Алексей Герасимов - Констебль с третьего участка (сборник)

– Мисс Сью, не прогуляться ли нам, покуда антракт? – спросил я.

– С удовольствием составлю вам компанию, мистер Вильк, – ответила она.

Ну и слава богу, а то эти прощелыги-щелкопёры-газетчики, что в основном с нами в ложе сидят, нехорошо как-то в её сторону поглядывают. Неправильно. Знать, зубов лишних много.

Но не успели мы толком начать свой променад, как вновь наткнулись на миссис Крагг – не с супругом на сей раз, а с пятью товарками.

– О, леди! – Она так и просияла при виде нас, словно охотник в засаде, на которого вышел благородный олень. – А вот и тот, о ком я вам рассказывала! Позвольте представить вам, это тот самый мистер Вильк. Мистер Вильк, представляю вам миссис Дэби Каллахан, миссис Кэтлин Киркленд, миссис Коллин О’Ридли, миссис Сесилию Макморн и миссис Нэтали О’Шей. Дамы, это очаровательное дитя – невеста мистера Вилька, мисс Сью.

Делать нечего – пришлось проявить вежливость и знакомиться. У нас даже в инструкции написано, что стражи порядка обязаны быть вежливыми с людьми всех чинов и классов (с леди-то тем более), а полисмен всегда на службе, даже если на отдыхе. Хотя чуял я, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет.

Так оно и получилось в общем-то. Дотошная миссис Крагг ещё до начала спектакля выпытала из меня всё, что не представляло тайны следствия (а может, сдаётся мне, и что-то эдакое смогла), и теперь, упиваясь перед подругами своей осведомлённостью, начала пересказ событий, оставив мне роль декорации, которой полагалось подтверждать её красочным образом излагаемые тезисы: «Да, миссис Крагг», «Совершенно верно, мэм, так оно и было», «Несомненно, это правда»… Злость меня в это время брала на болтушек кумушек из света. Меня, полицейского констебля, в клоуна превращать, как на неведому зверюшку в зоологическом саду смотрят! Но надо терпеть – полисмен всегда при исполнении. «Да, мэм», «Вы совершенно правы, именно так», «Точнее и сказать нельзя»…

– Нет, миссис Крагг, монахини аббатства не продемонстрировали явившийся образ сегодня лишь оттого, что на нём сохнет свежая олифа. Старая лакировка осыпалась с него, и наш художник всю ночь занимался реставрацией чудотворной иконы.

– Как?! Простой полицейский художник – и работой Флорина?! – удивлённо воскликнула мисс О’Ридли.

Эдакое в её голосе послышалось мне пренебрежение… Ну что же, милая леди, сейчас я ударю в обратную вашим же оружием.

– Да будет вам известно, мэм, – ответил я, подпустив в голос капельку снисходительности и поглядывая на леди сверху вниз, – что мистер Доналл О’Хара пришёл на службу в полицию по личной просьбе эрла Чертилла. Тому даже пришлось писать письмо ректору Художественной академии, чтобы он позволил юноше стать нашим художником.

Ну а что же – ни слова неправды, старый Ниро был бы мной доволен. Герцог Данхилл и впрямь писал то письмо, ну а что они мальчонку на эту каторгу на пару с сэром Эндрю заманивали, так это уже недостойная упоминания мелочь.

– О, и вы точно это знаете, мистер Вильк? – со скептической улыбкой спросила О’Ридли.

– Разумеется, мэм, – кивнул я. – Я присутствовал при их беседе и сам слышал просьбу его светлости.

– Вы? Присутствовали? – удивилась миссис Крагг.

– Совершенно верно. Эрл Чертилл часто посещает участки по долгу службы.

– Боюсь, не так часто, как надо. Моё почтение, леди, – раздался за моей спиной голос комиссара полиции Дубровлина. – Эрл Фартингдейл – вот тот самый богатырь, чьими стараниями архив вашей племянницы не достался ворам.

На звук голоса начальства тело моё, без всякого участия разума, отреагировало машинально: я развернулся к герцогу Данхиллу, одновременно с тем принимая стойку «смирно», и щёлкнул каблуками штиблет. Хотя я и был одет в партикулярное платье, но привычка…

Эрл Чертилл, облачённый в смокинг, выглядел довольным, словно слон, – благо комплекция его с этим животным, виденным мной как-то в цирке, сравнить вполне позволяла. Единственное, пожалуй, чего его светлости в этот момент не хватало для полноты счастья, – так это сигары. Тот ещё был бы хобот.

Спутник его, долговязый мужчина в изумрудной форме вице-адмирала и форменной двууголке с плюмажем, напротив, напоминал редкое животное – жирафу, как его рисуют в книгах и газетах, с вытянутым индифферентным лицом и большими печальными глазами.

Ну что же, о причине грусти Третьего морского эрла мне нетрудно было догадаться – разумеется, причиной тому было то, что в руки полиции попал архив его племянницы. Не знаю уж, что в нём было такого, не моё это дело, но явно что-то эдакое, способное вызвать первостатейный скандал. Притом что с формальной точки зрения мы с инспектором Ланиганом и доктором Уоткинсом этот самый архив спасли буквально в последний момент, и ничуть не сомневаюсь, что герцог Данхилл его содержимое в своих политических играх разыграл не хуже карточного шулера. Дорого бы дали, надо думать, миссис Крагг с подругами за этот секрет…

Однако что-то многовато знатных и именитых на нас с Мэри, не к добру это.

– Рекомендую. Констебль Вильк, лучший, пожалуй, констебль во всём Дубровлине, – продолжил свой спич глава столичной полиции.

– Выправка отменная, – флегматично кивнул дядюшка покойной матери Лукреции. – Стать тоже – хоть сейчас в гвардейский экипаж.

– Э, нет! – рассмеялся мистер Чертилл. – Такого молодца я вам не отдам, Фартингдейл! Быть, непременно быть ему сержантом, и не позднее чем через пару лет, попомните мои слова. А там, глядишь, и в инспекторы выйдет, такой-то молодец!

– Могу лишь порадоваться за вас, герцог, – ответил Третий морской эрл. – С такими подчинёнными, убеждён, покой жителей Дубровлина в надёжных руках.

Это мне сейчас показалось или сей паркетный адмирал только что намекнул комиссару на небольшую важность занимаемой им должности?

Впрочем, мистер Фартингдейл уже переключил своё внимание на леди, в связи с чем я поспешил откланяться. Ну его, хватит с меня знати. Слыхивал я, разные учёные мужи через оккиолинио [13]мельчайших созданий рассматривают, каких простым глазом не углядеть, так вот я себя эдаким мелким существом рядом с аристократами чувствовать начал. Только учёные с акадэмиками не из простого любопытства на тех бациллов с вирюсями смотрят, они из того толк для науки извлечь пытаются, а эти-то… Эх. Не про нас такое общество, не про простых смертных. Одно радует – слова комиссара про сержантские нашивки. Не стал же бы он так жестоко шутить над подчинёнными?

Остаток представления и следующий антракт нас, правда, не трогали, так что неприятный осадок от общения с сильными мира сего как-то к концу спектакля испарился. Покинув здание оперы, мы с моей Мэри погуляли ещё полчаса по бульвару, затем сели в кеб, и я доставил её домой. Старушенция хозяйка подглядывала за нами сквозь щёлку в портьере, когда мы выбирались из экипажа, – не иначе хотела уличить в чём-то неприличном и поскандалить. На самом деле у неё доброе сердце, но какие у пожилой леди ещё развлечения-то, в её семьдесят с лишним лет?