Нина Третьякова - Перчатки для скворца

А я еще не нашла свой талант ― даже за четыре года я все еще не могу отнести себя к разряду профессионального разнорабочего, я все еще мыслю это своей подработкой. Это, наверное, схоже с курильщиком, который курит уже по пачке в день пятый год и все никак не запишет в графе вредные привычки в анкете на новую работу ― курение. Затем очень быстро приходит осознание, апатия, а затем часто он предпринимает попытки бросить, придумывает способы отвлечь себя ― у некоторых выходит, у некоторых нет. Вот я, наверное, на этой стадии осознания своей подработки как постоянной работы, и теперь думаю, как так получилось и что с этим делать.

Было еще совершенно темно, когда я попала на работу, пройдя сквозь стаю диких собак, одаривших меня своей инопланетной любовью. Волосы были слегка растрепаны и, как всегда после шапки, пушились как у ребенка, я немного нервничала: с одной стороны, не хотелось помогать и сопереживать Оле ― у меня было много и своих забот, но я понимала, что этого не избежать, а с другой ― хотелось побыстрей с этим покончить.

Я приступила к работе, у меня был намеченный план действий, но я точно знала, что когда придет Оля, все рухнет, так как у нее будут свои мысли на этот счет, я, конечно, же не посмею отказать такой милой даме и сделаю всю работу за нас двоих ― даже если я несколько преувеличила, все равно суть от этого не меняется. План у Оли будет вряд ли, зато паника прибежит впереди неё, обреченные глаза – все это характеристики такого типа людей, а остальные во избежание длительных успокоительных речей, растолкования ситуации, ободрений, просто все делают за них ― по какой-то неведомой мне причине это кажется проще. Вот и Оля подоспела, дух паники хоть и присутствовал, он был не настолько велик, я была готова к худшей ситуации.

Работа кипела, мои руки стали абсолютно серыми, кое-где со следами ржавчины ― эту часть переписи взяла на себя я, а Оля занималась бумажной частью, уж очень мне было жаль ее аккуратных ноготков, да я и быстрее справлюсь. Миша и остальные также уже прибыли и занимались своими делами, Романыч будет позже, до этого времени мы рассчитывали справиться с основными задачами. Я задумалась о времени и полезла на верхнюю полку за мелкой техникой, в раздумьях одну ножку от лестницы я поставила на какую-то тряпку и слой грязи, все это очень неустойчиво скользило, и как раз это скольжение заставило меня пробудиться от размышлений, но что я могла? Лестница уже покосилась в сторону, и мне оставалось только цепляться за воздух, делала я все это бесшумно, кроме одного писка в самом начале падения. На него-то и успел среагировать Михаил, сделать пару прыжков в сторону и героически спасти меня от перелома позвоночника. Чувство стыда и нелепости прихлынули краснотой к моему лицу, в этот момент у меня промелькнула мысль о том, как бы кстати было потерять сознание, это придало бы трагичности всей ситуации и выставило меня жертвой, нежели растяпой. Но, увы, мое сознание никуда не уплывало и оставалось устойчивым, в отличие от лестницы. Все выглядело совершенно не так, как у героев фильмов, когда красивую девушку с прической и идеальным макияжем, словно у принцессы, спасает молодой спортсмен, он стоит на одном колене, держа на руках хрупкое создание в шифоновом платьице, она одаривает его улыбкой, он отвечает взаимностью, проходит две минуты, они оба встают отряхиваются, мило хихикают и идут на свидание. То, что произошло со мной, можно бы было описать, если придумать антонимы к каждому слову к вышеописанной сцене – это будет почти правдой. Мое лицо не только было без макияжа, но его перекосило так, что даже Миша скорее всего пожалел, что спас меня. Окружающие на секунду задержали дыхание, но после только окинули меня презрительными взглядами и отвернулись. Миша же сказал:

– Вот, и из-за таких как она, я должен каждый год заморачиваться на восьмое марта.

– В этот раз считай, что ты уже сделал мне подарок, ― попыталась реабилитироваться я.

– Точно, ― уходя, ответил он, и добавил, ― если кому что нужно, то говорите сейчас, после обеда я на рынок, завтра восьмое.

А что Миша? Он только ремонтирует, вести учет не его задача, да и помогать бы он не стал.

Прошло всего пять минут, а у Оли уже было такое выражение лица, словно она погибает, так что мы продолжили. Романыч пришел, поднялся в свой так называемый кабинет, через полчаса ушел Миша, завел машину и уехал. Затем я заметила, что Костик зашел к хозяину:

– Романыч, занят?

– Да, чего тебе? ― нехотя ответил он.

– Я тут подумал насчет проверки, с чего начнем?

– А ты что, еще не начал? Что, ты хочешь, чтоб я лично пошел и сделал за тебя твою работу? Где у тебя бок, знаешь? ― раздраженно кидал ответы Костику, по его тону было понятно, что ему самому эта проверка не по душе, но по какой-то причине так надо, после этих слов Костик закрыл дверь в кабинет, провел там пару минут и вышел.

А я думала, вот зачем Константин туда пошел, кто ходит с такими глупыми вопросами к начальникам, ведь наверняка Костя не настолько глуп, чтобы не понимать, насколько нелепым было то, что он спросил у Романыча, а это все значит, что цель у него была другая, ему только нужно было завести разговор, а дальше придумать, как спросить что-то по-настоящему важное ― он просто с самого начала не знал, как начать. Но это только мои предположения. По Костикиному лицу не было похоже, что его особенно задели или расстроили слова и тон Романыча, ему, скорее всего, это было безразлично, так как в тот момент ему было важно совсем другое ― именно тот скрытый мотив, о котором я думала ранее.

Часто то и о чем люди говорят не является тем, чем они в действительности занимаются, или же тем, о чем они на самом деле думают. Даже задавая абсолютно невинный вопрос о совершенно повседневных вещах, вы, скорее всего, наткнетесь на неискренность, это в лучшем случае, но скорее всего вам просто солгут. Это как-то напрямую зависит от социальных ожиданий, от своего понимания себя, ведь часто, даже обманывая, мы верим в этот самый обман, мысля себя соответственно произносимым словам, но насколько действительность и наши действия соответствуют им? Даже самый добрый человек врет: возможно, он добрый, потому что он так о себе думает и сообщил об этом нам, возможно, его любовь к собакам для него является подтверждением абсолютной доброты. Поэтому вранье часто прямо зависит от понимания себя в данной ситуации: то, что должно быть верным сейчас в вашем понимании и будет соответствовать ситуации, и, скорее всего, станет ответом на ваш вопрос. И, опять же, человек, возможно, использует ложь не для того, чтобы намеренно сделать из вас дурака, он вполне серьезно считает, что говорит все верно, и усомнись вы в его словах, вполне можно наткнуться на ожесточенный спор и даже обиду, причем обиду искреннюю, она уже не будет ложью.