Бретт Холлидей - Умри, как собака

— Какая польза теперь мусолить все это? — спросил Петри. — Старика собираются поджарить в полдень, и какие бы свидетельства убийства ни имелись в его трупе, они так и так сгорят.

— Поэтому мы и должны пошевеливаться, — сдерживая раздражение, сказал Шейн. Он взглянул на часы и быстро подсчитал, что в Денвере, штат Колорадо, без нескольких минут восемь. Вытащив из кармана потрепанную записную книжку, он проверил старую запись и сказал остальным:

— Все сидите тут, никуда не отлучайтесь. Я сейчас быстро позвоню из кабинета Джентри, и потом все по коням.

Он вошел в кабинет Джентри и нашел его беседующим с молоденьким патрульным, который вытянулся, весь обратившись в слух, возле стола начальства.

Шейн сказал:

— Я позвоню, Уилл.

Взяв телефон со стола и услышав голос телефониста с коммутатора полиции, он отрывисто бросил:

— Вызов со справкой. Денвер, штат Колорадо. Феликс Риттер. У меня его старый телефонный номер, — он продиктовал номер из записной книжки и уселся боком на угол стола Джентри, дожидаясь ответа. Машинально краем уха Шейн слушал, как Джентри допиливал патрульного за какие-то мелкие нарушения правил регулирования уличного движения. Услышав голос Риттера на другом конце провода, он сказал лаконично:

— Майкл Шейн из Майами, Феликс. Можешь срочно выехать в Сентрал Сити?

— Майкл? Конечно, могу. Тут у нас построили новое шоссе с тех пор, как ты у нас был, и…

— Скорей, как только можешь, — прервал Шейн. — Записывай. Мне нужны любые местные скандальные слухи или сплетни о миссис Бетти Блейр, которая содержала пансион в те времена, когда горнорудный миллионер Джон Роджелл околачивался в ваших краях, начиная свою карьеру. Откопай, насколько дружескими были их отношения в прежнее время… и что люди подумали, когда мистер Блейр умер и вдова уехала в Майами работать экономкой у Джона Роджелла. Раздобудешь? У нас тут сложная ситуация. Он оставил ей пятьдесят тысяч баксов в завещании.

— Конечно, Майкл. Роджелл только что умер, а? В Майами? Любопытно прочесть, как он стартовал в Сентрал Сити.

— Торопись, как только можешь, Феликс. Мне позарез нужно все, что ты сумеешь раскопать. Передай мне сведения к двенадцати часам. Позвони шефу здешней полиции Уиллу Джентри до полудня.

Феликс Риттер из Денвера ответил: «Сделаю», и Шейн повесил трубку. Патрульный уже уходил, и Шейн сказал Джентри:

— Тебе позвонят насчет миссис Блейр из Сентрал Сити до полудня. Я свяжусь с тобой…

Новый телефонный звонок Джентри прервал его. Шеф сгреб трубку и сказал: «Да»? Он слушал несколько секунд, протянув мясистую лапищу к Шейну, его набрякшие веки медленно двигались вверх и вниз. Он положил трубку и сказал Шейну:

— Едем в дом Роджелла с Петри и Донованом. Там Марвин Дейл совершил самоубийство прошлой ночью. И оставил предсмертную записку, адресованную тебе.

Шейн и Рурк ехали в машине Шейна следом за лимузином Джентри, сирена которого оглушительно выла. Они проследовали по запруженным улицам деловой части города и по Брикел Авеню к резиденции Роджелла. Других машин перед домом не было. Оба взбежали на лестницу и устремились в дом за шефом полиции и двумя его детективами.

Бледная горничная открыла дверь сразу же. За ее спиной маячила миссис Блейр со следами слез на широком лице, безутешно ломавшая руки.

— Сюда, — показала им экономка. — Наверх по лестнице. Я никак не могу в это поверить. Бедный мистер Дейл! Кто мог подумать, что он сделает такую ужасную вещь?

Пятеро мужчин молчаливой толпой последовали за ней по изогнутой лестнице. Наверху экономка повернула направо в открытую дверь, перед которой стоял Чарльз. Он был без пиджака и без галстука, с растрепанными волосами и густой темной щетиной. На скуле голубел синяк, к углу рта прилеплен марлевый тампон. Губы его были крепко сжаты. Бросив мрачный взгляд на Шейна и остальных, Чарльз молча отступил в сторону, и они вошли в спальню, где на полу возле стола с откидной доской и перевернутого стула распростерлось тело Марвина Дейла.

Лицо молодого человека было искажено предсмертным страданием, тело выгнулось, — видимо, он корчился в агонии на полу, прежде чем смерть милосердно положила предел его страданиям.

На столе стояли бутылка виски и стакан. В стакане оставалось небольшое количество коричневатой жидкости. Но общее внимание привлек маленький пузырек с предостерегающим черепом и скрещенными костями на этикетке. На ней было написано: «Стрихнин», и ниже большими буквами: «Яд».

Рядом с пузырьком стрихнина лежали два клочка почтовой бумаги. Они были смяты, а затем разглажены и тщательно сложены друг с другом в месте разрыва, так что сразу было видно, что это верх и низ одного листа бумаги. Прямоугольная коробка с такой же почтовой бумагой стояла на краю стола слева, рядом с ней лежала шариковая ручка.

Пока Джентри и двое детективов стояли на коленях возле тела Марвина Дейла, Шейн облокотился на стол, чтобы прочесть наспех нацарапанные каракули:

«Майклу Шейну. Я буду писать это письмо, пока в силах. Я люблю мою сестру и всегда прощал ей все, что бы она ни делала, потому что я слишком слаб, чтобы сопротивляться, но я больше не могу. Она славная девочка, и после того, как я ее увидел с Чарльзом сегодня ночью, все во мне перевернулось. Смерть меня не пугает. Джон и Генриетта были старые и скупые и заслуживали смерти. Но то, что произошло ночью, было последней каплей, и я не хочу больше жить. Марвин Дейл».

Шейн прочел разорванную записку, не прикасаясь к ней. Джентри поднялся на ноги и сказал:

— Все признаки отравления стрихнином. Он умер несколько часов назад. Затем Джентри встал рядом с Шейном и заглянул в записку, вполголоса читая ее вслух. Через мгновение он обернулся к двери и отрывисто приказал шоферу:

— Подойдите сюда.

Чарльз вошел, расправив плечи и подняв голову.

— Вы кто?

— Чарльз Мортон. Шофер.

— Что вам об этом известно?

— К нему никто не прикасался, — сказал Чарльз бесстрастно. — Ничего здесь не трогали, — он помедлил, взгляд его задержался на разорванной записке на столе. — Кроме того листа бумаги. Миссис Роджелл обнаружила тело брата около девяти часов. Записка лежала на столе… вся целая. Она вызвала меня из моей комнаты над гаражом и показала ее мне. Она хотела разорвать ее, прежде чем позвать полицию. Я сказал ей, что нам нельзя трогать свидетельство самоубийства, и хотел вырвать записку. Бумага разорвалась и смялась, вот как вы видите, но я настоял, чтобы полиция ее увидела… и неважно, как вы истолкуете слова Марвина.

— Вы действовали в соответствии с законом и весьма помогли следствию, — сухо сказал Джентри. Он снова посмотрел на разорванную бумагу и громко прочел: «Она славная девочка, и после того, как я увидел ее с Чарльзом сегодня ночью, во мне все перевернулось». Как, по вашему мнению, мы это истолкуем?