Грегори МакДональд - Флетч & Co

Голые стены покрывала светлая краска.

Зеленые теннисные туфли, седые волосы и цветастое платье…

Безумный мир. Флетч подошел к двери и повернул ручку. Толкнул дверь.

Она открылась.

Флетч выглянул в коридор. Пусто.

С гулко бьющимся сердцем он миновал коридор, поднялся по лестнице.

У перегородки, разделяющей дежурную часть надвое, никого не было.

Негритянка, плакавшая прошлым вечером, теперь спокойно сидела на скамье. Сержант за столиком читал спортивный раздел «Ньюс трибюн».

В конце концов он оторвался от газеты и посмотрел на Флетча.

— Лейтенант Гомес и Бифф Уилсон пьют кофе в кабинете лейтенанта, — отчеканил Флетч. — Они хотят, чтобы вы послали кого-нибудь за пончиками с сахарной пудрой.

— Понятно, — сержант снял трубку и трижды повернул диск. — Лейтенант хочет пончиков, — сказал он в трубку. — Нет, кофе у него есть. Ты же знаешь Гомеса. Если в чашке жидкость, это не кофе.

— Пончики в сахарной пудре, — напомнил Флетч.

— Посыпь пончики сахарной пудрой, — добавил сержант.

— Информационная служба «Ньюс трибюн». Назовите, пожалуйста, ваш регистрационный номер и фамилию.

— Привет, Пилар. Как поживаешь?

— Доброе утро. Это Мэри.

— Доброе утро, Мэри.

— Регистрационный номер и фамилию, пожалуйста.

С урчащим от голода желудком, прижав к уху трубку радиотелефона, Флетч мчался в своей машине к своему дому.

— Семнадцать девяносто дробь девять. Флетчер. Держа путь к автобусной остановке, Флетч оглядывался по сторонам в надежде найти открытый кафетерий или закусочную, где бы он мог позавтракать. И тут он вспомнил, что у него нет ни цента. Полиция облегчила его карманы, забрав бумажник и ключи. Тут же в голову пришла забавная мысль: ограбь он закусочную, содеянное приписали бы Лиддикоуту.

Его машина осталась на стоянке у пиццерии. Пришлось добираться туда на попутках. Сначала его подвез мужчина средних лет, продающий музыкальные инструменты. Он пытался уговорить Флетча приобрести саксофон. Потом он оказался в микроавтобусе, набитом подростками. Несмотря на ранний час, они передавали друг другу самокрутку с марихуаной и почти докончили бутылку белого вина. Направлялись они на пляж. До своей машины Флетч добрался в начале десятого. Завел мотор, напрямую соединив проводки, ведущие к аккумулятору и стартеру, и поехал домой.

— Вам несколько посланий, — сообщила ему Мэри. — Звонила некая Барбара. Очень взволнованная. Похоже, по личному делу.

— Правда?

— Нас это, кстати, не удивляет.

— Говорите, Мэри, я слушаю. — От голода у него болела голова, от яркого солнечного света — глаза.

— Она просила передать следующее: «Ты съел всю пиццу сам? Считай, ты прощен. Позвони».

При упоминании пиццы его желудок завязался узлом.

— Ну? — спросила Мэри.

— Что, ну?

— Вы съели всю пиццу?

— Мэри, это глубоко личный вопрос. Пожалуйста, не задавайте таких вопросов.

— Значит, съели. Я думаю, вы расправились с пиццей в одиночку. Как это ужасно, кто-то ждет, что ему принесут пиццу, а ее лопают совсем в другом месте.

— Мэри, вы сегодня завтракали?

— Да.

— А я нет.

— Зачем вам завтрак, если вы ночью съели целую пиццу?

— Есть еще что-нибудь для меня?

— Я бы вас не простила. Да. Энн Макгаррахэн хочет, чтобы вы с ней связались. Вам ведено передать следующее: «Флетч, я понимаю, что вы очень заняты, но, пожалуйста, позвоните мне. Остерегайтесь Би-у и других социальных болезней».

— Ясно.

— Что такое Би-у?

— Мэри, это еще один личный вопрос.

— Я никогда не слышала о Би-у.

— Вам повезло.

— Я думала, что знаю все о социальных болезнях. То есть, знаю их все.

— Отлично. Мне нужен адрес Феликса Габо. — Он продиктовал имя и фамилию по буквам. — Он живет в районе Сан-Игнатиас.

— Вы не собираетесь просветить меня насчет Би-у?

— Мэри! Держитесь подальше от Би-у.

— Но я должна знать, как уберечься от этой социальной болезни.

— Не суйте нос в чужие дела, и все будет в порядке.

— О, вот этого мы себе никогда не позволяем. В районе Сан-Игнатиас живет только один человек с фамилией Габо. Звать его Тереза.

— Этот адрес мне и нужен. Феликс живет у сестры.

— 45447, Туиг-стрит. Дом в полквартала на запад от автомобильного салона, расположенного на углу.

— Благодарю. И еще, мне нужен адрес Стюарта Чайлдерса. — Вновь он продиктовал имя и фамилию по буквам.

— Это отвратительно. Тот, кого интересуют такие сведения, заслуживает Би-у.

— Мэри…

— 120, Китинг-роуд. Район Хэрдон-Эпартмент.

— Отлично.

— Я не должна этого говорить, но недавно звонил мистер Уилсон. Он тоже хотел знать этот адрес.

— Какой адрес?

— В районе Сан-Игнатиас. Терезы Габо.

— Мэри, вы уже подцепили Би-у.

— О, не говорите этого.

— Будьте осторожны, Мэри. Би-у может затаиться надолго и проявиться, когда его не ждешь.

— Вы говорите с автоответчиком. — Флетч снял трубку после третьего звонка. — В данный момент я не могу подойти к телефону, так что…

— Флетч! — прокричала Барбара. — У тебя нет автоответчика!

— Ты, разумеется, права, — вздохнул Флетч. Помимо автоответчика у Флетча не было и многого другого. С кушетки, купленной у старьевщика, он мог лицезреть красочные плакаты, какие обычно висят в туристических агентствах: Канья, жемчужина итальянской Ривьеры, Косумель, в восточной Мексике, Белиз, Найроби, Рио-де-Жанейро. Флетч надеялся, что со временем он заменит плакаты приличными фотографиями. А в глубине души мечтал о том дне, когда переедет в квартиру куда больших размеров и сможет украсить стены копиями картин Эдгара Артура Тарпа-младшего, воспевшего в своих полотнах Дикий Запад.

— С тобой все в порядке?

— Конечно. — На треснувшей тарелке, стоящей на обшарпанном кофейном столике, осталось лишь несколько крошек от плотного завтрака: яичница с ветчиной на четыре яйца плюс пачка вафель. — А почему ты спрашиваешь?

— Ты уехал за пиццей в одиннадцать вечера! И так и не вернулся!

— О, Господи. Не вернулся! Ты уверена?

— Ты даже не позвонил!

— Я не съел пиццу! Ни единого кусочка!

— Ты попал в аварию или случилось что-то еще?

— Что-то еще. А как тебе удалось мне позвонить? Или Сесилия распродала-таки галифе?

— Она послала меня в аптеку. Мы едва не умерли с голоду.

— Ты потеряла лишние восемь фунтов?

— Думаю, что да.

— А что вы с Синди делали?

— Легли спать. Что еще мы могли делать? Мы ждали тебя до часа ночи.

— Синди осталась на ночь?

— Естественно. Мы же пили виски. Она не могла сесть за руль.

— Это точно.

— Я не ожидала от тебя такой безответственности. Ты мог бы и позвонить.

— Думаешь, что мог?

Подвешенная к потолку, поперек комнаты висела его гордость — доска для серфинга.