Гарольд Мазур - Зарой меня глубже. Такая богатая, такая красивая и такая мертвая. Представление окончено

Клерк — бюрократ средних лет, давно растерявший свои амбиции — поднял голову и нахмурился.

— Линда Данэм?

— Она же Линда Франкини-Романофф.

Он ощерил все зубы.

— У нас по этому делу полно заявлений.

Он извлек объемистую папку. Как адвокат одного из претендентов, я имел право изучить ее, мне только надо было быстро пролистать дела и убедиться в своих ожиданиях. Мы слегка опоздали: там уже было два заполненных заявления. Одно от Вивиан Пристин, другое от Игоря Романоффа. Оно меня заинтересовало. Его заполнял юрист по имени Гровер Брэдфорд, чей офис находился в Эмпайр Стейт Билдинг. Я был прав, десять миллионов долларов стали лакомым кусочком.

— Ну что ж, — сказал я клерку. — Кажется, дело доступно для всех.

— Ага, — кисло буркнул клерк. — В Саррогейте обожают такие щекотливые дела.

Но Саррогейт не мог действовать, сейчас руки были связаны. Сначала надо было заняться дополнительными пунктами. Потребуется заключение Верховного суда о семейном положении Линды, а потом придется ждать, пока будет доказана виновность Клайда.

Я помахал клерку и ушел.

Звонок по телефону связал меня со Стивеном Муром. Он встретил меня в фойе отеля на Мэдисон-авеню и провел в бар. Он не производил впечатление энергичного человека. На лице была щетина, казалось, он долго пил в своем номере. Он заказал двойной «скотч». Я сказал:

— Кое-что выяснилось, и я думаю, Вы сможете мне помочь.

— Вам? — Он сжал губы. — Или этому недоноску Данэму? Я слышал, что вы будете его защищать.

— Это так.

— Я пас. — Он стал подниматься. Я дернул его за рукав.

— Слушайте, все это дело свалилось на Данэма совсем неожиданно. Он пытался помочь Вам и Линде, и Вы обязаны ему хотя бы из-за той вероятности, что он может оказаться невиновным. Я не пытаюсь обелить его, но мне не хочется видеть, как его обвинят, если он невиновен.

Он уставился на меня:

— Что Вы хотите знать?

— Все, что Вы можете сказать мне о разводе Линды и Романоффа. Кто его регистрировал?

— Местный адвокат в Рино. А что?

— Он будет отрицать его правомочность.

— Что? — Мур онемел. — Но почему?

— Он сам может претендовать на наследство. Он уже заполнил заявление.

Стивен Мур разразился гневной тирадой против Романоффа и его предков.

— Успокойтесь, — сказал я. — Его претензии могут и не удовлетворить.

Он взял себя в руки.

— Да он так обращался с ней, а теперь… — Он стиснул зубы. — Не могу поверить.

— Вы не знаете, в Рино его представлял адвокат?

Мур ничего об этом не знал.

Я попробовал зайти с другой стороны.

— А что Вы знаете о Цицероне?

— О ком?

— Джордж Цицерон, партнер Линды по «Экспортс инкорпорейтед».

Он нахмурился:

— Почему Вы спрашиваете?

— Потому что я видел, как Вы его навещали.

— Когда?

— На следующий день после гибели Линды.

Его лицо прояснилось.

— Ах да, он позвонил и оставил сообщение. Я перезвонил и назначил встречу.

— А что он хотел?

— Это касалось невыполненных заказов. Видите ли, перед своей смертью старый Малкольм попросил меня присматривать за делами в интересах Линды. Я знал о связи Линды с «Экспортс инкорпорейтед» и покровительствовал фирме. Цицерон знал об этом, вот почему он позвал меня. Он хотел, чтобы я дал взятку отделу доставки, но он опоздал, я больше не был связан с фирмой. Пристин меня уволил.

— А как отреагировал на это Цицерон?

— Разочаровался.

— Как я понимаю, его бизнес проходит в основном в Южной Америке?

— Да. У него там много контактов.

— Что они продают?

— Инсектициды, удобрения, взрывчатку, нитраты.

— Вы полагаете, он держится в рамках?

— Не понимаю.

— Я не уверен, — сказал я, — но мне кажется, он может заниматься нелегальными поставками без разрешения.

Мур пожал плечами:

— Теперь это не мое дело.

— Это мое дело, — ответил я, — и я проведу расследование.

— Вы на что-то намекаете? — спросил он.

Я притворился непонимающим.

— Не могли бы вы добыть кое-какую информацию для меня? Я бы хотел знать о поведении Пристина в ночь убийства. Он нервничал? Он оставался дома?

Мур расслабился:

— Простите, не могу ничего сказать. У меня нет намерения повидаться с Вивиан, да она и не станет выступать против мужа.

— И что, все кончилось? — спросил я.

— Что именно?

— Между вами и Вивиан.

Он встал и посмотрел на меня, стиснув зубы:

— Ну Вы и наглец.

— Моего клиента обвиняют в убийстве, — сказал я. — Я копаю глубоко.

— Она замужняя женщина, Джордан, — тихо сказал он. — Не ворошите прошлое.

И он ушел. Но я продолжал думать. А что, если Линда узнала об этом? Пожалуй, стоит еще раз потревожить «Экспортс инкорпорейтед». Но я не мог это сделать просто так, нужен был повод. Я позвонил Кэссиди и попросил подготовить жалобу на нарушение контракта с Сиксто Аллагасом. Документы я забрал по дороге в центр.

Вы когда-нибудь видели передачи о путешествиях? Далекие экзотические порты, живописные местные жители, зеленое море и кобальтовое небо, лодки и яхты, скользящие на горизонте.

В Нью-Йорке вы такого не увидите. Посмотрите, что сделали с Манхэттеном коммерция и промышленная цивилизация. Мрачная и угрюмая Вест-стрит, где в доках стоят корабли всех крупных линий, смесь угарного газа и пыли, усиленная шумом. С одной стороны — портовые здания, с другой — склады и салуны. Река с пыхтящими баржами.

Склад «Экспортс инкорпорейтед» был узким зданием без окон, но с погрузочной платформой. Я попробовал открыть деревянную дверь, и на этот раз у меня получилось.

Наверху светила лампочка, освещая кирпичные стены и бетонный пол. На полу валялось несколько коробок, справа виднелась железная винтовая лестница. Слева за застекленной дверцей была маленькая комнатка со столом и ящиками для документов.

— Кто дома? — спросил я голосом, слышным лишь на расстоянии пары дюймов.

Ответа не было, помещение казалось пустым. Я осмотрел коробки — пусто. Тогда я вошел в комнатку — в письменном столе не нашлось ничего интересного. Я наклонился к ящикам — вот оно. Сложенные по порядку конверты из коричневой бумаги. Я заглянул в один из них, там были счета и данные об отгрузке, все зашифрованные. Я попытался расшифровать их, и тут мимо моего правого уха что-то просвистело и ударилось в стену.

Посыпалась штукатурка. На полу валялся молоток. Еще дюйм, и он бы разнес мою голову вдребезги. Я обернулся.

В дверях стоял Эдди Майлс с белым от ярости лицом.

Я содрогнулся:

— Проклятый ублюдок! Ты мог меня убить.

— Еще все впереди, — глухо буркнул он. Он стоял достаточно близко и вполне мог меня достать. Что он и попытался сделать. Я отдернул голову в сторону, он промахнулся и потерял равновесие. Я рубанул его ребром ладони по шее, и он упал на колени.