щуп

- Не беда, если и разглядят... Этой клиентурой мы всегда успеем заняться, - Клим Лаврентьевич на секунду прикрыл глаза. - Группа готова?

- Они не знают подробностей, но цели названы.

- Вот и замечательно! - Клим Лаврентьевич яростно протер лицо ладонями и встряхнулся. - Стало быть, нечего тянуть. Покончим с делом - и домой!.. - он взглянул на адъютанта неожиданно повеселевшими глазами. - Знаешь ли ты, мой милый, как это славно - время от времени стричься!

- Извините, не понял?

- Ножницы, машинка - пара минут, и голове легче!

Адъютант продолжал смотреть недоумевающе, и Клим Лаврентьевич снисходительно махнул рукой.

- Ладно, потом как-нибудь объясню. Свяжись с командиром группы. Как только подъедем к парку, пусть начинают. Появление нашей машины послужит сигналом.

- Стоит ли рисковать?

- Стоит, мой мальчик, обязательно стоит! Я хочу лично убедиться в том, что "стрижка" пройдет благополучно. Доживешь до моих лет, поймешь. Когда не помогает димедрол с пенталгином, нужны личные впечатления! Только тогда и заснешь спокойно. Молодость событиями возбуждается, старость - наоборот...

Клим Лаврентьевич умолк, ожидая, что ему возразят по поводу его собственной старости, но адъютант чуткости не проявил. А может, начальник и впрямь выглядел в его глазах законченным стариком. В силу своего неумного возраста печаль подобного факта молодостью попросту не осмысливается. И чтобы разорвать круг не самых приятных мыслей, Клим Лаврентьевич подал команду:

- Трогай, парень! Процедура стрижки начинается.

***

Как правило группа выезжала на операцию в микроавтобусах. На этот раз сверху дали команду задействовать "Москвич" красного цвета. Все было исполнено в точности. В машину уместились впятером, но тесно было недолго, - двое вылезли, не доезжая до парка. Их задача заключалась в том, чтобы смотреть и запоминать, фиксируя происходящее скрытой камерой. Просчеты, если они имели место, выявлялись не конкретными исполнителями, а именно этими "внешними" агентами. В случае непредвиденного каждый из двоих имел при себе какое-нибудь оружие и в любой момент мог поддержать группу решительными действиями. Участники операции не знали ни причин, ни имен, - да этого им и не следовало знать. Зато каждый выучил назубок описание и приметы предполагаемых "целей".

Все началось после того, как серебристый "Оппель" начальства вынырнул из-за угла и лениво заскользил по кольцевой дороге, подковой огибающей парковую зону. Никто не защелкал затворами и вставляемыми обоймами, - не кино, все было давно готово. На сидениях в лежали брикеты дымовых шашек, оружие покоилось на коленях. Красный "Москвич" плавно тронулся с места, и в этот самый момент его заприметил Леонид. Ни побежать, ни спрятаться за деревьями они не успели. Максимов только повернул голову, и стволы, показавшиеся в опущенных окнах автомобиля одновременно сверкнули трепещущим пламенем. Били одиночными выстрелами, но так часто, что это мало чем отличалось от автоматного огня. От полудюжины пуль, прошивших голову и тело, Леонид умер сразу, Максимов еще попытался прикрыться руками, но лавина свинца опрокинула и его. Задохнувшись от ужаса, Ольга метнулась к упавшим. Петр с лаем мчался за ней. Они ничего еще не понимали.

Впрочем, стрелявшим было уже не до них. Теперь они лупили по двойнику собственной машины. "Москвич", в котором сидели Баринов с Валентином, угодив под шквальный огонь, делал попытки вырулить со стоянки. Задним ходом, въехав правыми колесами на бетонный бордюр, ветеран российских дорог катил, прячась за выставленными в ряд автомобилями, а параллельно ему по другую сторону стоянки двигались убийцы.

- Сдал нас Боренька! С потрохами сдал! - рыча от боли, Баринов судорожно дергал рычаг переключения скоростей. И также судорожно дергался "Москвич", петляя в узком проходе, задевая бортом стволы тополей, ограду и бамперы автомобилей.

- Сейчас, сейчас... - Валентин оказался в неудобном положении. Его окно смотрело на парк, и чтобы целиться в расстреливающих машину людей, ему приходилось перегибаться через скрючившегося напарника.

- Дьявол! - он перебрался наконец на заднее сиденье и бешено крутанул никелированный рычажок, опускающий стекло. Его "Узи" замолотил рассыпчатыми очередями, когда противник меньше всего ожидал какого-либо сопротивления.

- Торможу! - завопил Баринов. "Москвич" скрежетнул тормозами, почти уткнувшись в перегородившее путь дерево, и тут же тронулся обратно. Воспользовавшись короткой паузой, Валентин стремительно сменил рожок и, распахнув дверцу, выскочил наружу.

- Езжай! - приказал он. - Я ими займусь.

Машина противника тем временем разворачивалась. Пятиться подобно загнанному в ловушку "Москвичу" они не собирались.

- Ну держитесь!.. - низко пригнувшись, Валентин бросился вперед. Чужие "Нивы", "СААБы" и "Волги" прикрывали его до поры до времени. Нырнув в первый достаточно широкий просвет, он упал на колени, с осторожностью высунул голову. Чужой "Москвич", точная копия машины "братьев Крутилиных", ехал, казалось, прямо на него. Внимание стрелков было сосредоточено на Баринове. Валентин медленно поднял автомат. Лобовое стекло надвигающегося автомобиля с треском лопнуло. Голову шофера откинуло назад. Не спасли их и бронежилеты. Тех, что стреляли, Валентин накрыл тотчас после водителя. "Москвич" вильнул в сторону и заглох. И тут же интуитивно почуяв опасность, Валентин обернулся. Он даже не успел рассмотреть, из чего именно целится в него бегущий к ограде человек. Опережая, полоснул очередью навскидку. Мимо! И тотчас вокруг зазвенели чужие пули, молотя по чугунной ограде, высекая снопы искр. Человек тоже бил из автоматического оружия, однако в этой дуэли повезло не ему. Вторая более прицельная очередь согнула бегущего пополам, и, сияя на солнце, умолкнувший "Стечкин" кузнечиком запрыгал по мостовой.

Кто-то поблизости закричал, а из неподвижного, скалящегося обломками стекол "Москвича" внезапно повалил дым. Баринов кое-как вывел машину из нечаянного тупичка, открыв дверцу, энергично замахал рукой.

- Ходу, Валя!

Бедро его было простреляно в двух местах, живот и грудь тоже оказались залиты кровью. Он морщился и скорее хрипел, чем кричал. Валентин содрогнулся. Это были их общие пули, рассчитанные на двоих, но Баринов оказался крайним, приняв все в себя. Так распорядилась судьба, и мощное тело приятеля превратилось в живой щит.

- Как ты? - Валентин поспешил к машине.

- Оклемаюсь, - Баринов через силу улыбнулся.

Валентин уже залезал в "Москвич", когда за спиной оглушающе громыхнул взрыв. Готовый в любой момент нажать спуск, он обернулся. Метрах в семидесяти от них ярко разгорался серебристый "Оппель". И там же, у самых колес, виднелась скрюченная мальчишечья фигурка.