Алексей Герасимов - Констебль с третьего участка (сборник)

– Анри, будьте любезны принести книгу с моего туалетного столика, – распорядилась она. – И прикажите подать нам чаю.

– Я взял на себя смелость подготовить всё заранее, миледи, – ответил домоправитель. – Вы изволите пить чай в кабинете?

– Да, благодарю.

Покуда горничные сервировали стол, дворецкий успел выполнить поручение и передал книгу своей хозяйке.

– Мистер Адвокат, – она протянула фолиант мне, – я прошу вас украсить это произведение автографом.

На простенькой обложке красовалось название «Записки о сэре Шерифонде».

– Э-э-э…

– Сударь мой, неужто вы забыли о том, что мой муж – комиссар Дубровлина и Мит Уи Нелл? – Герцогиня улыбнулась с некоей покровительственностью. – Узнать имя автора не составило никакого труда, после чего, признаться, я и сама искала встречи с вами. И тут – такая удача – вы явились сами. – Она подалась чуть вперёд и заговорщицким тоном спросила: – Скажите, а за что вы так обошлись с беднягой Ланиганом?

– Фемистокл, дружище, да это же бомба! – восторженно воскликнул Джей Джей. – Нет, это бомбище!

– Вы мне льстите, мистер Блинке, – смутился я. – Новостей по шахматному соревнованию с големом ещё нет.

– Да к чёрту вашего голема, я об интервью леди Клементины! Ларри Флинт удавится от зависти!

Желание уязвить главного редактора «Особняка», нашего основного конкурента, для Джей Джея столь же естественно, как дыхание. «Светский хроникёр» заметно потеснил детище Флинта на публикациях о деле матери Лукреции – без ложной скромности замечу, что это в основном моя заслуга, – но в последнее время команде «Особняка» удалось отвоевать былые позиции.

– Друг мой, я выпишу вам три… две кроны премии! – воодушевлённо закончил Блинке. – Срочно приводите запись в удобочитаемый вид, и сдаём интервью в набор. Я хочу, чтобы оно появилось уже в сегодняшнем номере!

Верстальщики меня зарежут.

Впрочем, таковы превратности работы газетчика: надо в любой момент быть готовым внести исправления что в подписанную уже к печати статью, что в номер целиком…

Вторая половина дня прошла в суете по подготовке номера, сдаче его в типографию и прочих спорах с корректором и верстальщиками – чистая рутина. Наконец очередной номер отправился в типографию, большая часть сотрудников – по домам, а я – на литературные чтения, где отец Хопкинс [47]должен был представить на суд богемы свои новые произведения.

Проще говоря, домой вернулся уже бог знает во сколько. Под укоризненным взглядом Мэдлин на цыпочках прокрался в детскую, поцеловал мирно сопящего Брэндана, поужинал под вздохи супруги о том, что сын совершенно не видит отца, пообещал воскресенье полностью уделить семье… Всё как обычно. День прошёл, и слава богу.

Первое, что я увидел, переступив порог редакции на следующее утро, – это довольного, как наевшийся сметаны кот, Джей Джея.

– Мистер Адвокат, зайдите ко мне, – промурлыкал мистер Блинке, потирая руки. – Я должен поделиться с вами последними новостями.

Это что же, во имя святого Патрика, приключилось такое?

– Ночью пришлось печатать дополнительный тираж, – заговорщицким тоном сообщил мне главный редактор «Хроникёра», когда я оказался у него в кабинете. – Но это не самое важное, голубчик мой, вовсе нет. Вот, извольте ознакомиться.

Джейсон Джером Блинке взял со стола лист телеграммы и протянул мне.

Я взглянул на бланк, где стандартным телеграфическим шрифтом было напечатано: «Джей Джей зпт если на этой неделе сможете взять интервью и у её мужа зпт я съем свою шляпу тчк Флинт».

– Ну-с? Каково? – хохотнул мой начальник. – Что скажете, Фемистокл?

– Выглядит как предложение пари, – ответил я, возвращая послание.

– Ха! Да так оно и есть! – мистер Блинке хлопнул в ладоши. – И я, дорогой мой, намерен его принять, поскольку у нас есть замечательная история о шахматном големе.

– Помилосердствуйте! – воскликнул я. – Во-первых, леди Клементина ещё не присылала никаких вестей, а во-вторых, нынче уже четверг!

– Ерунда, сущая ерунда, Фемистокл. Я уверен, что вы справитесь. – Напевая себе под нос какой-то немудрящий мотивчик, Джей Джей открыл стенной шкафчик и извлёк на свет баночку малинового джема от Мексона. – Пожалуй, пошлю Флинту к шляпе. Или лучше яблочный, как вы думаете, друг мой?

– Наверное, уместней будет что-то, дабы её запить.

А мне – срочно выпить.

К счастью для меня, герцогиня Данхилл не относится к людям, склонным откладывать дела в долгий ящик. Уже к обеду (когда я сломал себе всю голову, измышляя способ исполнения поручения главного редактора) посыльный от неё принёс мне кратенькую записку, в которой леди Клементина уведомляла, что партия между големом и суперинтендентом Канингхемом состоится под её патронажем в зале заседаний географического общества и что билеты на сие действо будут продаваться с этого воскресенья. Контрамарка лично для меня прилагалась.

Ну что же, выбор вполне предсказуем: в наш просвещённый век быть географом куда проще, нежели механиком, физиком или натурфилософом. Ведь мир в большинстве своем уже исследован, очертания материков и островов полностью нанесены на карты. Конечно, в пределах Африки и Южной Америки ещё довольно много мест, где по-прежнему не ступала нога белого человека, но об этих местах можно хотя бы праздно порассуждать с той или иной долей вероятности, в то время как, выступая в зоологическом или, например, историческом обществе, профан сразу выдаст себя.

Оттого-то именно географическое общество стало прибежищем светских бездельников, прославленных как древностью рода, так и легкомысленной поверхностностью суждений, именно там собирались те представители и представительницы света, знаний и талантов, которых для занятия настоящей научной деятельностью явно не хватало. Здесь они могли найти своему желанию участвовать в научной жизни нашей благословенной империи какое-то применение – хотя бы организовывать сбор денег для экспедиций очередного первопроходца, а затем озаботиться изданием и распространением отчёта.

Случались и казусы. Например, баронет Морис Джеральд из последнего своего путешествия вернулся не с докладом, а с невестой, очаровательной Луизой Пойндекстер и воистину душераздирающей историей своих злоключений, недавно описанной в очередном романе капитана Рида.

Так или иначе, но именно географическое общество обладает наибольшим в Дубровлине залом заседаний, уступающим размером лишь месту заседания членов Ойряхтаса, которое и способно вместить всех желающих, и привычно для многих из них. Идеальный выбор, практически единственный для такого рода мероприятия.

И идеальный же выбор для меня, поскольку с председателем общества, адмиралом Синклером, я хорошо знаком. Старому моряку не слишком-то по душе та публика, что собирается на проводимые им заседания, но долгая дипломатическая служба в Чайнской империи (где его, между прочим, почитали новым воплощением их святого, некоего Кон Фу Цзы) приучила этого выдающегося джентльмена не только воздерживаться от прямого высказывания своих мыслей, но и пользоваться любой возможностью для успеха своих начинаний. Создание светскими газетами определённой моды на «всё географическое» к таким возможностям относится как – мода суть явление, на которое принято хорошо тратиться, а потому и принял меня сэр Джеффри без малейшего промедления.