Питер Чейни - Танец без музыки

— Хорошо, мистер О'Хара. А как ваше имя? — Я ответил, что Кэрил.

— Это хорошее имя. Оно мне нравится. Ты ирландец?

— В общем, да.

— Мне нравятся ирландцы. Не выпить ли нам? А мне еще нужна и сигарета, — попросила она.

Я подал ей сигарету и дал прикурить.

— Вы не хотите переодеться? То платье, что на вас, все вымокло под дождем.

Эсмеральда взглянула на свои разбухшие от воды вечерние туфли.

— Это необязательно. Меня это вовсе не беспокоит.

— Хорошо.

Она посмотрела на сервант.

— Для меня… немного виски… виски с имбирным пивом. А ты, что хочешь… Кэрил.

Я подошел к серванту и смешал для себя виски с содовой. Затем, обмакнув палец в виски, обмазал край чистого стакана и налил туда пиво. Почувствовав запах виски, она ничего не заметит. Поднеся ей стакан, я нагнулся и включил электрокамин.

— Мне здесь очень нравится. О чем мы поговорим? — Она отпила глоток из стакана.

— Какой-то странный вкус.

— Да? Я приготовил мягкий напиток. Поменять? — Эсмеральда помотала головой.

— Не обязательно. Это не важно. Совсем не важно… совсем… совсем…

Я поставил еще одно кресло напротив нее и, закурив, сел в него.

— Расскажите мне что-нибудь, Эсмеральда… почему выносите в сумочке пистолет?

Она подозрительно взглянула на меня.

— А как ты об этом узнал?

— Я нащупал его, когда нес сумочку. Вам требуется пистолет?

Женщина кивнула.

— Мне нужен пистолет, потому что скоро он мне, несомненно, потребуется.

— Интересно. Вам он нужен на всякий случай, для какой-нибудь чрезвычайной ситуации? Другими словами… время, место, благоприятная возможность — и вы берете с собой пушку. Так?

— Почти угадал, Кэрил. Похоже, ты много думаешь.

— Что ты чувствуешь ко мне, Эсмеральда? Я тебе симпатичен?

Она долго смотрела на меня с отсутствующим выражением лица, а потом неожиданно улыбнулась.

— Да. Я знаю тебя совсем немного, но ты мне нравишься. Почему?

— В таком случае скажи, почему ты носишь в сумке пистолет? Кого ты хочешь убить?

Она улыбнулась, но уже не столь любезно. Эсмеральда была красива, но лицо уже частично потеряло былую привлекательность. Нос прямой, зубы белые и ровные, рот хорошо очерчен, но выражение горя и несчастья в глазах сводило почти на нет всю красоту.

Она смотрела на меня долго и молча, но я не мог видеть выражения ее лица, так как оно находилось в тени. Мне казалось, она обдумывает что-то или просто устала и пьяна.

Наконец, она монотонно заговорила:

— Это было на вечеринке, какая дурацкая была вечеринка. Мне кажется, все вечеринки какие-то глупые… а, Кэрил?

— Вечеринки? Да. Иногда… или нет… все зависит от случая. На вечеринках расслабляются. А вам не было там хорошо?

Она издала какой-то странный смех. Мне он не понравился.

— Вечеринки у меня всегда хорошо начинаются. До того, как выпью несколько коктейлей и немного бренди или виски. Мне нравится бренди и виски. Мне все нравится…

Эсмеральда снова рассмеялась.

— Но потом все идет шиворот-навыворот. После выпивки я начинаю думать и думать именно об этом.

Она принялась играть своим бокалом, подбрасывая его и так и сяк.

Я отпил немного виски:

— Что ты хочешь этим сказать, Эсмеральда? Что означает: «думать именно об этом»?

Эсмеральда быстро поднялась и прошла к серванту. Там налила себе чего-то крепкого и вернулась на место. Это мне очень не понравилось, ведь надо было еще с ней поговорить.

— Думаю об этом, когда мужа нет рядом. О том, как убью его… Мне нравится эта идея… Вот почему у меня есть пистолет. И когда я буду чувствовать необходимость в этом, когда наберусь храбрости, то обязательно выстрелю. Вот такой план… Понятно?..

Я кивнул.

— Но кто же он?

— Не глупи… это, конечно, Алексис. Мой «дорогой» муж. Дорогой… дорогой… милый Алексис.

— Конечно, но как ты добралась сюда? Ведь, насколько я понимаю, вечеринка проходила в Лондоне.

— Да, — она постоянно беспричинно улыбалась. — В Лондоне… прелестная вечеринка в Лондоне. Меня довезли сюда. Уже не помню, кто. Вот, как я сюда попала.

Я помолчал, потом спросил небрежным голосом:

— Кто привез тебя, Эсмеральда? Какой-нибудь красавец? — Она лукаво посмотрела на меня и улыбнулась.

— Тебе необязательно это знать. Понятно, Кэрил?.. Какой ты милый, Кэрил… Ты мне нравишься. Мне нравится твое имя, Кэрил… Тии… Хии… Хии…

Рядом с креслом стояла лампа. Я подошел и направил свет прямо ей в лицо. Она зашипела на меня.

— Черт тебя подери, убери это. Я не выношу света. Убери!

В ее голосе слышались нотки истерики. Я выключил лампу и вернулся на место.

— Что это? Морфий или героин? Я не могу разглядеть твоих зрачков. Ты принимала эту гадость вечером, не так ли? Глупо.

— А почему нет? — расхохоталась она. — Это кратчайший путь между двумя точками… приятный… дающий разрядку… прекрасный.

Эсмеральда принялась напевать что-то себе под нос.

— Где ты это берешь, Эсмеральда? Тебе их дает красивый мужчина, что привез тебя, или это была женщина? Давай… скажи другу…

Она вдруг стала серьезной.

— Значит, ты мой друг, маленький Кэрил? Кэрил — Дед Мороз… Я сняла тебя с дерева… И теперь все здесь будут счастливы.

Эсмеральда подбросила бокал слишком высоко, и он разлетелся, ударившись об пол. Она принялась машинально вдавливать осколки в ковер.

Я испробовал другой подход.

— Слушай… ты приехала сюда, чтобы убить Алексиса Рико? Предположим, что это так. Почему ты считаешь, что он будет здесь? Сейчас ведь его нет, ты знаешь это. Но ты уверена, что он приедет?

Она откинула голову назад. Ее волосы были прекрасны.

— Он будет здесь. Понимаешь?.. Он будет здесь… А потом ты кое-что увидишь, Кэрил — Дед Мороз. Потом увидишь…

Она свесилась со стула и перевалилась в кресло. Плечи и ноги расслабились. Одна рука осталась свисать через подлокотник. Пальцы были тонкими и белыми.

Я отошел и включил полное освещение. Она отключилась.

Перетащив ее с кресла на маленькую кушетку перед камином, я вышел из комнаты и принялся осматривать дом. Отыскивать выключатели мне помогала зажигалка. Комнаты на первом этаже все были большими и так хорошо меблированы, что создавалось впечатление роскоши, хорошего вкуса и обилия денег.

В маленькой комнатке в задней части дома я нашел плед и вернулся в комнату, где оставил Эсмеральду. Она представляла жалкое зрелище. Косметика была смыта кое-где дождем. Лицо оставалось мертвенно бледным.

Я приподнял ее, накинул меховое пальто и завернул в большой автомобильный плед. Потом осмотрел содержимое сумочки.

Кроме пистолета, который я прощупал еще на улице, там находились обычные женские вещи: ключи, карандаш, маленькая пудреница, губная помада, а на дне лежало несколько пустых ампул с китайскими иероглифами. Это и было, по-моему, то, что осталось от наркотиков. Во внутреннем кармашке лежала карточка «Чарли Куинсли, М. Д.» с адресом в районе площади Бэлгрейв.