Раймонд Чэндлер - Рассказы [Компиляция]

— Не на того напал! — вяло проговорил Закат. — Я не так глуп, чтоб меня можно было обвести вокруг пальца.

Я сложил руки на груди, не забыв положить правую сверху.

— Ты был бы прав, если б я пытался обвести тебя вокруг пальца. Но это не так. Шелушитель затеял игру с одной девушкой, и она все из него выдоила. Но он не сказал ей, где искать старика. Поэтому она пришла со своим боссом навестить Шелушителя у него дома. Они приложили к его пяткам горячий утюг. Он умер от шока.

Я замолчал. Мой рассказ не произвел на Заката, казалось, никакого впечатления.

— Я еще хорошо слышу, — поторопил он меня.

— Я тоже, — огрызнулся я и прикинулся разозленным. — Какого дьявола! Я от тебя еще ничего не слыхал, кроме того, что ты знаешь Шелушителя.

Он покрутил револьвер на указательном пальце, наблюдая за его вращением.

— Старик Сайп теперь в Вестпорте, — небрежно бросил он. — Это тебе что-то говорит?

— Ага. А шарики еще у него?

— Черт возьми, а я откуда знаю?! — Он снова держал револьвер в руке, теперь уже опустив его до пояса. Дуло снова смотрело на меня.

— А где же конкуренты, про которых ты говорил? — поинтересовался Закат.

— Кажется, я оторвался от них, — сказал я. — Хотя я не очень уверен. Можно мне опустить руки и взять стакан?

— Бери. А как ты об этом узнал.

— Шелушитель снимал комнату у жены моего товарища — он сам сидит. Она славная женщина, ей можно верить. Вот он проболтался ей, а она передала мне.

— А после того, как Шелушителя прикончили? На скольких же ты все будешь делить со своей стороны? Моя половина, тут нечего и говорить.

Я допил стакан, отодвинул его в сторону и сказал:

— Черта с два!

Револьвер поднялся на несколько дюймов, потом снова опустился.

— Сколько же вас всего? — гаркнул он.

— Теперь, когда Шелушителя нет, трое. Если посчастливится отшить конкурентов.

— Это тех, что поджаривают пятки? Расскажи, как они выглядят.

— Мужчина по имени Раш Меддер, дешевый адвокатик с юга, пятидесяти лет, гладкий, тонкие, опущенные книзу усы, темные волосы, на макушке лысина, рост — пять футов девять дюймов, весит сто восемьдесят фунтов, но кишка у него тонка. Девушка — Кэрол Донован, волосы черные и довольно длинные, серые глаза, тонкие, красивые черты лица, лет ей двадцать пять — двадцать восемь, рост — пять футов два дюйма, весит сто двадцать фунтов, последний раз я видел ее в синем плаще, женщина очень жестокая. Вдвоем они — просто железо.

Закат безразлично кивнул головой и отложил револьвер.

— Пусть только сунет свой нос — сразу станет мягче! — процедил он. — У меня около дома стоит машина. Подышим свежим воздухом по дороге до Вестпорта и осмотрим все на месте. Но не надоедай ему с золотыми рыбками. Говорят, он на них совсем свихнулся. А я побуду в стороне. Он очень хитрый — набрался опыта в тюрьме. От него несет парашей.

— Прекрасно, — добродушно согласился я. — Я сам давно увлекаюсь золотыми рыбками.

Закат потянулся рукой к бутылке, налил себе на два пальца виски и выпил. Потом встал, застегнул воротник и попробовал выпятить свою челюсть без подбородка как можно дальше вперед.

— Только не ошибись, парень. Придется, как видно, серьезно поработать. Одними разговорами, наверное, не обойдешься. Может, надо будет его выкрасть…

— Пустяки, — бросил я. — Страховое агентство нас прикроет.

Закат одернул полы куртки, потер ладонью тонкую шею. Я надел шляпу, положил бутылку с виски в сумку, подошел к окну и закрыл его.

Мы направились к двери. Но только я потянулся рукой к щеколде, как с другой стороны двери кто-то постучал. Я знаком показал Закату, чтоб он стал сбоку у стены. Какое-то мгновение я еще смотрел на дверь, а затем открыл ее.

Перед моими глазами появились почти рядом два револьвера — один маленький, 32-го калибра, второй — большой, «смит-и-вессон». Те, кто их держали, войти в комнату вместе не могли, поэтому девушка шагнула первая.

— Ну, довольно, умник, — сухо сказала она. — Лапки — к потолку! Посмотрим, достанешь ли ты до него.

Я медленно попятился. Непрошеные гости наступали на меня с двух сторон.

Я споткнулся о собственную сумку, упал назад и, ударившись о пол, со стоном повернулся на бок.

В этот миг Закат спокойно сказал:

— Руки вверх, приятели! И живее!

Две головы стремительно отвернулись от меня, и я успел достать свой револьвер и положить его у себя под боком. Я снова застонал.

Наступила тишина. Я не слыхал, чтоб упал хоть один револьвер. Дверь комнаты все еще была открыта настежь, а Закат до сих пор подпирал стену где-то за ней. Девушка процедила сквозь зубы:

— Держи ищейку на мушке, Раш. И прикрой дверь, худоребрый тут не будет стрелять. Да и никто не будет стрелять, — потом шепотом — я едва расслышал — добавила:

— Стукни дверью!

Меддер попятился через комнату, не сводя с меня своего «Смита и Вессона». Теперь он вынужден был повернуться к Закату спиной, и мысль об этом заставила его глаза беспокойно забегать. Мне нетрудно было его подстрелить, но это не входило в мои цели.

Закат стоял, широко расставив ноги и чуть высунув язык. Его бесцветные глаза насмешливо щурились.

Он не спускал глаз с девушки, она не спускала глаз с него. Их револьверы тоже внимательно смотрели друг на друга.

Раш Меддер добрался до порога, взялся за край двери и резко отвел ее. Я хорошо знал, что сейчас будет. В тот же миг, когда стукнет дверь, тридцать второй калибр скажет свое слово. Если она выстрелит вовремя, то стук двери сольется со звуком выстрела.

Я рванулся вперед, схватил Кэрол Донован за ногу и изо всей силы дернул ее к себе.

Дверь стукнула. Ее револьвер выстрелил, пуля отколола кусок штукатурки на потолке.

Брыкаясь, Кэрол повернулась лицом ко мне. И тут послышался глухой, подчеркнуто тягучий голос Заката:

— Ну, если так, то поговорим! — И он взвел курок своего кольта.

Что-то в его голосе успокоило Кэрол Донован. Она расслабилась, ее рука с револьвером скользнула вниз, и девушка отступила от меня.

Меддер повернул в замке ключ и, тяжело дыша, прислонился к двери. Его шляпа едва не сползла на ухо, и из-под полей выглядывали кончики двух полосок клейкой ленты.

Пока я все это рассматривал и оценивал, никто не шевелился. Шагов за дверью не слышно было, следовательно, ничто не могло потревожить нас. Я поднялся на колени, стараясь не показать своего револьвера, потом стал на ноги и подошел к окну. На верхние этажи отеля «Сноквелми» с тротуара не смотрела ни одна душа.

Я уселся на широкий старомодный подоконник и несколько смущенно оглядел присутствующих, как священник, который произнес неудачную проповедь.

Девушка резко бросила мне:

— И ты связался с этим болваном?!