Эд Макбейн - Цена сомнения

— Конечно, — согласился Луис. — Она не такая, как все. Ты можешь найти девушек на любой вкус где угодно.

— Но она совсем другая, — поспешно сказал Джефф. — Она немного симпатичнее, чем все остальные.

— Знаешь, моряк, симпатичных девушек везде хватает. Мир просто переполнен ими. Но для каждого мужчины существует только одна симпатичная девушка.

— Разумеется. Но если бы ты ее увидел, думаю, ты назвал бы ее красивой. Точно, назвал бы. — Он помолчал: — Ты думаешь… думаешь, она придет?

— Не знаю, может быть.

— А я надеюсь, Лиз. Я все-таки надеюсь.

Со своего наблюдательного пункта Зип заметил, как она пробирается сквозь толпу. Он сразу же помахал ей рукой и крикнул:

— Елена! Эй, Елена, иди сюда, — подтолкнув Сиксто, сказал: — Сиксто, это Елена.

— А я думал, что у тебя другая девушка — Чайна, — негромко произнес тот.

— Должно же быть разнообразие, — ухмыльнулся Зип. — Эй, Елена!

Девушка помахала в ответ рукой. Это была шестнадцатилетняя привлекательная брюнетка с темно-карими глазами. На ней была надета юбка и блузка. Рядом с ней стояла девушка немного ниже ее ростом, в белой мужской рубашке и черных широких брюках, суживающихся книзу.

— Привет, Зип, — крикнула в ответ Елена и представила подруге: — Это Зип и его друзья.

Ровным, ничего не выражающим голосом, та произнесла:

— Он смахивает на ужасного зануду.

— Ты зря так о нем думаешь, — сказала Елена. — Идем.

Они подошли к ящику. Зип подал руку Елене и, подтянув ее, помог взобраться. Галантно раскланявшись, Папа протянул руку Хуане, которая приняла ее так же высокомерно, как принимает помощь принцесса от швейцара.

— Елена, ты когда-нибудь видела что-либо подобное? — возбужденно спросил Зип. — Он подстрелил одного из них.

— Кто подстрелил? — не поняла Елена.

— Пепе Мирандо, — сказал Папа.

— Кто?

— Пепе Мирандо, — произнес Зип. — У него с собой целый арсенал оружия. Полицейские никак не могут выудить его оттуда. Ты бы только его видела. Подойти к окну и плюнуть прямо на этих гадов.

— А это кто такой? — переключила внимание на Зипа Хуана.

И как будто повторяя пройденный урок, урок, который он хорошо усвоил у Куха, Папа произнес:

— Это самая большая величина, которая когда-либо жила в этом районе.

— Неужели? — холодно произнесла Хуана. — Я что-то никогда не не слышала о нем.

— Ах, вон оно в чем дело, — проговорила Елена. — Мы как раз шли через соседний квартал, и все мчались сюда сломя голову, как будто здесь разыгрывается миллион.

— По воскресеньям не играют, — сухо заметила Хуана.

Ее нельзя было назвать привлекательной, но от кого-то она услышала, что у нее очень выразительные глаза; к тому же она умело пользовалась косметикой. И действительно, самым привлекательным на ее лице были глаза. Желтовато-зеленые, они в сочетании с черными, как смоль, волосами придавали ей особый шарм, делая обаятельной и желанной.

— Так вы шли через соседний квартал? — переспросил Елену Зип.

— Да, а что?

— Да так. — Помолчав, добавил: — Это территория „Королевских гвардейцев“.

— Ну и что?

— Ничего.

— „Королевские гвардейцы“ или еще кто-то — нам безразлично, — сказала Елена. — Мы живем в свободной стране.

— И ходим там, где нам нравится, — добавила Хуана.

— Это потому, что вы — девчонки. Другое дело, если ты — парень, — сказал Зип.

— А что здесь такого? — спросила Хуана.

— Ничего. Ты не имеешь права нарушать границы территории другого клуба.

— Чепуха. Нельзя ли придумать какие-нибудь другие развлечения, чем игра в войну? Это просто ребячество.

— Никакое это не ребячество. Ты просто ничего не знаешь, — сказал Зип.

— Как бы не так, — ответила Хуана. — Просто вы не знаете, чем заняться, вот и делите территории.

— Неправда, знаем. Верно, Сиксто? — спросил Зип.

— Это правда, он знает, — вставила Елена. — Например — как приударить за Чайной.

— Послушай, Елена, — усмехнулся Зип. — А ты не прочь сейчас меня крепко обнять?

— Если бы вы знали, чем заняться, — настаивала Хуана, — придумали бы что-то поумнее, чем эти дурацкие игры. Кто вы есть на самом деле — так это настоящие неврастеники.

— Кто? — не понял Зип.

— Перевозбужденные неврастеники, — авторитетно произнесла Хуана.

— И откуда ты взялась, такая умная? Может, у тебя еще и медицинское образование?

— Я читала об этом в одной статье, — самодовольно произнесла Хуана.

— Подумать только, какой великий читатель, — рассмеялся Зип и переключил внимание на Елену. — Ну так как насчет объятий для меня?

— Пусть тебя обнимает Чайна, — холодно произнесла она.

— Ну, ну, продолжай, — усмехнулся Зип. Но его ухмылка, казалось, никак не подействовала на Елену. Она нарочно повернулась к Сиксто.

— Какой неотразимый молодой человек, — лукаво произнесла она.

— Ого? — удивился Зип.

— Кто ты — сильный и молчаливый юноша?

— Это вы меня спрашиваете? — Сиксто явно опешил от такого неожиданного внимания.

— Как тебя зовут? — все ближе пододвигаясь к нему, она улыбалась так, как улыбается Джейн Рассел, которую ей однажды довелось увидеть в кино.

— Сиксто, — ответил он.

— В статье говорится, что с такими, как вы, опасно иметь дело, — опять обратилась Хуана к Зипу.

— Хватит нести всякую чушь, — сердито повернулся к ней Зип, озадаченный поведением Елены. — Я, например, никогда не верю ничему, о чем пишут в этих газетах.

— Ты, я думаю, и читать-то не умеешь, — парировала Елена.

Все происходящее на этом деревянном ящике казалось довольно странным. Несмотря на уверения Хуаны, что Зип — неврастеник, мерзкий и опасный субъект, все ее словесное искусство было направлено на него. И хотя это обращение приняло форму атаки, казалось совершенно очевидным, что она добивается внимания Зипа и только его. Елена тем временем делала то же самое, хотя обращалась к Сиксто. На ящике происходило искусное соревнование в перетягивании каната. Какие бы недостатки ни были у Зипа, именно его внимания, и не другого, добивались девушки. То ли из-за своего безразличия, то ли из-за недалекого ума, но он совершенно не догадывался об этой борьбе.

— А почему ты ведешь себя так спокойно? — допытывалась Елена у Сиксто. — Разве тебе безразличен твой друг Пепе Мирандо?

— Он мне не друг, — ответил Сиксто. — Пепе — нехороший человек.

Девушка сразу уловила акцент. Еще раз взглянув на Сиксто, сказала:

— Ты кто? Тигр или что-то в этом „роде?

— Я не тигр.

— Похоже, что так. Ты плохо говоришь по-английски.

Задумавшись над словами Сиксто, до Папа наконец дошел их смысл.

— Так ты говоришь, что он нехороший? Эй, Зип! Сиксто плохо отзывается о Пепе.

Зип отвернулся от Хуаны:

— Так что ты сказал?