Григорий Шепелев - Улус Джучи

– Так просто? И никаких ГАИ, никаких нотариусов?

– Конечно! Ты подмахнёшь доверенность на продажу, и все дела. С этим нет проблем. Меня беспокоит совсем другое. Да и не только меня, о чём ты сама, может быть, догадываешься. И именно эту проблему надо сейчас решать. Скажи мне, ты знаешь, кто за тобой охотится?

– Коленька, я потом тебе всё скажу, – ответила Рита и прервала разговор. Ей уже звонил другой человек. Это была Ксения. Но с ней Рита даже и говорить ни о чём не стала, просто нажала сброс.

– Какую машину ты собираешься покупать? – поинтересовался Мельников, тормозя перед светофором.

– Что-нибудь простенькое, «Восьмёрку» или «Девятку».

– Вот неожиданность! Ты уверена, что тебе подойдёт ручная коробка переключения передач?

– Мне не подойдёт ни одна другая. Я ненавижу автоматические коробки.

– А почему?

– Я – аскет.

– А как же любовь ко всему французскому?

– Ко всему? Симпатия к Франции у меня ограничивается двумя вещами: я обожаю «Вдову Клико» и изящно трахаюсь.

Мельников обладал фантазией восемнадцатилетнего сорванца. От слов пассажирки она разыгралась так, что он покраснел, и, едва дождавшись переключения светофора, обошёл два спортивных автомобиля, а через полкилометра ударил по тормозам и свернул к вульгарному ресторанчику «Алконост».

– Классное название, – улыбнулась Рита, когда сотрудник угрозыска ювелирно припарковал машину, – ведь Алконост – это птица, если не ошибаюсь?

– Да, Алконост – тревожная и тоскливая птица, – серьёзно ответил Мельников, хоть его подмывало на каламбур.

Они заказали бутылку «Вдовы Клико» и две пары стейков. Администраторы сразу поняли, что красивый мужчина в строгом костюме очень дорожит временем, потому что его ангелоподобная спутница не особенно дорожит ангельским своим настроением, и официантка засуетилась. Да и не только она. А народу было, что называется, под завязку. Но всё казалось отличным – кроме того, что один видавший виды джигит отчаянно танцевал с двумя молодыми дамами под мажорный попсовый рок.

– Большое спасибо, – промолвил Мельников, когда девушка подала шампанское, – вы – красавица.

– Вам спасибо за комплимент, – зарделась официантка, – не позже чем через пять минут принесу вам стейки.

И убежала. Рита никак всё не успокаивалась по поводу Алконоста.

– Есть ещё птица Сирин, – рассеянно вспоминала она, пригубив вино из бокала с тонкой высокой ножкой, – и Гамаюн. Всё правильно?

– Да, но Сирин и Гамаюн поют песни радостные. Они пророчат удачу. А Алконост печалится.

– Почему?

– Характер такой у него.

– Кому это нужно?

– Странный вопрос! Особенно странно слышать такой вопрос от поэта.

– Поэт грустит потому, что он не согласен с Богом, – пожала плечами Рита, – а если райская птица с Богом не соглашается, то не прав ли Высоцкий, который погнал коней своих прочь из Рая?

– Не знаю, – признался Мельников. Он закуривал.

– Ты не пьёшь, – заметила Рита.

– Да, я вино не очень люблю.

– Заказал бы водки!

– Я – за рулём.

Джигит выбился из сил, и две вертихвостки за руки утащили его с танцпола. Сразу же заиграла другая музыка, романтическая и чисто инструментальная. Когда Рита опорожняла второй бокал, милашка-официантка принесла стейки. Мельников на сей раз не стал с ней любезничать, лишь кивнул. Казалось, и он задумался, почему печалится Алконост. Но это только казалось. Медленно развернув салфетку с приборами, он спросил:

– Так значит, Эльвира тебе сказала по телефону, что ей удалось найти в интернете некую грандиозную информацию? Ключ к разгадке всей этой тайны?

– Даже и близко не было таких громких и звонких слов, – ответила Рита, ровненько разрезая мясо ножом. Была у неё такая манера – сперва всё полностью искромсать, потом начать есть. Она где-то слышала, что американцы всегда так делают. Мельников, европеец по духу и воспитанию, пользовался ножом в процессе еды. Другая официантка, проходя мимо, сменила пепельницу.

– Нет – нет, таких громких слов она не произнесла, – повторила Рита, отложив нож, – но суть её фразы была именно такая.

– Угу, угу, – отозвался Мельников, прочитав какое-то сообщение. После этого он опять поглядел на Риту.

– Она звонила тебе в котором часу?

– Примерно в одиннадцать или ближе к двенадцати. А потом уже вечером, перед самым своим приездом.

– Я тебя понял. Кстати, мне только что сообщили, что её очень удачно прооперировали. Операция завершилась два с половиной часа назад.

– Видимо, не близкие вы друзья, если тебе сразу об этом не сообщили, – предположила Рита.

– Мы близкие с ней друзья. Когда она сможет взять телефон, я буду вторым, кому она позвонит.

– А кто будет первым?

– Ты.

У Риты, к несчастью, было обыкновение быстро есть. Она крепко подавилась и долго кашляла. Мельников даже встал, чтобы постучать её по спине. Вернувшись на место, он закурил сигарету и продолжал:

– Только не будь дурой. Она усердно будет давить на то, что чуть не рассталась с жизнью ради тебя. Попутно она наплетёт такого, что у тебя мозги закипят. Ты ведь понимаешь, зачем ей всё это нужно?

– Её фамилия говорит сама за себя, – повторила Рита свою вчерашнюю мысль, взяв вилочку и кусок мяса, – а твоя, Мельников?

– Ты боишься, что я сотру тебя в порошок?

– Очень остроумно! Но ничего такого я не боюсь. Я боюсь другого. У меня дома стоят две бутылки пива, которое называется «Старый мельник». Пообещай, что ты их не выпьешь.

Мельников улыбнулся.

– Здесь что-то кроется. Я, конечно, эту мочу ослиную пить не стану, но всё это неспроста. К чему ты ведёшь?

– Я веду? – возмутилась Рита, – может быть, ты мне ещё скажешь, что я тебя притащила в этот кабак и это шампанское заказала? Ну тебя к чёрту, Мельников! Я обижусь.

– Не обижайся, Риточка. Нам с тобой нельзя ссориться.

– Почему?

Но мельников не ответил, так как ему кто-то позвонил. Он говорил долго, точнее слушал, а отвечал и спрашивал односложно. Рита, тем временем, ела стейки, пила вино и вслух размышляла о странностях наименований.

– Ну, «Алконост» – ещё ничего, – подвела она горестный итог своим размышлениям, – это ладно. А «Тамерлан» – это просто ужас! Что за название – «Тамерлан»?

– Что ты говоришь? – спросил Мельников, положив телефон на стол. Он был в своих мыслях. Но Рита, не поняв этого, призвала его разделить своё возмущение, уже бившее через край.

– Что я говорю? – вскричала она, – у некоторых людей просто нет мозгов, об этом я говорю! Вот есть ресторанчик, который знаешь как называется? «Тамерлан»! Да, да, «Тамерлан»! Бог с ним, с Алконостом, пусть он печалится, никому от этого беды нет. Но я не могу понять, как можно назвать ресторан именем убийцы!