Алексей Герасимов - Констебль с третьего участка (сборник)

– Гоните отсюда этого щелкопёра к чёртовой матери! Старший инспектор Ланиган недолюбливает газетчиков, и, положа руку на сердце, ему есть за что. Однако в свой адрес я такой эскапады, прямо скажем, не ожидал. «Светский хроникёр» и лично об инспекторе, и о полиции вообще всегда отзывался исключительно положительно. Неужто писанина моих коллег так повлияла и на отношение полиции ко мне? Что ж, будем хитрить и изворачиваться, если не выходит добром.

– Это возмутительно, инспектор! – воскликнул я. – Вынужден напомнить, что проживаю на территории, подведомственной именно Третьему участку, и имею право сюда входить! Я… Я, может, намерен подать заявление о пропаже?!!

– И что же это у вас такое пропало, мистер Адвокат? – сквозь зубы не процедил даже, а прорычал Грегори Ланиган.

– Запонки.

– Какие ещё, к чертям, запонки? – прошипел инспектор.

– Серебряные, – невозмутимо ответил я. – Подозреваю, что у меня их украли.

– Не порите чушь, у вас отродясь серебряных запонок не было – только золотые и платиновые, – отмахнулся от меня сыщик. – Сержант, выведите отсюда этого прохвоста.

– Мистер Адвокат, я вас провожу. – Рядом со мной вырос сержант Вильк. – Прошу вас.

– Произвол! – фыркнул я, разворачиваясь к выходу.

– И чтоб ноги вашей тут не было! – выкрикнул мне в спину старший инспектор.

– Какая муха его нынче укусила? – поинтересовался я у сопровождающего меня исполина.

– Мистер Ланиган прочёл в «Криминальном чтиве» ваши «Записки о сэре Шерифонде», – негромко отозвался Вильк. – И не поленился выяснить имя их автора, так что, боюсь, мистер Адвокат, ближайшие неделю-две появляться у нас для вас чревато.

– Вот как? – Я был неподдельно удивлён. – И чем же это мои рассказы его так взъярили?

– Я же вам уже говорил, что инспектор Ласард в них чересчур комичен, если не сказать – глуп. – Сержант мои рассказы, выпущенные под псевдонимом в одной из столичных газет, читал и о персоне автора был извещён, хотя и побожился никому не раскрывать моё инкогнито. – А мистер Ланиган теперь убеждён, что это вы его высмеяли таким образом.

– Помилуйте, да с чего он это взял?

– Вы упомянули, даже акцентировали, что этот персонаж всегда пользуется клетчатыми носовыми платками, и только ими, – ответил полисмен.

– И что с того? – не понял я.

– Мистер Ланиган тоже пользуется только клетчатыми платками, – пояснил Айвен Вильк и открыл передо мной дверь на улицу.

– Боже, как неудобно вышло… – Я тяжело вздохнул и сделал шаг на улицу. – Вы-то ведь верите, что я ничего такого в виду не имел?

– Верю, мистер Адвокат. – Сержант вышел из участка вслед за мной. – Но мне не хотелось бы вступать в спор с начальством.

– Ах, да господь с вами! – замахал руками я. – Вовсе незачем это, я найду способ извиниться перед старшим инспектором за эту непреднамеренную шутку. Вот только… Я ведь так рассчитывал на него сегодня!

– Мистер Блинке опять вспомнил, что поручил вам криминальную колонку? – понимающе усмехнулся Вильк.

– Увы, да, – сокрушённо произнёс я. – А я ведь на самом деле так от всего этого далёк!

– Вам ни к чему расстраиваться, мистер Адвокат, – пожал плечами гигант-полицейский. – Инспектор Ланиган вам при всём желании не смог бы помочь, поскольку ничего предосудительного с людьми света в последнее время не случалось. Разумеется, поэтому он бы и не смог дать вам никакого материала.

– Джей Джей в жизни в это не поверит. – Мне оставалось лишь покачать головой.

– Боюсь, что это не вопрос веры. – Сержант развёл руками. – Однако на короткую заметку я, пожалуй, смогу дать вам некоторый намёк. Не совсем то, что вы ожидали, верно, но…

– Ах, сержант, я буду вам безумно благодарен хоть за что-то!

– Не торопитесь, мистер Адвокат, я вовсе не уверен, что это будет интересно вашим читателям. Скажите, вам что-то говорит такое имя, как мистер Чарльз Бэббидж?

– Не уверен, – признался я. – Звучит как-то… по-английски.

– Так и есть, – внушительно кивнул Вильк. – Последние годы этот джентльмен проживал в Лондоне.

– Взаимоотношения Эрина и Британии сейчас переживают не лучшие времена, – вздохнул я. – Но если он поэт или, положим, живописец…

– Он учёный, – просветил меня сержант. – Выдающийся механик и математик. Был. Профессор Бэббидж, к сожалению, уже скончался.

– А это?..

– Нет-нет, по вполне естественным причинам, от старости.

– Прискорбно, конечно, когда мир покидают выдающиеся умы, но все мы смертны. А к чему же вы тогда помянули сего почтенного господина, мистер Вильк?

– Дело в том, понимаете ли, что одной из забот сэра Чарльза было создание думающей машины, этакого вычислительного аппарата, способного к сложным математическим расчётам. Он успел изготовить несколько прототипов, но довольно несовершенных. Незадолго до своей кончины мистер Бэббидж приступил к изготовлению принципиально нового агрегата, который смог бы управлять, например, големом, однако со смертью изобретателя работы остановились.

– Весьма любопытная идея, – кивнул я. – Эдакий механический дворецкий или садовник, например… Уверен, леди Борзохолл уж точно не преминула заказать себе такое новшество. А вы что же, обладаете информацией о каком-то прорыве в этой области?

– Да, – с некоторой даже торжественностью кивнул сержант. – Хотя наследники и не проявили интереса к окончанию работ, ученики мистера Бэббиджа смогли изыскать необходимые средства для завершения проекта. Больше вам скажу, мистер Адвокат, механический мозг, если можно так выразиться, оказался столь совершенным, что голем, поверите ли, играет в шахматы.

– Не ново, мистер Вильк. Уж сколько раз за последние полторы сотни лет такие машины появлялись, и каждый раз гениальный якобы изобретатель оказывался прохвостом, прятавшим какого-нибудь карлика во внутренностях своего аппарата.

– Именно поэтому оного голема доставят в Дубровлин без кожуха. – Полисмен чуть улыбнулся. – Для испытаний.

– Э? Испытаний какого рода, позвольте поинтересоваться?

– Начальник нашего участка, сэр Эндрю, он, знаете ли, шахматный вельтмейстер [46], и кому, как не ему, прославленному на всю Европу шахматисту, проверить мастерство игры искусственного интеллекта? Через две недели они сразятся.

– Как-как вы сказали? Искусственный интеллект? – спросил я и извлёк из кармана пиджака карандаш с блокнотом. – Какая тонкая формулировка! Непременно надо её использовать. Суперинтендент Канингхем, насколько помню, хорошего рода?

– Из старой хайлендской аристократии, – кивнул сержант. – Парни болтают, что его род тянется ещё с римских времён.

– Как это… восхитительно! – В голове у меня уже начала складываться заметка по этому поводу. – Отточенный разум и аристократизм против бездушной механики сумрачного британского гения – воистину, многие захотят поглядеть на это состязание! Скажите, оно планируется публичным?