Питер Чейни - Они никогда не говорят когда

Николлз прервал ее громким зевком.

— Я посоветовал бы вам переложить все это на музыку, Эффи. С удовольствием сыграю этот шлягер на моей старой гитаре. Вы можете отрицать все, что вам заблагорассудится, но даже ему ясно, что у вас слабинка к шефу; сейчас вам кажется, что он клеит милочку Ирен, вот у вас и разболелся живот. Все проще простого!

Взгляд Эффи вполне мог бы испепелить любого, но не Николлза.

— Вы!.. От вашей манеры выражаться волосы на голове встают дыбом! Нет у меня никакой слабинки, и живот у меня не болит! Я хочу, чтобы вы поняли, что я — секретарь мистера Кэллагена… секретарь — и только! Я работаю на него… а в личном плане он мне безразличен… И я не пожелала бы притронуться к нему даже пинцетом!

Николлз ухнул от восторга и, швырнув окурок в камин, сказал:

— Только не рассказывайте мне, что он просил вас потрогать его пинцетом! Ни за что не поверю в это! — Он достал платок, вытер глаза и губы. — А вообще в ваших словах — я не имею в виду то, что вы говорили про пинцет — может быть, содержится доля истины. Не исключено, что он увлечен и Ирен, и Паолой — в зависимости от обстоятельств. От такого типа, как Слим, можно ожидать чего угодно! Но даже если и так, то вы не можете ничего изменить. Как, впрочем, и я. Не думайте, что мысль об этом вызывает у меня восторг — в оценке этих событий я вполне солидарен с вами. Крутить с двумя сестричками одновременно — опасная затея. Это все равно, что курить, стряхивая пепел на ящик с динамитом. Помню, как в Висконсине я знал одну малютку…

Эффи категорическим тоном пресекла попытку Николлза поведать ей очередную историю.

— Об этой малышке я уже слышала много раз!

— Отлично, — кивнул он. — Тогда вернемся к нашей проблеме. Я могу сказать вам одно: не подключайтесь к тому, что делает шеф. Если он разыгрывает какую-то партию с этой бандой, то дело это касается только его! Не поднимайте вокруг этого волну. Ну а если вы нуждаетесь в утешении, приходите ко мне. Я мастер по таким делам: чтобы утешить человека, я готов заставить расти волосы на апельсине. И знаю, как этого достичь!

— Весьма признательна за предложение, но в ваших утешениях я не нуждаюсь.

— Если говорить честно, я в этом не сомневаюсь, — сказал Николлз, одарив Эффи улыбкой. — Однако ваши слова заставили меня вспомнить девочку, с которой я был знаком во Флэтбиче… — Он устремил взгляд к потолку. — Эта малышка…

Его прервал резкий стук захлопнувшейся за Эффи двери. Николлз покачал головой и, откинувшись на спинку кресла, погрузился в решение какой-то важной проблемы. С минуту он сосредоточенно размышлял, почесывая подбородок, а потом, приняв решение, открыл дверцу шкафа и извлек оттуда бутылку с виски. Отхлебнув пару раз из горлышка, он закупорил бутылку, поставив ее на прежнее место, устроился в кресле поудобнее и, скрестив руки на животе, задремал.

Гринголлу только что принесли послеполуденный чай, когда в его кабинет вошел Кэллаген. Гринголл приветливо улыбнулся гостю.

— Добрый день, Слим, — сказал он. — А я жду вас. Я не забыл, что вы всегда приходите к нам точно к чаю.

— Я делаю это специально. В этот час все ваши люди отдыхают, что меня весьма устраивает. Вы понимаете, что я хочу сказать?

— Понимаю. Только я не совсем согласен с вами относительно того, что все мои люди сейчас отдыхают. Взять хотя бы инспектора Шеррика — он меньше всего думает в данный момент об отдыхе. Ему поручили расследовать убийство Сайрака. Он очень хотел бы побеседовать с вами, но я решил, что сперва встречусь с вами сам.

Кэллаген закурил.

— Ну что ж, в таком случае наши желания совпали. Вам известно, Гринголл, что я всегда и во всем стараюсь быть вам полезным…

Гринголл, разливавший чай, поднял голову.

— Я это знаю, — сказал он. — Но знали бы вы, как это меня пугает!

— Гринголл! — Кэллаген укоризненно покачал головой. — Вы хотите, чтобы я счел это за комплимент?

Гринголл встал и протянул детективу чашку с чаем.

— Вы здорово помогли нам в деле Уиндауна, вы оказали нам немалые услуги при расследовании дела Райвертона… Но порази меня гром, если я понимаю, каким образом и в первом, и во втором случае вы ухитрились не загудеть за решетку.

Кэллаген подождал, пока Гринголл не сел на свой стул, а потом сказал строго:

— Если вы не прекратите свои инсинуации, намекая на то, что мои действия в делах Уиндауна и Райвертона противозаконны и могут явиться основанием для моего ареста и заключения в тюрьму ее величества, я буду вынужден подать на вас в суд по обвинению в диффамации. — Он улыбнулся. — Вы никогда не задумывались, Гринголл, над тем, почему полицейские не переносят частных детективов? Я могу ответить на этот вопрос. Вы не можете простить нам, что мы имеем возможность действовать более прямолинейно, чем вы. Вы — рабы всевозможных правил, инструкций и положений, тогда как мы можем орудовать без перчаток и задавать прямые вопросы там, где вы ходите вокруг да около. — Он отпил немного чая и добавил: — Вы не можете себе представить, Гринголл, как меня радует то, что я не принадлежу к полиции!

— Всей душой разделяю вашу радость! — достаточно язвительно вставил старший инспектор. — Кэллаген в полиции! Это была бы революция! Боже, такого и в страшном сне не увидишь!

Кэллаген скорбно покачал головой.

— Так вот каковы ваши представления о справедливости, Гринголл, — сказал он. — Я, не считаясь со временем, прихожу к вам с самыми лучшими намерениями, готовый помочь вам всем, что в моих силах. И чем же меня встречают? Оскорблениями и инсинуациями! Кстати, с каких пор Скотланд-Ярд начал экономить на сахаре? Я буду признателен вам, если вы дадите мне еще кусочек. Да вы не поднимайтесь, просто перебросьте его мне!

Переправив Кэллагену второй кусок сахара, Гринголл сказал:

— Послушайте, Слим, я буду с вами откровенен. За этот день Шеррик ни на шаг не продвинулся в расследовании убийства Сайрака. Мы не можем сколько-нибудь точно определить время его смерти: ясно, что убит он довольно давно, но в его квартире холодно, как в холодильнике, и судебный врач только разводит руками. В этом чертовом доме нет портье, так что узнать, кто и когда приходил к нему, невозможно… Впрочем, вы это знаете не хуже меня.

Кэллаген подтверждающе кивнул.

— В сложившейся ситуации, — продолжал Гринголл, — все, что вы сможете сообщить Шеррику о Сайраке, пойдет ему на пользу. Кстати, Шеррику кажется странным то, что вы так настаивали на том, чтобы управляющий открыл квартиру Сайрака. Парень вбил себе в голову, что вы ожидали обнаружить Сайрака мертвым.

— Разумеется, нет, — ответил Кэллаген. — Но, откровенно говоря, это особо меня не удивило. Этот Сайрак был скользким, подозрительным типом. Я подозреваю, что он занимался шантажом, а коли так, врагов у него хватало.