Такэси Сиота - Голос греха

Всю дорогу Тацуо шёл слегка впереди и опять молчал. Волнение, вызванное признанием после прерванного многолетнего молчания, улеглось, и было ощущение, что он идёт из последних сил, с трудом переставляя ноги от усталости.

По стене они направились в сторону вокзала, и когда повернули под почти прямым углом, увидели впереди элегантный отель из красного кирпича и ресторан. А ещё дальше сверкал залитый солнцем, словно полыхающий Йоркский собор. В этом европейском пейзаже, который уже через полчаса погрузится во тьму, проступала печаль, и этим он был прекрасен.

Проход по стене оказался узким, к тому же навстречу шло много людей, поэтому было невозможно идти рядом. Акуцу всё так же следовал за Тацуо и ждал подходящего момента, чтобы продолжить беседу.

Группа людей, говорящих по-китайски, фотографировалась, и пришлось на некоторое время остановиться.

— Та закусочная и сейчас существует?

— «Сино»? Хозяйка в полном здравии. Человек, который тогда разносил еду, стал поваром.

— Не помню ни её, ни его…

— Всё-таки больше тридцати лет прошло. Вы помните, когда состоялась встреча?

— Перед инцидентом с «Хоуп» — значит, в конце октября или в начале ноября. Гнев Икусимы не утихал, поэтому было решено встретиться и поговорить.

— Примирение обеих групп?

— Да. Мы — вернее, Икусима-сан — говорил: «Дайте больше денег», а Аоки: «Запугаем ещё одну компанию и заберём деньги». Аоки и его группа изначально, похоже, нацеливались на «Хоуп», поэтому обладали довольно большим количеством информации.

Аоки был необходим план преступления, продуманный Тацуо; что же касается Икусимы и остальных, он, похоже, считал, что их вполне можно заменить. То, что он собирал информацию втайне от группы Б, доказывало это.

Ещё одна компания… На этой примирительной встрече стороны согласились отнять у «Хоуп» 100 миллионов иен. Договорились, что прибыль от акций забирает себе группа Аоки, а 100 миллионов иен поделят между собой члены группы Икусимы.

— Но если делить сто миллионов на четверых, эта сумма, наверное, не удовлетворила бы Икусиму?

— В реальности предельная сумма, которую, скорее всего, можно было получить, — как раз сто миллионов. Но дело не в этом, а в том, что, сколько бы я ни продолжал убеждать их, что получение денег будет невозможно, Икусима почему-то пошёл на поводу у Аоки и согласился. Я не мог этого понять.

— А вы не возражали на этой встрече?

— Возражал. Кроме того, я настаивал, что справедливо будет разделить пополам и прибыль от акций, и полученные деньги. Однако Ёситака утверждал, что деньги от акций не сразу окажутся в нашем распоряжении, и Икусима согласился. Он ведь хотел как можно быстрее получить наличные…

Китайские туристы закончили фотографироваться, и мужчинам, раскланиваясь, удалось разойтись с ними. Верхняя часть крепостной стены представляла собой чередующиеся выпуклости и вогнутости, и выпуклые части были немного выше Акуцу, а через вогнутые открывался довольно хороший обзор. С левой стороны был также хорошо виден вокзал Йорка; солнце напротив него уже почти закончило свою миссию на сегодня.

— Доля Икусимы тоже составляла двадцать пять миллионов иен?

— Нет, Икусима должен был получить пятьдесят миллионов, я — двадцать пять, Ямасита и Тани — по двенадцать с половиной.

— Получается, Икусима получал больше всех?

— Во-первых, он был лидером, во-вторых, остальные трое не нуждались в деньгах. Он переживал по этому поводу и после окончания встречи сказал: «Ещё раз попробую переговорить с Аоки». Я останавливал его, и мне показалось, что он согласился…

— Планы захвата денег составляла группа Аоки, не так ли? И с «Хоуп» было то же самое?

— Да. Была вероятность того, что полиция может опередить нас, поэтому в случае передачи денег нужно было в тот же день распределиться и приклеивать инструкции. Икусима-сан накануне, тринадцатого ноября, для уточнения подробностей отправился в укрытие в Киото, где находилась группа Аоки.

— Он поехал один?

— Переговоры с Аоки он всегда вёл один. Говорил: «Поскольку пользы от меня нет, хотя бы это доверь мне». Мы с Тани вечером после десяти часов пошли в офис компании в Сиге, где работал Ямасита. Там мы должны были ждать сообщения от Икусимы.

— Однако он не вернулся?

— Да. Уже перевалило за полночь, но от него ничего не было, и я забеспокоился, не сказал ли Икусима-сан что-то лишнее по поводу денег. Перед восходом стало понятно, что что-то не так, и Тани поехал в Киото выяснить ситуацию. Приблизительно через час он позвонил в офис…

Температура тем временем упала ещё больше; рука, держащая карандаш, задрожала. Акуцу засунул её туда, где был намотан шарф, и чуть-чуть погрел пальцы.

— «Я видел, как Канада и остальные выносили неестественной формы футон», [151] Футон — традиционная японская постельная принадлежность в виде толстого хлопчатобумажного матраца, расстилаемого на ночь для сна и убираемого утром в шкаф. — сказал Тани. По его словам, это продолжалось всего секунд десять, но они точно погрузили большой футон в фургон. Услышав это, я был уверен, что Икусима-сан убит. В таком случае его семье, которая, возможно, была в курсе ситуации, грозила опасность. Я был знаком с его женой Тиёко, поэтому мы сели в минивэн Ямаситы и поехали к ним домой.

Акуцу вспомнил фотографию, оказавшуюся в распоряжении журналистской группы, и, подумав, что, скорее всего, тот крупный мужчина был убит, вздрогнул. Получается, что Аоки убрал его.

— Рано утром мы прибыли в дом Икусимы в городе Оцу и попросили Тиёко собираться. Дочь Нодзоми и сына Соитиро тоже посадили в машину. Я включил радио и, чтобы дети не слышали, тихо рассказал всё Тиёко-сан. Она была ошеломлена… Для начала Ямасита отвёз нас в дом своей любовницы в Наре. Там я успокоил Тиёко-сан, которая не находила себе места, и передал ей три миллиона полученных денег.

— Эта любовница приняла неожиданно свалившуюся на неё семью?

— Ну, как сказать… Она тоже была довольно встревожена… Но нам нужно было беспокоиться о себе. Мы опять вернулись в офис Ямаситы и обсудили наши дальнейшие действия. В это время раздался звонок от Аоки.

— Вы взяли трубку?

— Это была эпоха стационарных телефонов. Я подумал, что это мог быть звонок от Тиёко-сан, и ответил. Услышал голос Аоки: «За Икусимой гонятся из-за его долгов, поэтому, похоже, он сбежал». Может, конечно, Аоки просто делал вид, но было не похоже, что он знает о наших действиях. В ответ на его слова, что он намерен действовать согласно плану, я, притворившись растерянным, согласился. Мы уточнили вопросы, связанные с дислокацией и с местами расклейки инструкций, и на этом расстались. Тут мне пришла в голову одна идея.