Михаил Ежов - Нежилец

— Ладно, возвращайся.

— Ок.

Закончив разговор с Морозовым, Самсонов набрал номер Коровина.

— Как у вас дела? — спросил тот с ходу.

— Долго объяснять. Нет сейчас времени. Надо определить местонахождение мобильного телефона.

— Включенного?

— Да.

— А где он, по-твоему, находится?

— Если бы я знал, то не…

— Это я понимаю, — перебил Коровин. — Я имею в виду: в Питере, или в Ленобласти, или вообще за границей?

— Думаю, первое или второе.

— Хм.

— А что? — напрягся Самсонов.

— Видишь ли, в городе определить местонахождение телефона можно намного точнее.

— Почему?

— Ты знаешь, как вообще это делается?

— Понятия не имею.

— Мобильник, если он включен, посылает каждые полчаса сигнал на станцию связи. Даже если по нему не говорят, понимаешь? У этого сигнала определенный радиус действия, так что можно, накладывая их друг на друга, сузить зону поиска. Чем больше станций принимают от телефона сигнал, тем точнее определяется его местонахождение.

— Ясно. Значит, за городом…

— Мы сможем определить, где телефон, с точностью до полукилометра. Примерно.

— Это многовато.

— От нас тут ничего не зависит, Валер.

— Ладно, я тебе сейчас скину данные на мобильник, займись им сразу, ладно?

— Как это связано с нашим делом?

— Предположительно, это телефон Вероники. Позвони ее матери и уточни.

— Все сделаю.

Самсонов отключился и достал блокнот.

— Давай продиктую, — предложил Дремин.

— Спасибо.

Самсонов набрал эсэмэску и отправил ее Коровину. Затем сразу позвонил ему:

— Получил?

— Да.

— Отлично. До связи. Подождем, — сказал он Дремину, отключившись.

Тот кивнул.

— Думаешь, мы ее найдем? — спросил он, понизив голос.

— Конечно, — ответил Самсонов. — Обязательно.

Он хотел добавить «живой или мертвой», но передумал: это и так было ясно.

— Извини, мне надо сделать еще один звонок.

— Конечно. — Дремин отошел и присоединился к группе, производившей обыск. Кто-то протянул ему пару белых перчаток.

Самсонов набрал номер Карины. Он не представлял, что скажет ей, но надеялся, что девушка уже приехала в управление и дожидается его там.

В ухо неслись долгие гудки. Трубку никто не брал. Секунд через десять Самсонов перезвонил — с тем же результатом. С досадой он отключился и набрал номер дежурного:

— Алло, это Самсонов. Девушку задержали? Ту, о которой я предупреждал.

— Никто не приезжал, — ответил полицейский.

— Точно?

— Абсолютно, Валер.

— Ладно, но если приедет…

— Никуда не выпущу, не сомневайся.

Самсонов отключился и задумался: на душе у него было неспокойно. Почему Карина не отвечала и не приехала в управление, несмотря на данное обещание? Мог ли Мечев догадаться по их с Кариной разговору, что раскрыт? И если да, то что он предпринял?

Следователь решил перезвонить девушке еще раз, позже.

Рогожин сверился с адресом и толкнул стеклянную дверь модельного агентства «Моделс Фэшн Эджент групп». Здесь работал Чуприн Василий Максимович — именно его избил когда-то подозреваемый в убийствах девушек архитектор. В кармане у опера была распечатанная на принтере фотография, хотя полицейский знал, что она едва ли пригодится: конечно, ему сразу укажут на того, кого он ищет, стоит лишь продемонстрировать удостоверение.

Рогожин прошел на ресепшн и кивнул приветливо улыбнувшейся блондинке в белой блузке с бейджем на левой стороне пышной груди.

— Сержант Рогожин, — представился он, положив перед ней раскрытое удостоверение. — Уголовная полиция. — Он знал по опыту, что эта фраза сразу располагает к тебе людей.

Глаза у девушки округлились, и она почти полминуты молча смотрела на Рогожина. Он не торопился.

— Чем могу помочь? — пробормотала она наконец заученную фразу.

— Мне нужно поговорить с Василием Максимовичем.

— С кем?

— С Чуприным.

— А-а. — Девушка пару раз моргнула.

— Где я могу его найти?

— Там. — Наманикюренный пальчик указал направо.

— Спасибо. — Рогожин сгреб удостоверение и направился в сторону черной двустворчатой двери.

Когда он вошел, в его сторону мгновенно обратилось десятка два лиц: мужчины и женщины, яркие, будто собрались на карнавал. Рогожин остановился, пытаясь понять, куда попал.

— Вы кто?! — Манерный голос принадлежал парню с ядовито-зелеными волосами, державшему в руках ножницы и баллон с лаком. — Опоздали, что ли?

Рогожин продемонстрировал удостоверение:

— Полиция.

— Мы что-то нарушили? — Парень обернулся к остальным, словно ища у них поддержки. — Но у нас просто кастинг!

— Мне нужно видеть Василия Максимовича Чуприна. — Рогожин обвел присутствующих взглядом.

— Вася! — крикнул парень, бросая ножницы на трюмо, перед которым сидела девушка с рыжей копной волос, напоминавших закрученную спиралью гору. — Это к тебе.

Из толпы выступил мужчина лет тридцати. Худощавый, коротко стриженный, с искрящейся серьгой в ухе.

— Я вас слушаю, — проговорил он, нервно дернув головой.

— Вы — Чуприн? — уточнил на всякий случай Рогожин.

— Да-да! В чем дело? Мы тут очень заняты.

Полицейский показал удостоверение.

— На несколько слов.

Чуприн огляделся. Они с опером словно находились в центре сцены: все пялились на них и чего-то ждали.

— Ладно, только ненадолго.

— Конечно.

Рогожин и Чуприн вышли.

— Я не понимаю, что вы хотите, — проговорил, дернув головой, Чуприн. — Давайте сюда. — Он показал на четыре кресла, стоявшие вокруг журнального столика. — Пока нет никого.

Они сели напротив друг друга. Чуприн зажал ладони между коленей и выжидающе уставился на полицейского.

— Так что вам нужно? — спросил он.

— Помните дело об избиении? Вы обвиняли некоего Мечева в том…

— Что он поднял на меня руку! — перебил Чуприн. — И что? Суд мне не поверил. Все решили, что я оболгал его из ревности. Я даже боялся, что мне придется отвечать за клевету! — Он фыркнул. — Бред! Я пострадал, и я же оказался виноватым! — Он покачал головой.

— Мечев был вашим любовником?

— Это не давало ему никакого права бить меня! Эта скотина сломала мне руку в двух местах, не говоря уж о сотрясении мозга. Я три недели провалялся в больнице.

— Расскажите, из-за чего возникла ссора.

— Зачем? Я тогда все подробно изложил. Между прочим, представляете, через что мне пришлось пройти во время всего этого? Один гей жалуется на другого из-за того, что тот его отметелил!

— Нелегко вам пришлось, — терпеливо проговорил Рогожин.

— Да уж!

— Так что стало причиной?..

— Он решил, что я рылся в его вещах.

— В смысле? Разве вы не жили вместе?

Чуприн фыркнул:

— Жили, естественно! Поэтому я и решил, что ничего страшного не случится, если я наведу порядок и разложу его барахло. Лучше бы я этого не делал.