Гарольд Мазур - Зарой меня глубже. Такая богатая, такая красивая и такая мертвая. Представление окончено

— Заместителя?

— Мистер Брэдфорд… Могу я его повидать?

— Мистер Брэдфорд всего лишь клерк, его допустили в суд лишь две недели назад.

— Знаю, — солгал я, — но мы уже договорились по телефону. Мне нужна пара минут.

— Ну, ладно, — сказала она. — Он в библиотеке, вон там.

В библиотеке стоял стол, заваленный бумагами. В них по уши зарылся молодой человек в очках с роговой оправой.

— Да, сэр, чем могу… Господи, Вы Скотт Джордан?

— Именно.

Он протянул мне руку:

— Я читал о Вас, сэр. Мистер Эвери сегодня в суде.

— Неважно, я не собирался с ним встречаться. Мне нужны вы.

— Я?

— Да. Вот, почитайте. — Я протянул ему бумагу о том, что он представляет Игоря Романоффа.

Он прочитал и неловко улыбнулся. Я сел на стул и покачал головой:

— Не лучшее начало.

— Простите?

— Подкуп должностного лица.

— Подкуп?

— Нарушение юридических правил. Ну, Вы еще молоды. Вам не придется голодать.

Он неловко заерзал:

— Не понимаю.

— Да ладно, Вы умный парень. Никто не поверит, что Игорь Романофф официально стал Вашим клиентом. Кто-то из вашего офиса нажужжал ему в ухо, что надо попытаться отменить развод. Идея ему понравилась, но будущее Линды в финансовом плане зависело от условия, что ее муж должен работать в «Лейзинг индастриз». И вот в этом офисе созрел план. Ведь так было, Брэдфорд?

Он молчал.

— Романофф сменил имя, устроился на фабрику в Джерси. Теперь он мог начать дело и попытаться заставить ее откупиться. Но что-то произошло, и Линду убили. Я не говорю, кто, но Романофф оказался в выигрышном положении. И все началось в этом офисе.

Он смотрел на меня.

— Возможно, — продолжал я, — Романофф не был доволен соглашением. Может, ему захотелось получить все. Но было одно препятствие — Линда. А теперь он единственный наследник. Вы его адвокат. Тяжкий груз, верно?

Выглядел он просто жалко.

— Вы можете смягчить свою вину, — сказал я, — если срочно все расскажете лейтенанту Нолану. Я знаю, вы только пешка, просто Эвери не хотел, чтобы тут фигурировало его имя.

Позади меня открылась дверь.

На пороге стоял Эдвард Сент-Джон Эвери.

— Джордан, — сказал он, — рад, что я застал Вас. Вижу, Вы уже познакомились с моим клерком. Пойдемте в мой кабинет.

Гровер Брэдфорд обрел голос, но всего лишь жалкий писк. Он схватил мои бумаги и пробормотал:

— Джордан все знает про Романоффа, мистер Эвери.

— Это Вы ему сказали?

— Нет, сэр, но он знает и говорил, что меня лишат лицензии…

Эвери повернулся ко мне.

— Что это значит, Джордан?

— Подкуп, — ответил я. — Вы уговорили Романоффа подать претензию на наследство.

Он улыбнулся:

— Вы полагаете, мне нужны подобные дела?

— Вам нужен был именно такой клиент. Я не говорю, что Вы ожидали убийства Линды, но вы боялись, что она захочет пересмотреть свое решение о продаже Вам акций. И стали искать лазейку. Вы знали, что она собирается замуж за Стивена Мура. Если бы Романофф вышел на сцену и отменил развод, это нарушило бы их планы. Таким образом Вы могли использовать Романоффа для нажима. Ему нечего было терять, он бы просто взял свои деньги и удалился.

Эвери был невозмутим.

— Интересно, но притянуто за уши.

— Я так не считаю, — возразил я. — Смотрите, что произошло: Вы воспользовались выгодой своего положения, посоветовав Романоффу предъявить претензии на наследство.

— И чего бы мы этим достигли?

— Дополнительной страховки. Предположим, Клайд Данэм отказывается продавать вам акции. Но Романофф выступает с претензией, и тогда ему придется пересмотреть решение. А если Данэма обвинят, Романофф сможет унаследовать все.

Эвери покачал головой.

— Гениально, но Вы ошибаетесь.

— Поймите меня правильно, адвокат, я Вас не обвиняю. Мне всегда нравилась хорошая работа, если она честная. Как бы то ни было, Адам Пристин был удивлен, обнаружив Романоффа на фабрике.

— Вы и об этом знаете?

— Еще раньше Вас. Я в тот момент был там.

Его это не убедило.

— Кое-что из сказанного Вами правда. Но не все. Романофф получил работу на фабрике до того, как я вышел на сцену. Я им не интересовался, это он ко мне пришел. Каким-то образом он узнал про синдикат Де Витта и пришел сюда предложить свои услуги. Разумеется, за вознаграждение. И мы его предложение приняли.

— А зачем было использовать Брэдфорда?

— Вы знаете мою репутацию и моих клиентов. Я не хотел открыто представлять Романоффа.

— Вы бы отказались от дела, если бы полиция установила его вину?

— Разумеется.

Я был склонен ему верить, так что я повернулся к Брэдфорду и улыбнулся.

— Забудьте о лишении лицензии.

Бедняге явно полегчало.

Эвери откашлялся.

— Надеюсь, все это не изменит результата нашего предыдущего разговора?

— А у него был результат? — удивился я.

— Мне так показалось. Вы обещали поговорить с Данэмом.

— Я поговорю, но сначала его надо разыскать.

Линду хоронили в пятницу. Погода была унылой и серой. Я не был мазохистом и пришел под конец. Часовня была переполнена, на улице толпа. Такие дела всегда притягивают публику. На улице ждала специальная машина, заваленная цветами. Какая ирония! Цветы для того, кто уже не может их понюхать.

Я ждал снаружи. Тело погрузили в катафалк, люди расселись по машинам. Я заметил Адама и Вивиан Пристин.

Машины уехали. Среди оставшихся я заметил Стивена Мура и окликнул его.

— А, это вы! — вздохнул он. — Ее больше нет, Джордан. А как она была хороша!

— Не слишком порядочно, — заметил я, — что Вас не позвали на кладбище. Пристин знал о Ваших отношениях.

— Пристин! — вскинулся он. — А чего вы от него ожидали? Понимания? Он как машина, заботится лишь о своей компании. Надеюсь, ее у него отнимут.

— Вы имеете в виду де Витта?

— А откуда Вы знаете?

— Знаю.

— Но откуда?

— Мне сказал сам Де Витт, им нужна моя помощь.

— Не понимаю.

— Давайте зайдем куда-нибудь, — предложил я.

По дороге попался бар, мы зашли туда. Народу там было мало. Обычно я не пью перед обедом, но надо было поговорить с Муром. Я заказал двойной «скотч», и он осушил стакан залпом.

— Скажите, Джордан, как Вы можете помочь Де Витту?

Я объяснял, он меня слушал. Вероятность того, что Клайд Данэм мог унаследовать акции, показалась ему ошеломляющей.

— Вы не в счет, — сказал я, — так какая разница? Лучше Данэм, чем Пристин.

Он понял.

— А откуда Вы об этом знаете? — спросил я.

— Линда мне рассказала, у нас не было секретов.

— Вы думали, предложение Де Витта законно?

— С финансовой точки зрения — да.

— И Вы посоветовали ей принять его?

— Нет.

— Правда?

— Знаете, Джордан, я не сентиментален, но «Лейзинг индастриз» являлась семейной традицией, и я считал, что Линда должна чтить память дяди. Нельзя было передавать компанию чужим. К тому же я в то время там работал, и мне там нравилось.