Ричард Праттер - Детектив США. Выпуск 11

Я поставил машину во второй ряд и побежал в магазин, выхватывая из кармана бумажник.

Я схватил первого попавшегося мне продавца.

— Быстро. Сколько за самый хороший магнитофон? Портативный.

— А?

Тупой ублюдок.

— Магнитофон. Быстро. Мне некогда. Если поспешишь, отблагодарю.

Это подействовало. Или может мой вид. Он сказал:

— Вебстер стоит примерно сто девяносто, плюс налог на…

Я сунул ему две сотенные и двадцатку и сказал:

— Неси. Немедленно. Сдачу оставь себе.

Он вытаращился на деньги, потом подпрыгнул фута на четыре и исчез. Через тридцать секунд он вернулся.

— Вот…

— Работает? Стандартный?

— Демонстрационный экземпляр. Пленка вставлена. Только включите в…

Я уже бежал.

В холле отеля «Феникс» я огляделся в поисках лифтера, местного охранника, кого угодно. Пот с меня лил ручьем, и я просто чувствовал, как бегут секунды. Глаза засекли молодого рыжего посыльного с рыжими усиками. Я быстро направился к нему, зажав еще одну сотню в правой руке, и с магнитофоном в левой. Ассигнация была — хоть выжимай.

Я остановился перед ним и тихо произнес.

— Рыжий. Хочешь сотню заработать?

У него упала челюсть, и я, не дожидаясь, что он ответит, сказал:

— В номере пятьсот двадцать четыре собрались гости. Мне нужен соседний номер, годится с любой стороны. Сколько тебе надо времени, чтобы подыскать пустой номер и впустить меня? — Я сунул ему сотню, чтобы он посмотрел и пощупал ее, ткнул ему в физиономию мое удостоверение детектива и добавил. — Мне нужно только послушать, Рыжий. — Я помахал магнитофоном.

Ему хватило меньше двух секунд, чтобы решиться. Он бросил взгляд на стойку службы посыльных и сказал:

— Пошли.

Мы вскочили в лифт и взлетели на пятый этаж.

В лифте я взглянул на часы. Было уже четверть восьмого, и я льстил себя надеждой, что не потерял много времени. Сейчас узнаю.

Мы вышли на пятом, и я проследовал по коридору за посыльным. Он остановился у номера 522 и хотел было постучать, но потом остановился и посмотрел на меня. Я покачал головой. Он на мгновенье замялся и полез в карман.

— Ключ, — тихо проговорил он.

— Номер пустой? — прошептал я.

Он пожал плечами и тоже шепотом ответил:

— Связался я с тобой. Через минуту узнаешь. — Он открыл дверь и вошел в комнату. Я ждал, что сейчас раздастся крик женщины или мужской вопль: «Какого черта», Рыжий начнет извиняться, но ничего не последовало.

В дверях показалась голова Рыжего, и он помахал мне рукой.

Внутри я огляделся, пытаясь решить, где поставить магнитофон. Рыжий показал на стену, отделявшую этот номер от 524-го, и поднял брови. Я кивнул, и он, подойдя к стене, открыл стенной шкаф и прошептал:

— Лучшее место. Очень тонкая перегородка. — Он отрабатывал свою сотню.

Я по достоинству оценил его помощь, но хотел все остальное сделать без свидетелей. Я поднял вверх большой палец, он ухмыльнулся и вышел, тихо закрыв за собой дверь.

Я нашел розетку, вставил шнур, потом взял микрофончик и положил его в шкафу у стены. Я включил магнитофон, поставил его на «запись» с максимальной громкостью и посмотрел, как начала крутиться часовая бобина. Потом вздохнул и вышел из номера. Подошел к номеру 524 и постучал в дверь.

Сердце у меня колотилось. Через минуту я узнаю — может зря я кувыркался с этим магнитофоном — но я был доволен, что сделал это. Я чувствовал себя лучше не намного, но тут желудок у меня сжался, когда голос за дверью произнес:

— Войдите!

Я открыл дверь и вошел в комнату.

Я поставил машину и отправился к себе в контору, но едва войдя в Фарнсуорт билдинг, остановился.

Казалось, меня что-то беспокоило пока я ехал по Спринг стрит и ставил свой бьюик, и сейчас я решил привести все свои мысли в порядок. Я собирался ехать в отель «Феникс» — это я знал. Я отчетливо представлял себе весь кошмарный эпизод, случившийся в конторе несколько минут назад. Но после этого все было как в тумане, неясно.

Боже мой, так ездил я в отель «Феникс» или нет? За столь короткое время я не мог обернуться. Было семь часов, ровно семь, когда у меня возникло это непреодолимое желание. Меня вновь начал охватывать страх. Я все помнил, все до мельчайших подробностей: мои рассуждения, панику, пятно на левой руке, все до того момента, как я вышел отсюда. Вспомнил про записку. Записку, которую я написал Брюсу Уилсону, если я все это не выдумал.

Я взбежал вверх по лестнице и помчался по коридору в контору. Включил свет и подскочил к столу. Записка лежала на месте. Я дважды прочитал ее, вспоминая. Казалось, все это произошло всего лишь несколько минут назад. Я посмотрел на часы. Без десяти восемь.

Значит это все-таки случилось. По крайней мере, что-то случилось. Я вышел в пять или десять минут восьмого. Более получаса выпало, в голове ничего не осталось. Я прикусил губу, напряженно пытаясь вспомнить, куда я ездил, что делал, с кем встречался. За эти вычеркнутые минуты я мог даже убить человека. Я подумал о Джее Уэвере и содрогнулся.

Я сел за стол и попытался немного расслабиться. Я явно дал волю воображению. Я сказал сам себе, что не совершу убийства, даже если буду находиться под гипнозом. Брюс говорил, что хотя он и считал такой гипноз возможным, для него потребуется много времени. Даже опытный гипнотизер, просто щелкнув пальцами, здесь ничего не добьется.

Все, что мне оставалось, это успокоиться, не потерять голову от страха и мыслить логически четко и ясно. Я же не был каким-то дикарем, поклоняющимся в джунглях каменному идолу и верящим в чудеса и волшебство. Я был взрослым человеком, а не машиной с кнопками «стоп» и «пуск», не концентрацией рефлексов, которыми мог управлять другой человек, и не средством, которое он мог бы использовать в своих целях..

Однако в горле у меня пересохло, и я знал, что в данный момент я даже не мог доверять своим собственным мыслям. Я ничего не мог вспомнить. Я снял пиджак и снова закатал рукав рубашки… Посмотрел на смазанное йодом пятнышко; ранка уже подсохла. Я думал обо всем, что мог вспомнить и ничего путного из этого не выходило, не считая того, что я действительно мог съездить в «Феникс». Однако в памяти ни малейших следов того, что я там делал. И я знал, что никогда не выясню это, если только не поеду туда снова, но я боялся ехать. Меня сковал какой-то суеверный страх. Интересно, подумал я, испытывает ли то же самое душевнобольной в моменты просветления сознания.

Казалось, я живу в двух разных мирах, разделенных стеной забвения, в разное время. В некотором роде это была вызванная гипнозом шизофрения, раздвоение человека на два существа, не подозревающих друг о друге. Интересно, что за человек был Марк Логан, которого я не мог вспомнить. Может в плоти человека было не два, а несколько существ, как в романе Роберта Стивенсона между его героями Джекиллом и Хайдом были мириады людей, заключенных в одной оболочке, которая ходит, мыслит и говорит подобно одному человеку. Слишком я разнервничался. Нельзя сидеть здесь, уставившись на руку и предаваясь сумасшедшим мыслям.