Сью Графтон - «З» - значит злоба

Вернувшись домой, я оставила мокрые кроссовки на ступеньках. Поднялась наверх, освобождаясь по пути от мокрой одежды. Приняла горячий душ, а потом скользнула в пару босоножек, футболку и короткую юбку.

Было уже около четырех, и не было смысла возвращаться в офис. Я забрала почту и проверила телефонные сообщения. Их было пять: двое повесили трубку, два репортера оставили свои телефоны с просьбой перезвонить. И звонок от Питера Энтла, пастора из церкви Гая. Я набрала номер, который он оставил, и он снял трубку так быстро, что я подумала, он ждал у телефона.

— Питер. Я получила ваше сообщение. Это Кинси из Санта-Терезы.

— Кинси. Спасибо, что позвонили. Винни пыталась дозвониться до Гая, но не смогла. У Малеков включен автоответчик, и никто не снимает трубку. Не знаю, какие планы у Гая, но мы подумали, что лучше его предупредить. Здесь репортеры стали лагерем у заправки, напротив его дома. Люди стучатся в церковь и оставляют сообщения.

— Уже?

— У меня была такая же реакция. Честно говоря, я не понимаю, как об этом стало известно с самого начала.

— Долгая история. Я сейчас в процессе выяснения. Я знаю, что Малекам сегодня утром позвонили из местной газеты. Репортер получил письмо. Думаю, что-то подобное прислали в «Л.А. Таймс». Я еще не смотрела новостей, но чувствую, все раздуется еще больше.

— Здесь еще хуже. Городок такой маленький, никто не может избежать контакта с прессой.

Вы сможете как-нибудь связаться с Гаем? Мы готовы помочь ему, если нужно. Мы не хотим, чтобы он растерялся под стрессом ситуации.

— Посмотрим, смогу ли я с ним связаться. Думаю, это его пятнадцать минут славы, хотя, честно, не понимаю, почему история привлекает такое внимание. Он еще даже не получил денег, и кто знает, получит ли хоть цент.

Я почти могла видеть, как Питер усмехнулся.

— Каждый хочет во что-то верить. Для большинства людей, неожиданно полученные большие деньги будут буквальным ответом на все их молитвы.

— Думаю, что да. В любом случае, если я свяжусь с Гаем, попрошу его позвонить вам.

— Буду очень благодарен.

Окончив разговор, я включила телевизор и поставила на канал KEST. Вечерние новости покажут только через час, но канал часто демонстрирует короткие анонсы предстоящего шоу. Я выстрадала шесть рекламных объявлений и поймала то, что, как я подозревала, должно было быть здесь. Блондинка-ведущая, улыбаясь в камеру, говорила:

— Не все новости — плохие новости. Иногда даже у самой темной тучи есть серебряный просвет. После почти двадцати лет бедности уборщик из Марселлы только что узнал, что унаследовал пять миллионов долларов. Мы расскажем об этом в пять часов.

За ее спиной промелькнуло изображение Гая, выглядевшего измученным, бесстрастно взирающего из окна «БМВ» Донована, когда машина проезжала через ворота.

Я испытала угрызение совести, сожалея, что не отговорила его от визита. По его мрачному виду можно было судить, что воссоединение не было успешным.

Я сняла трубку и набрала номер Малеков. Было занято.

Я звонила каждые десять минут в течение часа. Малеки, возможно, оставили трубку снятой, или кассета их автоответчика переполнилась. В любом случае, кто знает, когда я с ним свяжусь.

Я быстро подебатировала с собой и поехала к Малекам. Ворота теперь были закрыты и шесть машин стояли на вершине холма. Репортеры слонялись без дела. Некоторые облокотились на свои машины, двое болтали посреди дороги. Оба мужчины курили и держали большие пластиковые стаканчики с кофе. Камеры были установлены на штативы, и это выглядело так, будто войска приготовились стоять до последнего. Позднее солнце бросало косые лучи между эвкалиптами, разделяя тротуар на секции света и тени.

Я припарковалась за последней машиной и прошла до переговорного устройства на воротах.

Все действия позади меня прекратились, и я спиной чувствовала всеобщее внимание.

Никто не ответил на мой звонок. Как и другим, мне придется остаться здесь, надеясь поймать кого-то из Малеков, когда они будут входить или выходить. Я попробовала еще раз, но на звонок откликнулась только мертвая тишина в доме.

Я вернулась в машину и повернула ключ в зажигании. В мою строну уже направлялась темноволосая репортерша. Она была лет сорока, в огромных солнечных очках и с ярко-красными губами. На ходу порылась в сумке и вытащила сигарету. Она была высокая и стройная, одета в слаксы и короткий свитер. Я поражалась, как она выдерживает в такую жару. Золотые серьги. Золотые браслеты. Устрашающая пара десятисантиметровых каблуков.

На мой вкус, ходить на высоких каблуках — все равно, что пытаться научиться кататься на коньках. Человеческие лодыжки не подготовлены к таким требованиям. Я восхищалась ее балансом, хотя, когда она подошла, я поняла, что босиком она, наверное, ниже меня ростом.

Она покрутила рукой, попросив меня опустить стекло.

— Здравствуйте. — Она подняла сигарету. — Огонька не найдется?

— Извините. Не курю. Почему бы вам не спросить у них?

Она обернулась, взглянув на двух мужчин на дороге. Ее голос был хрипловатым, а тон презрительным.

— А, эти. Это мужской клуб. Они даже не обратят внимания, если у тебя нет чего-нибудь взамен.

Ее глаза вернулись ко мне.

— А как насчет вас? Вы не похожи на репортера. Кто вы, друг семьи? Старая любовь?

Меня невольно восхитило, как спокойно она перешла прямо к теме, небрежно, беззаботно.

У нее, наверное, были полные штаны радости, в надежде, что я предоставлю лакомый кусочек пикантной информации и она сможет сорвать куш.

Я начала закрывать окно. Она быстро подняла свою сумку, перевернула и засунула в оставшееся пространство, так что окно не могло полностью закрыться.

— Не обижайтесь, — сказала она, — но мне интересно. Вы, случайно, не тот частный детектив, о котором мы столько слышали?

Я повернула ключ в зажигании.

— Пожалуйста, уберите сумку.

Я чуть-чуть опустила окно, надеясь, что она вытащит сумку, и я смогу уехать.

— Не торопитесь. Куда спешить? Публика имеет право знать такие вещи. Я все равно собираюсь получить информацию, так почему бы не убелиться, что она точная? Я слышала, что парень много времени провел в тюрьме. Это было здесь, или на севере?

Я немного подняла окно и включила передачу. Слегка надавила ногой на газ и отъехала.

Она держала сумку за ремешок и шла рядом, продолжая разговор. Думаю, она привыкла распоряжаться водителем, который был в ее власти, когда она использовала трюк с сумкой.

Я увеличила скорость, заставив ее перейти на трусцу. Она дернула за ремешок, крикнув «Эй!» Я ехала со скоростью не больше четырех километров в час, но ее трудно придерживаться на каблуках такой высоты. Я еще чуть прибавила газу. Она дернула сумку и остановилась, глядя в оцепенении, как я уезжаю. Я проехала мимо двух мужчин на дороге, которых, кажется, позабавил грубый комментарий, который она выкрикнула мне вслед. Я не могла слышать слов, но намерение было понятно. В зеркало заднего вида я наблюдала, как она показала мне «птичку».