Борис Бабкин - Заплати жизнью

– Тебя Костя устраивает? – спросил Денис. – Он же тебя подвозил.

– Он меня просто довез до поселка. – Наталья вошла в кухню. – Не надо меня ревновать, я тебе никогда не изменю. Но сейчас ты сам понимаешь, какое у нас положение. Долг почти двадцать тысяч долларов. Где мы соберем такие деньги? Магазин не дает никакой прибыли. Я стараюсь найти работу.

– Магазин я продаю. Вчера приезжали двое грузин. Они покупают за двадцать пять тысяч долларов. Так что…

– Этот магазин не купит никто. – Наталья вздохнула. – Понимают, что тут…

– Они хлеб и прочую выпечку продавать собираются, поэтому купят. Ты, Наташка, прекратила бы мотаться, а то поселковые задолбали уже разговорами. Да и мне это надоело. Если жить, так жить. А то получается, что я вроде домработницы и няньки. В общем, если не перестанешь, уйду я. Помнишь, как мы договаривались?

– Да все я понимаю! – Она уткнулась ему в грудь. – Но я вижу, как тебе тяжело, вот и хочу на работу устроиться, а не получается. Отец говорил, что попробует пристроить меня в лесничестве.

– Так и дома работы хватает. Сейчас магазинчик продадим и… – Денис тяжело вздохнул. – Не получилось из меня коммерсанта. Хорошо было бы, если бы купили. Обещали завтра приехать, в районе переоформлять…

– Я не думаю, что получится продать магазин, – повторила Наташа. А папа говорит, что тысяч пять в лесничестве я буду получать.

– Если магазин продадим, я устроюсь помощником егеря. И ты не уезжай больше, а то я ведь тоже не каменный. Да и по ушам ездят постоянно. То там тебя видели, то там с каким-то в кафе сидела. И про Костю докладывают…

– Я понимаю тебя, Денис! – Она поцеловала его. – Но ты тоже постарайся меня понять. Лешка тебе чужой, а общих у нас быть не может.

– Давай закончим этот разговор. Лешку я усыновлю, и все будет нормально. Ему в школу идти через два года, и пойдет под моей фамилией. Он меня папой и считает. Зря я решил коммерцией заняться. Ну какой из меня коммерсант! – Денис усмехнулся. – Хотя, с другой стороны, не попробуешь, не узнаешь, на что годен. С армией у меня тоже не получилось. Да мне и в училище говорили, что не выйдет из меня командира, командовать не умею. Все детство мной командовали. Директор наш постоянно на нас орал, а иногда и бил. И с тех пор я и сам не люблю командовать и когда мной командуют. Трудно в училище было, но терпел. А потом… – Он махнул рукой. – В общем, не выдержал и въехал одному полкану. Хорошо еще, что под трибунал не попал.

– Какому полкану? – не поняла Наташа.

– Полковнику. Впрочем, это неинтересно, давай договоримся – больше ты меня об этом спрашивать не будешь. Сейчас надо решить: будем мы вместе жить или нет? Я так больше не могу. Если еще раз исчезнешь, я дождусь твоего возвращения, чтобы Лешку одного не оставлять, и уеду.

– Денис… – Наташа вздохнула. – Но вдруг не купят магазин? А к тебе уже сколько раз приезжали от тех, которые в долг дали. Убьют тебя или дом отнимут.

– Купят. Все будет хорошо. Ну а если даже не купят, я поеду в Вологду и поговорю с банкиром. Есть у меня один знакомый, он мне, кстати, задолжал немного. Вернее, много… в общем, поговорю, может быть, получится и долг отдать, и магазин оставить. Конечно, должны будем этому банкиру, но он давить не станет.

– Да ты пойми, Реваз! – горячо проговорил худощавый мужчина. – Это нам очень выгодно. Через месяц мы вернем эти деньги, ну через три, уже точно, – увидев улыбку на лице полного грузина, поправился он.

– Это ты не хочешь понять, Миха, что если мы купим, то больше потеряем.

– А зачем им это нужно? Насколько я понял, они не собираются торговать там, и вдруг…

– Это уже не наше дело. Но к Денису мы не поедем. Придется искать место для строительства. Нам бы это было удобно. И устроили бы кафе-магазин. Но что поделаешь…

– Да послать их по-русски, – проговорил Михаил, – и делать свои дела. Ведь на строительство нужны деньги, а главное – время. Ты же сам говорил, мол, какая удача, что этот Мороз в долгах. А теперь хочешь отказаться от выгоды. В магазине есть и холодильник, и подсобные помещения, и свой трансформатор.

– Я так решил! – повысил голос Реваз. – Магазин мы не покупаем. Обсуждению это не подлежит.

– Подлежит, – возразил Михаил. – Я сегодня же позвоню Нодару, пусть он решит этот вопрос и с тобой, и с этими русскими. Работать себе в убыток я не буду.

– Да ты пойми, нас с тобой для начала изобьют и выгонят отсюда. У них, как я понял, есть связи в милиции и в прокуратуре. Мы с тобой здесь права быть не имеем. Нам лучше заручиться поддержкой этих русских и не вступать с ними в конфликт.

– Слушай, в конце концов у нас есть миграционные удостоверения.

– Не забывай, что Саакашвили сделал все, чтобы испортить отношения с Россией. А после убийства двух офицеров в Абхазии русские злы на нас. Помнишь проверку документов в Москве?

Реваз тяжело вздохнул.

– А раньше было не лучше. Я позвоню Нодару, и пусть все решит он.

– Я тоже поговорю с Нодаром, – недовольно сказал Реваз.

– Да не будут они покупать у Мороза ни хрена, – уверенно заявил крепкий парень. Отпив из горлышка пива, он усмехнулся: – Их хотели доить, но придется повременить. Жаль, мы бы с этих…

– Хватит, – буркнул Константин. – Главное, чтобы он не отдал долг. Когда я узнал о том, что грузины приезжали магазинчик смотреть, чуть от ярости не лопнул и о вас вспомнил.

– А бабки когда отдашь?

– Сейчас.

– Если что, обращайся, – сказал второй парень.

– Привет, Мороз, – кивнул Иван.

– Здорово, сосед, – отозвался, открыв дверь, Денис.

– Слышь, – Иван мотнул головой налево, – к грузинам, которые к тебе приезжали, сейчас двое из тех, кто насчет долга у тебя был, имей в виду. И вроде Костик у тетки своей. Парни эти с ним в хороших. До того как Костик с Наткой поженились, у Натки кавалер был, егерь. Он к Натке клеился, но поломали его крепко. Разговор шел, что по просьбе Костика егеря отметелили, он в больнице месяц пролежал, а потом уехал. В общем, у Костика есть шавки, которые за бабки запросто могут морду начистить. Я это к тому, чтобы ты поаккуратнее ходил, а то вечером поздно идешь от своего магазина, так запросто могут башку проломить. Пугать тебя, конечно, я не собираюсь, но осторожнее быть советую. А ты в каком году в Чечне был? – Денис, вздохнув, промолчал. – Понятно, – усмехнулся Иван. – Значит, штабная крыса. Поэтому и не лезешь в герои. Хоть в этом молодец. В общем, не забудь, что я сказал. И пока. – Он пошел к своим воротам.

– До свидания. – Денис качнул головой. – Наташа права, магазин я не продам. И с этими договориться не получится. Что делать? – Он посмотрел на темнеющее небо. Невесело. Но очень уж хотелось жить по-человечески. Работать я не умею. А как торговать, понял бы со временем. Наташа сначала согласилась торговать. А потом, когда неделю никто не приходил, ушла. Сам стал продавцом. В основном мелочью торгую – сигареты и напитки. На спиртное лицензию не дали. Да тут в основном самогон пьют. Сам на себя ярмо надел, а что теперь делать – ума не приложу. Дом не продам, потому что Наташке и Лешке жить негде будет. К Бузину обратиться? Не смогу, наверное. Тогда все было по-другому. Но что же сейчас делать?