щуп

Аллочка тронула Валентина за рукав.

- Ну что? Теперь ты бы уже не стал меня целовать, правда?

Валентин ответил не сразу. Мысли путались, беда Аллочки как-то сразу отодвинулась на второй план. И, устыдившись этого, он торопливо мотнул головой.

- Дуреха ты! Несчастная дуреха!.. - это вырвалось непроизвольно. Следовало бы сказать что-то другое, но иных слов он попросту не нашел. Так или иначе, но злости он не чувствовал, и Аллочка это поняла.

- Тогда поцелуй меня. Еще раз. И я пойду, - губы ее дрожали.

Валентин медлительно притянул девушку к себе, смешался, рассмотрев вблизи ее большие глаза. Такое он тоже однажды уже видел. Много лет тому назад... Глаза, подернутые траурной дымкой, словно ослепшие, пытающиеся разглядеть неведомое... И Аллочка сама, точно испугавшись его воспоминаний, обхватила Валентина за шею, с какой-то остервенелой поспешностью впилась в его губы пылающим ртом. Всего на секунду. И тут же стала вырываться.

- Все, хватит. Я пойду!.. Иначе разревусь.

Валентин расцепил руки, и Аллочка, подхватив легонькую сумку, почти бегом устремилась в вагон. На ступеньках чуть споткнулась, но вовремя уцепилась за поручень. В тамбуре последний раз мелькнула ее зеленая курточка и пропала.

***

В квартиру Леонида Логинова Клим Лаврентьевич не поленился подняться самолично. Перил он не касался, руки прятал в карманах, на ступени, раскрашенные дедом Костяем, взирал с усталой брезгливостью. Та же гримаса не сходила с его лица на протяжении всего осмотра квартиры.

- Значит, ничего?

Новенький адъютант, крепыш лет двадцати трех с серьезными, не располагающими к смеху глазами, сумрачно подтвердил:

- Пусто. Детекторы молчат. Ни машины, ни дискет. Судя по всему, ни тем, ни другим здесь и не пахло.

- Почему ты так решил?

- Пошарили на полках. Ни одного справочного пособия. Обычно увлекающиеся компьютерами обзаводятся целой библиотечкой. По крайней мере десяток брошюр - это святое. А тут одна голимая беллетристика.

Клим Лаврентьевич прошел во вторую комнату, хмуро взглянул на стол, загруженный радиоплатами.

- Тогда это откуда?

- Я и не говорю, что он посторонний человек в электронике. Но одно дело паять какие-нибудь схемки и совсем другое - увлекаться вычислительной техникой.

- Ладно. Сделай запрос в наш информаторий. Этот Леонид наверняка подрабатывал в каком-нибудь институте. Заодно и заводики проверь. Пусть выдадут справку. Место прописки, всех родственников и так далее.

- Слушаюсь!

- А впрочем... - Клим Лаврентьевич поморщился. - Лучше, пожалуй, не поднимать возни. Не тот контингент... Оставь возле дома парочку ребят, а мы наведаемся тем временем к Максимову.

- Вы думаете, Логинов еще вернется?

- Ты полагаешь, что нет?

Адъютант замялся.

- Видите ли, я заглянул в ванную комнату. Зубная паста со щеткой пропали.

Клим Лаврентьевич приподнял левую бровь.

- Это существенно! Что-нибудь еще?

- В том-то и дело, что больше ничего. Обувь, одежда, даже проездной на трамвай-троллейбус - все осталось.

- Что ж, будем надеяться, что зубы он вообще не чистит, - Клим Лаврентьевич двумя пальцами подцепил с журнального столика пластмассовую скрепку для волос.

- А это проверил?

Адъютант кивнул.

- Вроде бы ничего. То есть кто-то был у него в гостях, но со следами пребывания - не густо: пара лент и скрепка...

- Значит, бабенка из случайных, - Клим Лаврентьевич заложил руки за спину. - На всякий случай взгляни еще на постельку. Простынка, подушечки - может, что и обнаружишь.

- А если поспрашивать соседей?

- Не надо. Мы здесь без того задержались, - Клим Лаврентьевич скучающе огляделся. - Я спускаюсь. Через пять минут жду. Да выходите аккуратно - не толпой, по одному.

Стриженная голова адъютанта послушно дрогнула.

***

- А вот и наш Боренька! - Валентин, встрепенувшись, указал куда-то за спину. - Как всегда подобрался незаметно.

- Вот проныра! - Баринов ругнулся сквозь зубы. - Ну меня, положим, в этом наряде он не узнает, а вот тебе лучше пригнуться.

- Поздно, Гена. Этот паренек, конечно же, все давно рассмотрел. Незачем его лишний раз нервировать.

Баринов покосился на себя в зеркале, неуклюже поправил на затылке парик.

- Ну и телка!.. Мы с тобой, часом, не переборщили?

Валентин пожал плечами.

- Ты же не по улицам канделяешь. А через стекла, да в движении...

- Помню, помню! - Баринов отмахнулся. - Женщина за рулем всегда запоминается. Стало быть, не запоминается тот, кто рядом с ней... Так-то оно так, но в этом чертовом парике, да с размалеванными губищами...

Валентин схватил его за руку, заставив умолкнуть.

- Выходят, суслики! Значит, все это время они находились там. Искали дискеты. Ничего, разумеется, не нашли и... Что дальше-то, Ген?

- А я почем знаю! Будут копать вширь и вглубь, пока не найдут. Паренькам хана - это ясно.

- Ясно, да не совсем, - туманно произнес Валентин.

- А по мне так лучше не лезть в это дело. Я понимаю, родственничек полковника на кого-то там настучал, ну и что? Нам-то ни холодно, ни жарко!

- Вот тут ты, братец Крутилин, заблуждаешься. И холодно, и жарко! Потому как с "Сетью" мы тоже повязаны. Видел те дискеты, что я приволок? Вот это она самая и есть. А теперь мы воочию можем пронаблюдать, что же полагается по нашей теневой конституции обладателям столь опасного груза.

- И без того понятно. Либо вышка, либо удавка... А спасать этих сопляков - занятие бессмысленное. Что ты им можешь предложить? Дачу в подмосковье, которой нет? Тебе о собственной заднице надо бы думать.

- Я и думаю, Барин! "Сеть", как ни крути, жива, и мы с тобой - тоже одно из звеньев, - Валентин кулаком пристукнул по приборной панели. - И мне не безразлично, на кого теперь будут пахать вчерашние гладиаторы. Если о нашем покойном полковнике можно было еще поспорить, то его помощника к этим ниточкам и кнопочкам я не подпущу!

- Значит, закусим удила? - в лице Баринова не угадывалось никакого энтузиазма.

- А я уже закусил, Гена! Зубки у меня есть, сам знаешь. Тебя принуждать, конечно, не буду. Так что, братец, как желаешь, так и поступай. Не обижусь при любом раскладе.

"Братец" шумно вздохнул.

- Чего ж тут решать? Дело такое, влез - так не слазь, пока не кончил... Кстати, вон и наш Климушка! Легок, поганка, на помине. Долго жить будет.

Левое веко Валентина нервно дернулось.

- Ошибаешься, братец! Не будет!.. Газуй потихоньку.

- Ты что, одурел? Ехать за этими вурдалаками?

- На кой они нам? К Бореньке. Задним ходом.

- Что ты задумал?

- Ничего. Поговорю с ним. О природе, о погоде. Может, что и выгорит.

- А если нет?

- Не каркай, - Валентин уже не смотрел на Баринова. Вниманием его всецело завладел мальчуган, палочкой выковыривающий что-то из песочницы в дальнем конце двора.