Лоуренс Блок - Прогулка средь могильных камней

— Возможно.

— А как твоя работа? Ты туда не ходишь?

— Пока нет. Сказался больным на четверг и на сегодня, но не велика беда, если они меня и выставят. Такую работу легко найти.

— А что ты делаешь, как рассыльный?

— Главным образом доставляю обеды. На Пятьдесят седьмую и Девятую.

— Тяжело, должно быть, заниматсяподобной работой, имея такого брата.

Питер помолчал, потом сказал:

— Понимаешь, мне нельзя этим заниматься. Кенан хотел, чтобы я на него работал, или с ним, как тебе угодно. Но я не могу заниматься такого рода делами и оставаться чистым. Не потому, что ты все время имеешь доступ к наркотикам. Это не так, товара ты практически и не видишь. Я имею в виду отношение в целом, склад ума, если ты понимаешь, о чем я.

— Конечно.

— Ты абсолютно прав насчет встреч. Я все время хочу напиться с того самого момента, как узнал о Франсин. То-есть с того момента, как узнал о похищении, до того, как они сделали то, что сделали. Я не пытался выпить, но не могу избавиться от этой мысли. Я ее прогоняю, но она все время возвращается.

— Ты давно общался со своим опекуном?

— У меня его считай что нет. Они дали мне временного, когда я впервые пришел, и я вначале довольно регулярно с ним созванивался, но потом мы как-то постепенно разошлись. К тому же до него вообще трудно дозвониться. Мне бы следовало найти постоянного, но по некоторым причинам я этого не сделал.

— Как-нибудь на днях…

— Знаю. А у тебя есть опекун?

— Мы как раз с ним встречались прошлым вечером, — кивнул я. — Как правило вместе ужинаем по воскресениям, да и на неделе общаемся.

— Он дает тебе советы?

— Иногда. Я выслушиваю и делаю, как считаю нужным.

Вернувшись к себе в гостиницу я первым делом позвонил Джиму Фаберу.

— Я тут только что о тебе рассказывал, — сообщил я ему. — Приятель поинтересовался, дает ли мне мой опекун советы, и я ему ответил, что всегда в точности им следую.

— Твое счастье, что господь тебя не покарал прямо на месте.

— Угу. Но я передумал ехать в Ирландию.

— О? Вчера ты вроде был решительно настроен ехать. Проснувшись с утра, ты глянул на это другими глазами?

— Да нет, глаза все те же. И с утра я отправился в туристическое агентство и забронировал дешевое место на пятничный вечерний рейс.

— Даже так?

— А потом сегодня во второй половине дня кое-кто предложил мне работу и я согласился. Ты не хочешь слетать в Ирландию на три недели? Сомневаюсь, что получу обратно деньги за билет.

— Ты уверен? Стыдно терять деньги.

— Ну, они сказали, что деньги невозвратные, а я уже заплатил. Это не страшно, за работу получил достаточно, так что безболезненно могу списать пару сотен. Но я хотел уведомить тебя, что не двигаюсь в страну Содома И Бегорры.

— Просто ты уже практически совсем в порядке. Поэтому я и беспокоился. Конечно, ты сумел остаться трезвым, околачиваясь с твоим приятелем в его салуне…

— Он пьет за нас обоих.

— Ну, во всяком случае, дело идет неплохо. Но по ту сторону океана, без привычной системы поддержки… К тому же твое беспокойное состояние в последнее время…

— Да знаю я. Но ты можешь не волноваться.

— Даже если это не моя заслуга?

— Ну, может и твоя. Неисповедимы пути господни, чудны дела его.

— Угу. Велика справедливость его.

Элейн в конечном счете решила, что очень жаль, что я не еду в Ирландию.

— И, конечно, не было никакой возможности на некоторое время эту самую работу отложить?

— Нет.

— Или что ты все закончишь к пятнице?

— К пятнице я только-только приступлю.

— Жаль. Но ты не выглядишь огорченным.

— А я и не огорчен. По крайней мере, я не звонил Мику, так что не придется тратиться на дополнительный звонок, чтобы поведать ему, что передумал. Честно говоря, я рад этой работе.

— Что-то, чем себя занять?

— Вот именно. Как раз этого мне и не хватало. Гораздо больше, чем отпуска.

— И хорошее дело?

Я ей еще ничего не рассказывал.

— Ужасное, — немного подумав, ответил я.

— О?

— Господи, чего только люди не творят с себе подобными! Ты, возможно, думаешь, что я ко всему привык, но это не так.

— Не хочешь рассказать?

— Только при встрече. Вечером увидимся?

— Если тебе работа не помешает.

— С чего бы? Я за тобой заеду около семи. Если задержусь, позвоню.

Я принял горячую ванну и хорошенько выспался. С утра отправился в банк и добавил семьдесят сотенных к уже имеющимся в моем личном сейфе. Две тысячи перевел на чековый счет, и еще тысячу положил в задний карман.

Бывали времена, когда я поторопился бы их немедленно просадить. Я проводил тогда кучу времени в пустых церквях и в, так сказать, религиозном экстазе оставлял ровно десять процентов от наличности в каждом ящике для сбора пожертвований. Эта святая привычка исчезла вместе с пьянством. Не знаю, почему я прекратил это делать, но следует заметить, совершенно не понимаю, почему начал.

Воообще-то я мог засунуть в ближайший ящик мой билет на самолет. Единственная возможная от него польза. Я зашел в агентство и еще раз убедился в своих предположениях. Билет невозвратный.

— В принципе я обязан вам сказать, чтобы вы принесли бумагу от врача, в подтверждени того, что отменяете заказ по медицинским показателям, сообщил агент, — но толку от этого никакого, потому что вы брали билет не в авиакомпании. Это одна компания скупает оптом места и продает по низкой цене.

Он предложил мне попробовать перепродать билет. Я ему его оставил и направился на подземку.

Весь день я проторчал в Бруклине. У меня была с собой фотография Франсин Кури, которую я взял но Колониал Роад, и я показал ее в «Д'Агостино» на Четвертой Авеню и в «Арабском Гурмане» на Атлантик. Я работал по давно остывшему следу, поскольку был уже вторник, а похищение произошло в четверг, но с этим я ничего поделать не мог. Конечно, было б куда как лучше, если бы Пит позвонил мне в пятницу, вместо того, чтобы дожидаться, пока пройдут выходные. Но у них имелись дела поважней.

Вместе с фотографией я показывал визитку «Надежности» с моим именем, объясняя, что веду расследование, связанное со страховкой. Автомобль моей клиентки был поврежден другой машиной, водитель которой уехал с места происшествия, и если я его не найду, это может затянуть и усложнить выплату страховки.

В «Д'Агостино» я переговорил с кассиром, признавшую в Франсин постоянную покупательницу, всегда расплачивающуюся наличными. Весьма запоминающаяся особенность в нашем обществе, но сильно распространенная в кругах наркодельцов.

— И вот что я вам еще скажу о ней. Готова поспорить, что она хорошо готовит.

Должно быть, у меня был сильно озадаченный вид, потому что женщина пояснила:

— Она не покупает готовой еды, того-сего замороженного. Всегда только свежие продукты. В наши дни большая часть ее сверстниц мало что смыслят в готовке. Но в ее тележке я ни разу не видела рекламируемых по телевизору ужинов.