаканов холодной воды, решил, что вопреки всему выживет. Через несколько минут он возвратился из ванной в гостиную. Содержимое его карманов по-прежнему валялось на ковре. Когда он нагнулся, чтобы собрать разбросанные вещи, в глазах у него потемнело и он вынужден был некоторое время стоять неподвижно на коленях. Шейн не удивился, а лишь кивнул головой, увидев, что обе телеграммы исчезли, потом, рассовав вещи по карманам, вновь встал на ноги. Когда он спускался на лифте и затем шел через вестибюль, люди взирали на него с изумлением. Карл Болтон обменивался шутками с телефонисткой, когда Шейн помахал ему рукой.