Эдгар Уоллес - Тайна желтых нарциссов (сборник)

Доктор Циммертюр решил, что самое лучшее отправиться во второй половине дня в погребок Белдемакера и там за бутылкой вина поразмышлять над этим вопросом. Объяснения, которые ему дала гостья, были слишком неполны и кратки для того, чтобы сразу во всем разобраться; рассчитывать на ее дальнейшую помощь было нельзя, да и на гонорар едва ли можно было рассчитывать. И все-таки доктор продолжал размышлять над проблемой.

Его заинтересовали два обстоятельства. Первое: почему сон всплыл опять после долгих лет перерыва? Во-вторых: была ли какая-нибудь связь между ее ночным кошмаром и тем единственным, неприятным для нее «навязчивым представлением», которое она осознавала.

Как опытный ученый, доктор догадывался о некоторых причинах, которыми, вероятно, можно было объяснить первое обстоятельство. Но второе ставило его в тупик. Именно над этим вопросом он и раздумывал, когда перед ним внезапно возник еще один, совершенно новый вопрос: как ее, собственно, зовут и кто она такая?

Как ни смешно, он забыл спросить о ее имени. И как ни странно, она забыла его назвать.

Узнать его было проще простого. Она ведь жила в отеле «Европа», а доктор с давних пор знал портье этого отеля, и судя по всему, за один гульден тот охотно продаст все ее тайны.

Но доктор не хотел идти в гостиницу и расспрашивать портье. Не хотел, и все тут. Но почему?

Потому что доктор был любопытен как женщина, потому что он знал за собой это свойство и вот уже сорок лет вел со своим любопытством героическую борьбу!

Он допил вино и вышел из погребка. Погода неожиданно совершенно переменилась. Туман рассеялся, словно высосанный небесным пылесосом. С голубого зимнего неба, на котором не было ни облачка, сияло солнце, а под порывами северного ветра по воде в порту пробегала темно-синяя рябь. Но вдоль каналов уже протянулась звонкая бахрома новорожденных обломков льда.

Доктор полной грудью вдыхал порывы северного ветра с наслаждением, которое может понять лишь тот, кто живет в болотистой стране. Он шел, сам не зная куда, не озираясь по сторонам. И очень удивился, когда вскоре очутился перед магазином на Калверстрат. Магазин был полон меховых товаров, а на витрине аккуратными золотыми буквами было выведено имя Виндт . Когда до Циммертюра наконец дошло, куда привели его ноги, доктор захихикал.

— Бороться с подсознательным любопытством не под силу даже евреям! — пробормотал он. — Я не хотел обращаться к портье в отеле, но вместо этого оказался у ее меховщика. Бесспорное доказательство того, чем заняты мои мысли. Разыграю наивного человека и приму это как предзнаменование! А вообще-то, если такая погода продлится, шуба может понадобиться мне самому!

Четверть часа спустя он вышел из магазина без шубы, но с ее именем: графиня Сандра ди Пассано. Выведать его у продавца труда не составило. Вооруженный этими сведениями, доктор прямиком направился на телеграф.

Со студенческих лет у доктора сохранился в Венеции по крайней мере один добрый приятель — доктор Триульци. Именно ему Циммертюр и послал телеграмму с оплаченным ответом:

Вышлите все доступные сведения о семействе графов Пассано и о члене этого семейства, покинувшем Италию примерно двадцать пять лет назад.

На обратном пути из телеграфной конторы внимание доктора привлекла витрина туристического агентства. Витрина пестрела зазывными афишами, синевой Ривьеры и алыми красками заката. Доктор постоял, рассматривая рекламные афиши, и вдруг вздрогнул: он увидел знакомое лицо. У окошечка агентства стоял не кто иной, как молодой человек, который накануне так настойчиво разглядывал графиню ди Пассано через окно лавки Хейвелинка. Какой национальности мог он быть? Циммертюр размышлял над этим вопросом, пока высокий молодой человек не обернулся и в свою очередь не уставился на доктора. Может, он почувствовал на себе его взгляд? По-видимому, да; так или иначе теперь он отвечал Циммертюру подчеркнуто упорным взглядом. Более того, что-то в выражении его глаз говорило: он знает, кто такой Циммертюр. Ведь накануне он тоже был свидетелем гневной вспышки Хейвелинка. Доктор быстро перевел взгляд на одну из рекламных афиш, на которой был изображен Страсбург, но почувствовал, что краснеет.

Страсбург — родина знаменитого паштета, который терпеть не могла графиня ди Пассано… Пассано! — вдруг мелькнула у него мысль. Он послал телеграфный запрос о фамилии графа, но по зрелом размышлении смешно было предположить, что сама она тоже носит фамилию Пассано. Учитывая длительность современных браков, она вполне могла уже сменить нескольких мужей, а если вспомнить ее экономические принципы, казалось вполне правдоподобным, что именно так она и поступила.

Доктора вдруг осенила мысль, что ему нет нужды прибегать к помощи телеграфа: источник сведений от него в двух шагах — это астролог, с которым за день до этого он заключил престранное пари! Доктор рассчитывал выиграть пари, чего бы это ни стоило, и само собой, без посторонней помощи. Но в пари речь шла о том, кто из них двоих правильней и лучше истолкует личность одного и того же пациента, так что, спросив об имени пациента, он не нарушает условий состязания.

Найдя телефон звездочета в телефонной книге — телефон у того, конечно, был, — доктор вызвал нужный номер. Никто не ответил. То ли синьора Донати не было дома, то ли с астрологической точки зрения он считал данный момент неблагоприятным для телефонного разговора.

Доктор отправился домой. В тот же вечер он узнал, что его пациентка и вправду носит фамилию ди Пассано, а стало быть, замужем не была.

Из Венеции пришла телеграмма следующего содержания:

Граф Карло Феличе ди Пассано покинул Венецию шестьдесят лет тому назад при роковых обстоятельствах. Родственники ди Пассано проживают за границей. Письмо следует. Триульци.

Шестьдесят лет назад! То есть во времена, когда Италия вела борьбу с Австрией и когда Венеция воссоединилась с Италией. Что же это за роковые обстоятельства? Весь вечер доктор размышлял над этим вопросом, а также над проблемой, которую он взялся разрешить. Он и не подозревал, какие неожиданности готовит ему завтрашний день.

Первая неожиданность поджидала его днем, когда он нанес визит астрологу. Телефон синьора Донати по-прежнему не отвечал, и, решив, что, быть может, он болен, доктор направил свои стопы к его жилищу.

Но астролог не был болен. Привратник объяснил, что он уехал на неопределенное время, не сказав, когда в точности вернется. Накануне он целый день чем-то занимался в своем кабинете. А сегодня уехал. Куда? Этого привратник не знал, но поезд, которым тот уехал, отходит с Центрального вокзала в четырнадцать двадцать три — привратник слышал, как синьор Донати сообщил это шоферу такси.