Григорий Шепелев - Улус Джучи

– Никто. Я ведь вам сказал, что преступник нанёс удар из машины, а затем выбрался через противоположную дверь. Огромное счастье, что пешеходы заметили, как Эльвира падает. Очень жаль, что она несколько секунд простояла с проткнутым животом. И жаль, что не выстрелила. Поэтому ни один прохожий не обратил внимания на убийцу, бегущего от машины.

– Эльвира выживет?

– Безусловно. Её сейчас оперируют в Склифе. Когда она сможет заговорить, не знает никто. Но вы-то говорить можете. Соберитесь, Риточка, соберитесь. Чем больше вы нам расскажете, тем скорее мы сможем вам сообщить, что вы – в безопасности.

– Понимаю, – слабо проговорила Рита, – но только что я могу добавить? Я уже вам сказала – убить пытаются не меня, а мою подругу по имени Ариана. Кто этим занимается, вам известно. По крайней мере, известно, кто до вчерашнего дня за нею охотился. Этот человек мёртв, но ведь у него есть друзья, знакомые! Почему бы вам не заняться ими?

– А мы уже ими занимаемся, – возразил полковник, – не беспокойтесь. Завтра допросим и Ариану Малявкину. А теперь, пожалуйста, объясните, для чего вы два раза представились её именем.

Рита стиснула кулаки.

– Гражданин начальник! Я вам уже сто раз повторила …

– И я вас с первого раза отлично понял: вам показалось, будто бы ей угрожает смерть. Но вы так и не сказали, откуда у вас взялось это подозрение.

– Я увидела дурной сон.

– Дурной сон увидели!

– Да. Надеюсь, мне не придётся этот ответ повторить сто раз. Я могу идти?

– Маргарита Викторовна, запомните: когда можно будет идти, я вам сообщу об этом.

Рита вздохнула.

– Ну хорошо, извините. У меня кружится голова, мне хочется спать. Мы с вами беседуем очень долго. Скажите, Владимир Юрьевич, у вас много ещё осталось ко мне вопросов?

– Пока у меня к вам больше вопросов нет, если вы устали. Но есть одно пожелание. Выслушайте его и езжайте спать.

Не веря своему счастью, Рита вскочила из-за стола.

– Это интересно! Какое?

– Я, Маргарита Викторовна, прошу вас иметь в виду: сегодня убийца, который вполне профессионально справился и с сигнализацией, и с замками вашей машины, ждал в ней не Ариану. Ведь у него и его подельников были сутки, чтобы установить, на кого машина зарегистрирована.

– У них ведь и накануне был целый день, чтобы это выяснить, – усмехнулась Рита, – но думаю, что вы правы. Он ждал меня, чтобы расквитаться со мной за смерть своего дружка. Бедные Эльвира и Жанна!

– С Элечкой будет всё хорошо. – заверил полковник, наклонив голову, – а вот с этими сволочами – вряд ли. Да, лучше было бы им не трогать её.

Рита повернулась и вышла из кабинета. Вместе с ней вышел один из трёх офицеров в штатском, которые молчаливо присутствовали во время её допроса. Это был Мельников. В девять вечера, когда Риту с воем сирен сквозь уличные заторы доставили в ГУВД, он пообещал подбросить её домой. Тогда, два часа назад, она ещё плохо соображала после потери сознания и допроса возле «Пежо», которое очень долго и скрупулёзно обследовали какие-то люди, сначала взявшие у неё отпечатки пальцев. А перед этим медики сделали ей укол и с помощью Эльзы надели на неё куртку, шапочку и ботинки. Левую ногу Риты запихивала в ботинок Аля. На ней самой было уже не только бельё. Поблизости визжал Федя. Рита его не видела, только слышала его вопли. Также она не видела, как на «Скорой помощи», на одной из трёх, увезли Эльвиру. Зато на её глазах зачем-то фотографировали и ощупывали руками в перчатках мёртвую Жанну, сидевшую за рулём. А потом примчались ещё какие-то люди – вежливые, но строгие. Они коротко допросили Риту и повезли её на Петровку. И только там, в кабинете следователя, который её заставил выпить пятьдесят грамм коньяку, она перестала плакать.

У Мельникова, как и у несчастной Эльвиры, было не очень новое «Ауди», только синее и гораздо более дорогое, с красивым спойлером. Невзирая на поздний час, перед главным корпусом ГУВД красовалась сотня такого рода машин.

– Перовская улица? – спросил Мельников, церемонно захлопнув за Ритой дверцу и сев за руль, – пристегнитесь.

– А ты как будто не знаешь, где я живу, – огрызнулась Рита, вытягивая из стойки ремень. Мельников поглядел на неё внимательно и завёл мотор.

– Знать-то знаю. Просто молчать неохота.

– Тогда рассказывай анекдоты. Я буду ржать.

– Люблю лошадей с длинными ногами, – не удержался Мельников от любезности и дал старт. Когда он подвёл «Ауди» к воротам, створки разъехались. От внимания Риты не ускользнуло, что Мельников поблагодарил дежурного, мигнув фарами. Он был вежливым человеком.

Центр Москвы, загруженный транспортом, полчаса цеплялся за «Ауди» каждым крохотным перекрёстком, каждым мостом, каждым светофором. Через Тверскую и Ленинградку выскочив кое-как на Третье кольцо, Мельников лишь там притопил до четвёртой скорости. Он всё время курил. Курила и Рита, строча какие-то эсэмэски.

– Бурная переписка, – произнёс Мельников, бросив на пассажирку очередной любопытный взгляд, – наверное, делишься впечатлениями с подругами?

– Да, конечно, делать мне больше нечего, – проворчала Рита, сосредоточенно нажимая на кнопки, – машину я продаю. Мне надо как можно скорее продать машину.

– А стоит ли? Замени сиденье, и все дела. Но я бы и этим не стал морочиться.

– Да отстал бы ты от меня!

Мельников отстал на одну минуту. Он понимал, что Рита отправила эсэмэску и Ариане с призывом усилить бдительность. Она, Рита, не знала о том, что Мельников часа три назад с Малявкой говорил лично, да и не только с ней. Он ещё звонил в секретариат МГУ и всем там устроил такой разнос по поводу безопасности общежития, что все меры для усиления безопасности были приняты моментально. Сам комендант побежал проверять охрану и вместо одной вахтёрши посадил двух, да ещё сказал им, что ночью он прибежит опять, и если почувствует запах водки, тут же подпишет приказ об их увольнении по статье. А что до Малявки, то ей Мельников велел взять реальный больничный и из общаги нос не высовывать две недели.

Сразу после того, как Рита сказала Мельникову, чтоб он от неё отстал, ей вдруг позвонил Епифанцев.

– Ритка, я в шоке! – выдохнул он, – прими мои соболезнования!

– Спасибо.

– Чем я могу помочь?

– Так я ведь тебе русским языком написала, да и не только тебе: мне нужно продать машину! Ты можешь это устроить?

– Да, без проблем. Конечно же, мы её продадим. Считай, что этой машины нет уже у тебя, а деньги – в кармане. Сколько ты хочешь?

– Мало. Пять тысяч долларов. Если это будет проблематично, я скину баксов четыреста.

– Рита! Завтра ты получаешь пять тысяч долларов. Тот, кто их привезёт, возьмёт у тебя техпаспорт, ПТС, ключ. И на этом – всё.

Рита усмехнулась, гася окурок.