Михаил Ежов - Нежилец

— Он вряд ли нам поможет.

— Мало ли. Давай отправим кого-нибудь. Например, Морозова.

— Все равно не успеет. Мы Мечева раньше возьмем.

— Ну и что?

— Ладно, позвони ему.

— Для очистки совести, — пробормотал Дремин, доставая мобильник.

Пока он звонил Морозову, Самсонов перечитал дело Мечева. Родители у того погибли во время обрушения моста в 1973 году — в Индии, неподалеку от Мумбаи. Тогда погибло много туристов, но некоторым удалось выбраться из автобуса и выплыть. Мечева вытащил из воды шофер этого самого автобуса. Его матери и отцу повезло меньше. Не говоря уж о так и не родившейся сестре.

— Представляешь, — сказал Самсонов, когда Дремин повесил трубку, — мать Мечева была беременна, когда произошел несчастный случай: автобус, в котором они ехали всей семьей, упал в реку Улхас.

— Это наш клиент! — убежденно проговорил Дремин.

В этот момент Самсонов заметил в окно подъезжающие серые фургоны.

— Пора! — сказал он, вставая. — Спецназ уже здесь. Собирай всех.

Сам он спустился первым, предупредив дежурного, что, если появится девушка и будет его спрашивать, ее необходимо задержать до его возвращения.

На улице к нему подошел Тарасов. Командир отряда спецназа был знаком Самсонову: они пару раз работали вместе еще до того, как Башметов сформировал «серийный» отдел. Высокий, подтянутый, голубоглазый, он стянул берет и вытер им лысину.

— Здорово, Валер! — сказал он, протягивая руку. — Надеюсь, мы застанем этого субчика на месте?

— Очень хотелось бы, — отозвался Самсонов, пожимая крепкую ладонь.

Полицейским выдали бронежилеты, и группа захвата отправилась на адрес, по которому был зарегистрирован Мечев.

— Хоть бы он оказался дома! — пробормотал Дремин.

Они с Самсоновым ехали вместе. Следователь промолчал. Он чувствовал, как внутри все горит и замирает от предвкушения встречи. Это был знаковый день в его жизни.

И еще он думал о Карине. Ясно, что девушка — сообщница Мечева. Вероятно, тот изначально задумал сыграть с Самсоновым в кошки-мышки и подослал ее к нему. И у него даже хватило наглости и цинизма познакомиться с полицейским, выдавая себя за отца Карины!

Самсонов едва не задохнулся от ярости и резко ударил кулаком по рулю. Автомобиль вильнул в сторону.

— Полегче! — воскликнул Дремин. — Скоро мы его возьмем!

— Тварь! — прошипел Самсонов, адресуя ругательство сразу обоим — и Мечеву, и Карине.

Автомобили остановились за две сотни метров до дома Мечева — чтобы он не увидел их в окно. Высокое серое здание с башенкой на углу и мансардами под зеленой крышей выходило одной стороной на Фонтанку, причем стояло так близко к реке, что между его стеной и оградой нельзя было даже припарковаться.

Спецназовцы и полицейские пешком преодолели оставшееся расстояние и начали занимать позиции во дворе, отрезая пути отступления.

Тарасов воспользовался универсальным электронным ключом, чтобы открыть замок в подъезде, и вверх по лестнице устремились бойцы спецназа. Самсонов и Дремин поднимались последними, держа наготове пистолеты. Они были уверены, что им не придется ими воспользоваться, но этого требовали правила.

Дверь оказалась железная. Это было отчасти преимуществом: Мечев не сможет выстрелить через нее. Но и выбить такую дверь невозможно.

Тарасов нажал кнопку звонка. Подождал пятнадцать секунд и сделал знак своим людям. Двое спецназовцев достали наборы отмычек. Не прошло и минуты, как они открыли оба замка. Дверь распахнули, в квартиру ворвались полицейские с автоматами. Самсонов наблюдал за тем, как исчезают с лестничной площадки спецназовцы. Казалось, они должны были заполнить все пространство квартиры. Когда полицейские вошли наконец следом, оказалось, что так и случилось: бойцы были повсюду.

Навстречу Самсонову вышел Тарасов. Автомат в его руке был опущен.

— Мы его нашли, — сообщил он.

— Отлично! — Самсонов с облегчением сунул «макарова» в кобуру. — Где он?

— В гостиной.

Самсонов и остальные полицейские двинулись вслед за Тарасовым. В квартире был странный запах — смесь имбиря и чего-то еще, смутно знакомого. Майор спецназа отступил в сторону, пропуская полицейских.

Самсонов шагнул было вперед, но тут же замер. Дремин у него за спиной громко выругался.

Мечев находился на кровати, придвинутой к распахнутому окну. На подоконнике лежала закрепленная саморезами доска, один край которой метра на два высовывался на улицу, а другой вплотную был подведен к небольшой гильотине, стоявшей у изголовья кровати.

Простыни и пол были покрыты кровью. Она почти высохла, но кое-где еще блестела маслянистыми лужами, над которыми жужжали влетевшие через окно мухи.

Теперь было ясно, какой запах примешивался к аромату имбиря.

— Черт! — прошипел Дремин, поднимая ботинок. — Я во что-то вляпался!

Самсонов увидел краем глаза, как следак медленно, словно в трансе, достает из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку.

— Никакого курева! — быстро сказал он.

Дремин послушно спрятал все обратно.

— А что… с ним? — проговорил он, указав на труп.

Самсонов понимал, что он имеет в виду: тело выглядело слишком коротким. Выше плеч у него ничего не было. Полицейский сделал несколько шагов, стараясь не наступать на кровь, обошел тело и взглянул на то место, где когда-то к шее присоединялась голова. Для этого пришлось слегка отодвинуть гильотину, потому что косой нож с кровавыми разводами на полированной стали закрывал обзор.

Рана была идеально ровной — гильотина сработала, как надо. В лучших традициях французской эпохи террора. Среди алых срезов мышц, жил, трахеи и голосовых связок белел шейный позвонок. Несколько крупных мух с разноцветными брюшками ползали по кровавому месиву, торопясь отложить яйца. На глазах у полицейского одна выбралась из отверстия гортани и по спирали взлетела к потолку.

Подавив рвотный позыв (Самсонов ненавидел насекомых), следователь осмотрел тело. Трупные пятна видны не были. Возможно, они располагались на спине и ягодицах мертвеца — это уже выяснят криминалисты, но по бокам их следы отсутствовали. Самсонов знал, что при большой кровопотере они появляются поздно и бывают светлыми, а не синюшно-фиолетовыми, как при асфиксии. По крайней мере ясно, что Мечев умер недавно.

— Что это за..? — проговорил Дремин, подходя.

Он указал на низ живота трупа, где вместо гениталий чернела развороченная дыра. Все мужское достоинство Мечева было вырезано, причем лезвие входило глубоко в плоть, так что в зиявшей ране даже белела лобковая кость. Кривой нож с короткой рукоятью лежал тут же, на простыне, перемазанный кровью. Возле него стояла белая тарелка, в центре которой были разложены пенис и семенники. Обрезанные протоки и жилы вились по краям, подобно щупальцам, и композиция в целом напоминала дохлого мутанта медузы. По этим кровавым ошметкам также ползали мухи. Несколько из них даже забрались под кожу мошонки, и теперь она слегка шевелилась.