Эллери Куин - Смерть в театре (сборник)

Анна, еще не совсем успокоенная, поцеловала бабушку.

— Я очень люблю тебя!

— Что за сентиментальности,— улыбнулась старушка.

Анна поспешила к себе в комнату, пригладила волосы, подкрасила заплаканные глаза, надушилась. Едва она закончила, как внизу раздался звонок. Джералд!

Вдруг на нее напал панический страх. С бабушкой или без нее, но лучше бы этой встречи вообще не было. Ведь поставлены на карту ее будущее и работа Джералда в университете! Господи, ей надо было уговорить его не появляться в их доме, придумать для этого какой-нибудь благовидный, вполне пристойный предлог.

Анна буквально скатилась с лестницы, опередив Марту, спешившую к дверям. Распахнув обе створки, она крикнула, задыхаясь:

— Уходите, мой дорогой! Нельзя так рисковать! Вы же...

Она остановилась с раскрытым ртом.

Улыбаясь, на ступеньках крыльца стоял мистер Шанс Темпест, директор театра, в котором работала Люси.

— Приятная неожиданность! — сияя, сказал невысокий Шанс, поднимая к ней лицо.

— Мистер Темпест, простите, я думала...

— ...что пришел Джералд Браун?

— Да, и...

— Я знаю, что опередил его. Тем лучше, это даст мне возможность иметь лишнего собеседника за чаем.

— Но...

— Мне известно, ваш сегодняшний прием особенный. У Брауна решается вопрос не только его личной жизни, но и дальнейшей карьеры. Лишний союзник ему не помешает...

— Откуда вы знаете?

— Ко мне приходил Джеф.

— Боже мой, и вы знаете, что случилось?

— Больше того, я его представитель,— уточнил Шанс с открытой улыбкой.— Позвонив Джералду, я узнал и вторую сторону истории. Он писал рецензии на мои спектакли...

— Только вы не оставайтесь к чаю,— испугалась Анна,— это слишком...

— Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, вам с Джералдом придется сражаться против отца и Люси. Уверены ли вы, Анна, что вам не потребуется подкрепление?

— Но...

— Рано или поздно, но история Джефа выплывет на свет. Мне думается, в самый трудный момент я сумею отвлечь Люси, так сказать, принять удар на себя. Да, да, Анна, в ваших же интересах пригласить меня к чаю. Раз уж Люси задумала дать театральное представление, нужна и публика...

Анна приободрилась. С ней впервые говорили о Люси таким тоном. Ей показалось, что Шанс приглашал ее стать соучастницей какого-то забавного спектакля. Все равно, раз неизбежно надвигалась катастрофа, то, собственно говоря, почему бы ей не воспользоваться предлагаемой дружеской помощью?

Она сказала:

— От всей души благодарю за участие, мистер Темпест. Входите же, прошу вас.

— Не стоит благодарности. Это вы мне доставили удовольствие.

После удушливой жары улицы прохлада холла была очень приятной. Анна закрыла дверь. В доме тихо, как в соборе.

— Между холлом и гостиной не подложено мин? — с притворным испугом спросил Шанс.

Анна прямо взглянула в открытое, приветливое лицо Шанса. Она понимала, он старается подбодрить ее. В какой-то мере это ему уже удалось. Взяв его под руку, она серьезно ответила:

— Обратите внимание на радиаторы по правую руку и по левую...

Они вместе вошли в гостиную.

Люси, очаровательная в черном вечернем платье, поднялась с места с повелительной улыбкой, которая, однако, сразу исчезла, как только она узнала Шанса. Судья стоял за дочерью. Появление Шанса заставило его нахмуриться.

— Шанс?

В голосе Люси звучало такое непритворное изумление, будто перед ней на ковре разорвалась граната.

— Добрый день, мой друг, добрый день, мистер советник,— весело заговорил Шанс, думая про себя, что сейчас он увидит Люси в роли «начальника отдела».

— Как я рада вас видеть! — запела Люси.— Скажите, ничего не случилось?

— Меня пригласили к чаю, ну и потом...

— Мистер Шанс — близкий друг Джералда,— вмешалась Анна,— вот я и подумала, что...

— Если вы намерены обсуждать со мной немыслимые костюмы Валери Волмера,— решительно заговорила Люси, обрывая на полуслове сестру,— то только не сейчас и не здесь. Вы попали на особый прием, и я достаточно близка с вами...

— Знаю, знаю, в чем дело,— добродушно сказал Шанс.— Вот я и решил, что Джералду понадобится моральная поддержка, ну а я могу дать о нем любые справки и рекомендации...

Судья откашлялся.

— Сомневаюсь, чтобы доктор Браун в этом нуждался.

— Мадам Тауэрс спускается к чаю,— сообщила с порога Марта.

— Этого еще не хватало! — возмутилась Люси.

Прежде чем войти в гостиную, Ада Тауэрс на минуту прислонилась к стене. Ей надо было передохнуть после тех усилий, которые она затратила, чтобы выйти из своей комнаты, дойти до лифта и спуститься.

Глубоко вздохнув, она выпрямилась и с необычайной живостью вошла в гостиную, не обращая никакого внимания на присутствующих. Перед окнами, выходившими в сад с деревьями, посаженными семьдесят лег назад Хамзи и Адой, было небольшое возвышение, на котором стояло удобное кресло со столиком и множество декоративных растений. Ада прямиком направилась к этому креслу, взялась за ручку, приделанную к стене, и с ее помощью поднялась на платформу. Она уселась в кресло, закрыла на миг глаза и облегченно вздохнула. Каждый раз, спускаясь в гостиную или столовую, она спрашивала себя, не перестанет ли биться ее сердце от такой перегрузки, но все обходилось благополучно.

Открыв глаза, старушка посмотрела на Шанса.

— Вы доктор Браун? — спросила она у Шанса Темпеста.

— Не пытайтесь отвечать,— вмешалась с сердитой миной Люси,— она все равно не услышит...

— Если вы подойдете к бабушке, мистер Темпест, и она увидит ваши губы, то по ним она все поймет. Только не спешите!

Шанс улыбнулся и подошел к креслу.

— К сожалению, мадам, я не доктор Браун, а Шанс Темпест.

— Вы — предмет моего постоянного изумления,— объявила миссис Тауэрс.— После того, как Люси .пятнадцать лет играет в театре, которым вы руководите, я была уверена, что вы не только поседеете, но и облысеете.

— Бабушка, что вы говорите?! — возмутилась Люси.

— Я хочу чаю. Надеюсь, приготовили мои любимые сэндвичи с огурцами? И они достаточно тонко нарезаны?

— Мы ждем доктора Брауна,—прервала ее Люси.

— Учитывая мой возраст, доктор Браун не обидится, что я начала пить чай без него...

— Вы видите,— сказала Люси, обращаясь к Шансу и стараясь совершенно не шевелить губами,— что попали в поистине семейную среду. Будьте же ангелом и...

— Доктор Браун,— доложила Марта.

Вошел Джералд Браун — высокий, широкоплечий молодой человек лет тридцати пяти, с густой шапкой черных волос. Продолговатое лицо, орлиный нос, довольно толстые, четко очерченные губы и темные глаза, во взгляде которых насмешливое выражение как-то странно сочеталось с добродушием, присущим всем славянам, и поэтому трудно было понять, смеется ли он над всем миром или же переживает за всех.