Паоло Бачигалупи - Водяной нож

– Я должен найти эти права. Смотри, не появится ли лепешечник. Девочка сказала, что у нее есть друг, продающий лепешки.

– Одними стимуляторами ты не вылечишься.

– Если я не найду девчонку, мне не жить.

– Ты не видишь здесь иронии? Ключ к твоей жизни – в руках беженки из Техаса.

Анхель мрачно взглянул на нее.

– Веселишься?

– Может, самую малость.

Люси не раз казалось, что она в двух шагах от сенсации и пытается разглядеть суть, заглядывая в покрытые грязью окна. Увы, там видны лишь смутные тени.

Можно было только гадать, что и почему делают влиятельные персоны; правды она не знала. А во многих случаях вообще не могла разобраться в происходящем.

Умер кто-то вроде Джейми.

Некий политик продал свои акции Тайяна.

Рэй Торрес посоветовал ей не писать об определенном трупе.

Сквозь грязные стекла мотивация практически не видна. Люси всегда думала, что сильные мира сего слишком хорошо умеют скрывать правду.

Но теперь, сидя рядом с Тайяном, она видела мир иначе.

Они понятия не имели, что делают. Люди, которые якобы дергают за ниточки, на самом деле действовали наугад.

– Разбуди меня, если увидишь лепешечника. – Анхель закрыл глаза.

Судьба штатов, городов и ферм зависела от того, придет ли человек продавать лепешки.

Это было столь же странно и жутко, как и история о южных пригородах Финикса, сгоревших из-за неудачного покушения.

В холмах Саут-Маунтин еще горели костры; старые сагуаро, вроде бы устойчивые к огню, весело пылали. И все потому, что какая-то чиновница в Лас-Вегасе решила, что ее предал нож для воды.

И еще тут был Анхель, который сходил с ума от лихорадки и мысли о том, что вернет себе благосклонность Королевы Колорадо, если сделает ей подходящее приношение.

Комедия – если бы от ее исхода не зависела жизнь людей.

– Знаешь, она, наверное, уже сгорела, а вместе с ней и бумаги.

Анхель открыл глаза.

– Я пытаюсь сохранять оптимизм.

– Что ты сделаешь с бумагами, когда их найдешь?

– Доставлю боссу, а что?

– Ты правда намерен привезти их женщине, которая сбросила тебе на голову ракету?

– Две ракеты. Но она не пыталась свести со мной счеты.

– Ты бы мог вернуть их Финиксу.

– С чего вдруг?

Люси махнула в сторону полуразрушенного города, укутанного пылевой дымкой.

– Ему нужна помощь.

Анхель рассмеялся и снова закрыл глаза.

– Финикс умер. А если я не доставлю права, Кэтрин Кейс найдет меня даже на краю света. Получить пулю за Финикс я не хочу.

– Даже если это избавит от страданий стольких людей?

– Я не Иисус Христос и мучеником быть не намерен. Уж точно не ради Финикса. Страдают все. Везде. Такова жизнь.

– А как же все эти люди?

Но Анхель уже заснул в обнимку с пакетом питательного раствора. Сейчас он выглядел на удивление безобидным – просто усталый человек, который прошел через ту же мясорубку, что и все.

Люси помнила, с каким сомнением смотрела на них Шарлин, когда они приехали менять внедорожник калифов. Анхель предупредил ее, что в машине наверняка установлены приборы слежения. Что, как только калифы выйдут на связь со своими боссами, за машиной начнется охота.

Это Шарлин совсем не обеспокоило, но все-таки у нее были вопросы.

«Ты уверена? – спросила она у Люси. – Дело того стоит?»

Ее лицо было покрыто сажей; после пожаров она собирала материалы для строительства новых хижин. Шарлин делала вид, что спрашивает о сделке, но Люси знала, что она имеет в виду Анхеля. Он уже залез в ее пикап и воткнул себе в вену иглу первого пакета со стимуляторами.

Самая большая сенсация за всю ее карьеру.

О боже, какая история. Одни лишь заметки от первого лица о том, как из-за неудачного покушения сгорела половина Финикса, могли ее озолотить. Не говоря уже обо всем остальном.

И все-таки она не могла забыть вопрос Шарлин. Еще одна статья, еще одна сенсация. Больше посещений страницы, больше кликов, больше прибыли.

Для чего?

#Финикс Сливается?

– Он опасен, – заметила Шарлин.

– Он не такой уж плохой. Кроме того, он сейчас едва руку может поднять.

– Я не об этом. Ты с ним…

– Я – взрослая девочка. Поверь, я разберусь. – Люси показала Шарлин пистолет, отобранный у калифа. – Я вооружена и опасна.

– Тогда я спокойна. – Шарлин улыбнулась, и Люси увидела, что у нее выбиты передние зубы.

Благодаря пистолету Люси тоже чувствовала себя спокойно, сидя рядом со спящим ножом для воды. Сгущающаяся пыльная буря окружила пикап, и теперь Люси казалось, что она в каком-то странном коконе.

Фильтры тихо шуршали, очищая воздух. Влив в себя столько пакетов с питательными веществами, Анхель выглядел почти нормальным. Истощенным, но не умирающим.

– Обожаю современную медицину, – сказал он, опустошив первый такой пакет. – Если бы такая штука была у меня в молодости, сейчас и шрамов бы не осталось.

Пикап содрогнулся от нового порыва ветра. Висевший над ним рекламный щит «ФИНИКС ВОЗРОЖДАЕТСЯ» то загорался, то гас – скорее всего, из-за ветра в нем возникали короткие замыкания. Беспорядочное мигание раздражало: вот светится, через секунду умирает, затем снова вспыхивает, чтобы несколько секунд тускло светиться.

За щитом возвышалась аркология Тайян – ряды застекленных офисов, яркие огни ламп полноспектрального света. В Тайяне ни одна лампа не мигала.

Люди, которые жили и работали там, возможно, и не знали, что приближается пыльная буря. Возможно, им было плевать на то, что мир за окном рушится – ведь у них были воздушные фильтры, кондиционеры и системы для очистки воды.

Мимо машины проковыляла девочка, пригибаясь к земле от сильного ветра. Латиноамериканка. Лицо ее было закрыто куском материи.

– Это она? – Люси подтолкнула Анхеля локтем.

Он открыл глаза.

– Нет. Жди лепешечника.

– Если он вообще сегодня придет.

– Придет. – Анхель махнул в сторону Тайяна, где среди бури безумно плясали лучи прожекторов. – Если рабочие придут, то он тоже.

Строители сегодня все будут в респираторах, закрывающих лицо, но Анхель прав.

– Придет, вот увидишь, – повторил он. – Ему нужно как-то на хлеб зарабатывать.

– Только мы выбрались из одной переделки, как угодили в другую. Казалось бы, рано или поздно нам должно повезти.

– Вряд ли. Отныне будет только одна мощная пыльная буря.

– Хохокамы, – сказала Люси в ту же самую секунду, когда Анхель сказал:

– Все закончилось.

Они хмуро посмотрели друг на друга.

– Интересно, как нас назовут археологи, когда откопают через пару тысяч лет? – заметила Люси. – Будет ли особое название для нас, для этого временного отрезка? Может, нас нарекут «федералистами» – потому что страна все еще существует? Или «Упадок Америки»?

– Скорее, просто скажут, что это было «Время засухи».