Микки Спиллейн - Весь Майк Хаммер

— Все чисто, — сказал я.

— Почему бы не заглянуть под капот?

Я достал фонарик, поднял крышку капота и обозрел двигатель.

— Видишь, все чисто, — сказал я. Мы сели. Я вставил ключ в замок зажигания и завел мотор. Взрыва не последовало, и оба мы облегченно вздохнули.

— Черт побери, Майк! И все же ты чего-то ожидал! — воскликнула Вельда.

На сей раз я рассмеялся — громко и искренне. И с облегчением.

Поток движения на платной автостраде Джерси был не слишком плотным, а потому ехали мы быстро. И вернулись в город достаточно рано, чтоб я успел еще завезти Вельду домой, а потом, приехав к себе, поменять рубашку. Мне не хотелось, чтоб она сопровождала меня туда, куда я собирался. И перед тем, как надеть пиджак, я вспомнил и тщательно проанализировал все, что сказал мне Пат.

Я собирался повидаться с доном Лоренцо Понти, причем на его территории, что было явно не в мою пользу. И тем не менее в этом столкновении лицом к лицу мне вовсе не хотелось выглядеть эдаким жалким просителем милостыни. Да, Понти стареет, но правила игры не меняются. Я достал кожаную портупею, надел ее, сунул в «кольт» 45-го калибра новую обойму, а затем сам «кольт» — в кожаную кобуру. Теперь он терся о рану, и боль началась жуткая, однако, немного повозившись с ремнями, я нашел более удобное положение и сразу почувствовал себя лучше. Хотя из сидячего положения выхватывать его теперь будет не так просто.

Оставалась одна лишь надежда — что у придурков, которыми окружил себя Понти, хорошая память и немного развито воображение.

Их частный клуб находился прямехонько напротив старого кинотеатра. Ничем не примечательное здание, построенное еще в 20-е, из кирпича и бетонных блоков, составляющих нижний этаж, в витрины которого были вделаны полупрозрачные стекла, впускающие достаточно света, но не позволяющие видеть с улицы, что творится внутри. Склады, обступившие здание клуба, тоже принадлежали Понти, однако ничего там не хранилось, и предназначались они только для защиты. От всех остальных складов их отличало только одно — никаких непристойных надписей или рисунков на голых бетонных стенах.

Я вышел из такси в полуквартале от этого места и пошел пешком. Пусть видят, что я направляюсь к зданию клуба. У дверей стояли на страже двое громил, словно сошедшие с экрана ТВ, демонстрирующего старый боевик, и в течение нескольких секунд казалось, что они вот-вот на меня набросятся. Но обошлось. Один из громил что-то шепнул другому, тот, похоже, удивился, затем физиономия его словно окаменела.

Я шел слишком быстро и проскочил мимо них. И еще усмехнулся, заметив, что на их лицах отразился даже некий испуг, точно в них собирались стрелять. Чтобы не оставлять парней в этом заблуждении и состоянии, я слегка отогнул полу пиджака, зная, что они тут же заметят рукоятку «кольта», торчавшую из кобуры.

С такими ребятами вообще не следует церемониться. И я сказал:

— Идите скажите боссу, что я хочу с ним потолковать.

— А его тут нету, — сказал тот, что потолще.

— Хочешь, чтоб я отстрелил замок? — Я произнес эту фразу не как вопрос, а самым утвердительным тоном.

Мыслительный процесс тоже не являлся их сильной стороной. Они, разумеется, знали, кто я такой, но никак не могли вписаться в ситуацию. Толстый попробовал показать зубы и грозным тоном бросил напарнику:

— Сходил бы ты, что ли, за Ленни, Тедди.

— Если ты имеешь в виду Леонарда Паттерсона, можешь передать ему: у меня есть для него подарочек, о котором он просто мечтает.

Громила по имени Тедди сказал:

— Что-то вы больно язык распустили, мистер.

— Суть не в том. Суть в том, кто я такой, Тедди, малыш. Я Майк Хаммер, и тебе прекрасно известно это имя. Так что давай, пошевеливай задницей и делай то, что сказал приятель. — Взгляд, которым он наградил меня в ответ, говорил о многом. Этот Тедди был тот еще фрукт. Еще одна змея, укуса которой следовало опасаться. И он, разумеется, был далеко не в восторге от того, как я поставил его на место в присутствии толстяка.

Леонард Паттерсон вышел не один. За его спиной вышагивал Хоуви Драго с огромным револьвером в правой руке. Игра до сих пор носила крутой и опасный характер, поскольку противник явно не знал, по каким правилам следует играть. Да что там правила, они не понимали толком, в чем состоит сама игра. И на физиономиях у них было вовсе не недоумение, нет. На физиономиях у них было такое выражение, точно они пересекали Атлантический океан в каноэ, доплыли до середины и вдруг поняли, что скоро разразится шторм.

Главное теперь — перехватить инициативу, не дать им заговорить первыми.

— Так вы проводите к дону, или мне идти самому?

Хоуви среагировал первым.

— Он при пушке, Патти.

— И на нее у меня имеется разрешение, малыш. А вот у тебя, интересно, есть?

— Я не позволю тебе соваться сюда с пушкой, Хаммер.

Ответить я не успел. Наверху появилась чья-то темная фигура и, перегнувшись через перила, крикнула с легким акцентом:

— Что там происходит, а?

И снова настал момент не дать им раскрыть рты.

— Я Майк Хаммер, — крикнул я в ответ. — Не хотите со мной говорить, как-нибудь перебьюсь. Но если хотите неприятностей, начну сейчас палить в ваших громил. И тут же прибудет полиция, и ахнуть не успеете.

— У него пушка, мистер Понти! — крикнул Паттерсон.

— В руке?

— Да нет. Под пиджаком.

Понти походил на кошку, которую водят на поводке. И любопытство пересилило в нем все, и поводок натянулся туго-туго. Не прошло и секунды, как он ответил:

— Но он всегда носит при себе пушку. Ладно, пусть поднимается, а иначе действительно начнется пальба.

И еще Понти был по натуре своей парень рисковый. Когда двое задиристых ребят сходятся на грязной школьной площадке выяснить, кто сильней, остальным там просто нечего делать.

Я поднялся по лестнице. Понти кивком дал знак следовать за ним и пошел впереди, как и должно идти хозяину, пригласившему гостя на чашечку чая. Может, просто выпендривался, может, в темных углах у него попрятались свои люди, готовые наброситься на меня, не знаю. Но ни малейшего страха в его поведении не наблюдалось. Он толкнул дверь в кабинет, но я не вошел. Сперва убедился, что за дверью, отлетевшей к стенке, никто не прячется. Затем обозрел помещение и углы тоже. И уже только тогда вошел, стараясь держаться поближе к стенке. Подошел к креслу перед письменным столом.

Судя по выражению его лица, он одобрял подобные меры предосторожности.

— Что, нервничаете, мистер Хаммер?

— Нет, скорее осторожничаю.

— Вы сильно рискуете.

— Да нет, не очень.

— Вот как?

— Да я бы разнес этих уродов внизу в клочья, не успели бы они вытащить свои пукалки.

— Могли и проиграть. Их у меня много.