Анастасия Калько - Суд Рейнмена

– Павел, и вы не боитесь выходить в таком виде на улицу? – спросила Синдия.

Павел жёстко улыбнулся:

– Не так просто отнять у меня то, что мне самому нужно. И это уже многие знают на собственном опыте. А те, кто не знают, не всегда решаются рыпаться. Их, наверное, пугает моё выражение лица.

«Скорее – твои неимоверные мускулы!» – про себя улыбнулась Соболевская.

Прямо перед ними возник неторопливо и нагло опускающийся шлагбаум.

– Да как бы не так! – процедил сквозь зубы Павел и топнул ногой по педали газа.

Джип оглушительно взревел и скакнул вперёд. Под его колёсами что-то слабо хрустнуло. «Кирпич», волоча за собой БМВ, скакнул через рельсы, кроша могучими колёсами обломки шлагбаума.

Из будки вылетела стрелочница. Через приоткрытые окна Синдия услышала обрывки её истошного вопля: охренел, мордоворот, дебил обдолбанный, жирный урод, псих, шлагбаумом бы по морде…

Павел как-то озадаченно оглянулся, потом посмотрел на Синдию с таким забавным недоумением, что у неё разом пропало желание убить его за шуточку со шлагбаумом, и задумчиво спросил:

– Так я жирный урод?

– Просто она вас не рассмотрела, – чтобы справиться с ошеломлением, Синдия закурила. – И час-то вы крушите шлагбаумы, если они опускаются перед вашей машиной?

– Да ну, достали! То и дело закроют на полтора часа, а поезд встанет поперёк пути или ползает туда-сюда как улитка, а у шлагбаума – такие пробки! Не беспокойтесь, если бы я видел, что не успеем про-скочить, я бы подождал. Но поезд ещё, небось, даже из Белокаменска не выехал. Не знаю, зачем дежурная закрыла шлагбаум за полчаса до того, как это было бы нужно. Я головорез, но не псих. И прошу не путать эти два разных понятия.

Павел сердито фыркнул, раздув идеально красивые ноздри, смолк и почти до самого дома молчал, хмуро глядя на дорогу.

У дома охранник помог Павлу отцепить БМВ от джипа и закатить машину в гараж Синдии.

Уже от подъезда Синдия увидела, как Павел заводит «кирпич» в гараж № 4, рядом с её гаражом.

– Как видите, мы соседи, – сказал ей Павел на лестнице. – Но не волнуйтесь, я на редкость спо-койный сосед, не шумлю, не пьянствую и не устраиваю гулянок.

– Нечего сказать, история в духе времени! – воскликнула Синдия, отыскивая в сумочке ключи от квартиры. – Я поселилась по соседству с Тао Брэкстоном а познакомилась с ним только через две неде-ли на пляже. Можете использовать этот казус в книге, если хотите.

– Да, если вы разрешаете, – Павел не спешил отпирать свою квартиру. – А сами вы не пробовали силы в литературе? Думаю, при желании вы смогли бы написать неплохой рассказ из жизни следовате-лей, или даже роман!

– Думаю, вы меня переоцениваете, – Синдия повернула ключ в замке. – Не всякий следователь сможет увлекательно для широкого круга читателей рассказать о своей работе. Во всяком случае пока что я не уверена, что смогла бы составить художественное произведение, а не рапорт о предпринятых меро-приятиях и следственных экспериментах.

– Первый шаг всегда труден, пока его не сделаешь, – Павел отпер свою квартиру. – До встречи, Синдия Аркадьевна!

– До встречи, Павел, спасибо, что выручили… И всё-таки, впредь не ломайте шлагбаумы!

– Посмотрим, – кивнул ей Павел, скрываясь в своей квартире.

Глава 10.

ЕЩЁ ОДНА ЖЕРТВА ДОЖДЯ

Синдия сомневалась в правильности своих действий даже когда уже звонила в дверь квартиры Вол-ковых и ждала ответа.

Гневная речь Михаила Олеговича в кабинете Иветты Мальковой не выходила у Синдии из головы. Обычно замкнутый прокурор неожиданно дал волю эмоциям и вообще был взвинчен. Когда он рассказы-вал о хулиганах, напавших на его будущую жену, в его голосе звучали гнев и обида, явно не угасшие за 2 года. Кто знает! Бывает, что застарелая обида внезапно прорывается наружу, а Михаила, судя по всему, сильно задело то столкновение с малолетними хулиганами.

Синдия решила встретиться с женой Михаила, начинающей журналисткой Причерноморской ТРК Евгенией Волковой, в девичестве Воронцовой, и, выбрав день, когда прокурор до вечера был занят на су-дебном слушании, поехала к нему домой с огромной коробкой шоколадных конфет «Вечерний Киев».

– Кто там? – спросил домофон молодым женским голосом.

– Я из прокуратуры, работаю с Михаилом Олеговичем. Моя фамилия Соболевская.

– Синдия Аркадьевна? Сейчас открою!

По ту сторону массивной двери защёлкали замки. Дверь распахнулась, и перед Синдией появилась невысокая смуглая девушка с карими глазами оленёнка Бемби, удивительно нежной кожей и мягкими, детскими чертами лица. Длинные, почти до бёдер, чёрные волосы прихвачены белой лентой на затылке. Оранжевая длинная футболка «Фенди» натянута на животе – судя по всему, Женя через полтора или два месяца готовилась стать матерью. Чёрные брючки из последней коллекции для будущих матерей. Оран-жевые тапочки – «зайчики».

– Проходите, пожалуйста! – пригласила молодая хозяйка. – Можете не разуваться. Михаил мне столько о вас рассказывал! Мне так приятно с вами познакомиться! Проходите в большую комнату. Я приготовлю чай.

– Не стоит беспокоиться, Евгения… простите, не знаю вашего отчества…

– Женя. До Евгении я пока ещё не доросла.

– Хорошо, Женя. Да, кстати, вот мой скромный подарок в честь знакомства…

– Ой, «Вечерний Киев»! – по-детски обрадовалась девушка. – Мои любимые конфеты! Спасибо, Синдия Аркадьевна!

В гостиной, большой просторной комнате, декорированной и меблированной в пастельных тонах, Женя предложила Синдии сесть в кресло и тут же распечатала коробку и выложила конфеты в вазу на столе со словами:

– Может, хотите сока? Такая жара сегодня! А у нас в холодильнике есть ананасовый сок, очень ос-вежает! Миша говорил, вы любите ананасы!

– Если, конечно, вас это не очень затруднит…

– Ни капельки, – с удивительной для своего положения лёгкостью Женя умчалась.

Поднявшись с кресла, Синдия прошлась по гостиной. Обстановка комнаты свидетельствовала о безупречном вкусе хозяев: никакого вычура, излишеств; всё смотрится элегантно и гармонично. Огром-ный телевизор «Эл Джи» в углу. Видеоприставка и ДВД-плеер. Шкафчик – видеотека. Встроенный книжный шкаф. Диваны и кресла выдержаны в бежевой единой гамме. На окне – воздушные шторы нежного кремового цвета. Белый рояль. Несколько фотокартин на стенах: Южный Берег Крыма и горные пейзажи. На рояле в серебряной рамке – свадебная фотография: Женя в воздушном белом платье похожа на индийскую принцессу. Михаил, затянутый в смокинг, смотрит на жену с нежностью и восхищением. На рамке – гравировка: «19 июня 2001 года».

Синдия долго смотрела на фотографию. Видно, что Михаил любит Женю с первой встречи. Поэто-му ему так тяжело вспоминать о том, что предшествовало их знакомству. Неужели эта обида оказалась столь сильной, что…