Александра Стрельникова - Жизнь - жестянка [СИ]

Зато на происходящее очень быстро реагирует Стрельников. Его взволнованная физиономия возникает на моем мониторе на следующий же день после появления второй фотографии.

— Ты это видела?

Стучит по клавишам и мне сваливается ссылка на хорошо известный блог. Тот самый, где выложены фотографии. Киваю. Он видит, что я совсем не удивлена.

— На фотках… Прости, но это ведь ты?..

Опять киваю.

— Я могу вычислить ублюдка через сеть, и Кондрат со своими ребятками к нему наведается…

— Тогда они приедут ко мне.

Молчит опешив.

— Так это ты их выложила?.. Зачем ты это делаешь, Ксюх? И… И что? Ты правда?.. Ну… Это ведь об этом компромате ты тогда говорила?..

— Да, Егор. А что до остального… Я развратная дрянь, как сказал наш общий друг, после того, как пошарив в моей сумке, сунул свой нос в эту чудную порно-подборку. А раз так, стесняться мне нечего. А Борзунова я все-таки свалю. Вот увидишь. Своего поста он после этого скандала лишится.

— Ксень, Коршун идиот, раз сказал тебе такое. Это из-за той суки, его бывшей… Но все равно он просто настоящий идиот и все тут. Брось, не загоняй себя в эту мерзость обратно. Что было, то прошло, Ксень… Борзунов… Он ведь тебе не простит. А у него руки длинные.

— А мне теперь все равно!

Усмехаюсь криво, отрубаю скайп и с садомазохистским наслаждением выкладываю в И-нет еще одну фотку. На ней Борзунова уже совсем легко узнать…

И-нет воет от восторга — еще бы такой скандал! Власти угрюмо отбрехиваются. Еще через день мне на мобильник звонит бабушка. Голос у нее весел и спокоен, и я понимаю, что последние события, которые разворачиваются вокруг имени Борзунова и выложенных мной фотографий — для нее все еще тайна за семью печатями. Фуф! Не хочу причинять ей боль, но иначе поступить просто не могу.

Бабуля бодро сообщает, что вечером у нас намечаются гости. Причем помимо Шарля будет еще и «особый визитер». Кажется, я знаю кто это. Ужин проходит в приличествующей случаю обстановке. Шарль весел и благодушен. Бабуля обходительна и прекрасно справляется с ролью переводчика — Борзунов французским не владеет. Он предельно корректен. Я же просто жду. Жду того момента, когда он попросит разрешения поговорить со мной наедине…

Так все и происходит. Борзунов приглашает меня немного пройтись. Идем по вечерней улице. Вокруг Париж, и этим все сказано. Вот только настроение у нас обоих совсем не парижское. Думала, что будет в первую очередь интересоваться тем, откуда у меня взялись фотографии и даже заготовила на этот случай продуманную ложь, но его это почему-то совершенно не интересует. Спрашивает о другом.

— Ксения, зачем вы это делаете?

— Хочу отомстить, неужели не понятно?

— Вы уже решили все окончательно?

— Да. Решила. Если не хотите еще более громкого скандала, уходите в отставку и уезжайте куда-нибудь на Соловки.

— Вы ничего не боитесь?

— Боюсь, конечно, я ведь не дура. Но только моя смерть для вас ничего не изменит. Фотографии будут появляться в сети и без меня. А потом запущенная мной программа выложит и видео.

— Мы могли бы договориться…

— Нет.

— Но, черт побери, почему именно сейчас?..

Ухожу не оборачиваясь. Странно, я по сути дела простила ему себя, но вот Коршуна я ему простить не могу. Не могу оставить безнаказанным то, что он делал с ним. Не могу забыть, что именно отснятые когда-то Борузуновым для своего развлечения фотографии стали причиной того, что я сейчас здесь и занимаюсь тем, чем занимаюсь, а Коршунов где-то там, и рядом со мной его уже точно не будет никогда.

Что теперь предпримет Борзунов? Начнет угрожать мне? Я готова к этому. Шантажировать меня бабушкой? Этого, пожалуй боюсь больше всего, но знаю — мы с ней справимся. Тем более, что у бабушки за спиной Шарль, а это во Франции сила. Что еще? Угрожать Стрелку и Коршуну? Другим моим друзьям? Он знает только о существовании первых двух, а они — мальчики взрослые, должны суметь за себя постоять.

Через неделю, когда в И-нете появляются еще две новые фотографии, а Президент лично выступает по телевизору с грозным обещанием разобраться, Борзунов появляется вновь. Застаю его в квартире Жан-Поля и Кнута. Собственно, могла бы сразу понять, кто к ним пожаловал. Внизу у подъезда стоит джип, а возле него курят два мордоворота характерной внешности.

Борзунов и ребята сидят, пьют вино и пытаются общаться на скверном английском. Как ни странно понимают друг друга.

— А вот и вы, Ксения.

Моя реакция очевидна:

— Пшел вон.

Мои любовники ничего не понимая вертят головами, глядя то на меня, то на гостя. Веселые улыбки медленно сползают с их лиц.

— Какие у тебя теперь интересные… пристрастия.

Мерзко ухмыляясь Борзунов переводит взгляд на ребят.

— Шантажировать меня этим хотите, Александр Петрович? Не выйдет. Мне наплевать на то, что об этом кто-то узнает. Я женщина незамужняя, свободных взглядов. Общественность же в нашей стране, если там вдруг пойдут слухи, что дескать та самая девица, которую растлил Борузнов, теперь живет сразу с двумя мужиками, не без моей изящной писательской помощи станет думать: вот ведь гад как изуродовал психику девочке. Даже теперь в русло нормальной жизни вернуться не может!

Гаденько улыбаясь смотрю на него и вижу, как он вновь, уже знакомым мне движением, воровато отводит глаза.

— Увольняйтесь, пока не поздно. Пора уже наконец-то заняться семьей, нянчить внуков… Или у вас их нет? Ах да. Сергей Коршунов ведь, кажется, ваш единственный ребенок… Или?.. Мне тут в голову пришло: а его бывшая жена мальчишечку не от вас ли нагуляла? Нет?

Вскидывается, глаза бешеные. Жду, глядя на него в упор. Жан-Поль окончательно поняв, что творится что-то неладное, встает и делает демонстративный шаг вперед, явно собираясь в случае чего встать на мою защиту. Кнут сидит, но и в его прищуренных глазах отчетливо читается готовность в случае чего пустить в ход кулаки…

Борзунов отступает. Громко топая идет в прихожую, но на пороге все же оборачивается. На что-то еще надеется?

— Мы не договоримся, Александр Петрович. Мне терять нечего. И я не отступлюсь.

Уходит, а через пару дней я читаю в И-нете о том, что господин Борзунов подал в отставку со своего поста. По состоянию здоровья. Власть наконец-то решила слить его. Отрубить подгнившую ветвь, чтобы сохранить в целости и сохранности остальную развесистую крону. Чуть позже мелькает сообщение о том, что он развелся. Жена оставила его после громкого скандала с выложенными мной фотографиями. Теперь от него отвернутся все. И соседи по дому, и компаньоны по бизнесу. За ними последуют друзья из числа тех, кто поприличнее, и из тех, кто дружил с ним только из-за его положения. А кто же тогда останется? Я могла бы торжествовать. Но на душе пакостно… Я ведь знаю, что он будет мстить и жду этого. Теперь ему терять тоже нечего. Мы в этом так похожи…