Сергей Мартин - Кукловоды

Не дав девушке опомниться и прийти в себя, садист снова схватил её за волосы и, стащив с кровати, словно игрушку, поволок куда–то. Только увидев над собой висящий деревянный крест, Марине стало безумно страшно. Она догадалась, что мучитель хочет её распять, прибив к кресту огромными гвоздями, которые лежали на полу вместе с молотком всего лишь в метре от неё. Марина очень хотела жить, жить любой ценой, и в голове у девочки лихорадочно заметались мысли о путях спасения. Она не знала, что делать, но была готова сопротивляться до последнего, борясь с безумным маньяком за свою жизнь. Когда он схватил её и стал укладывать на крест, Марина изловчилась и что есть силы ударила его ногой в пах. Мужчина охнул и стал оседать на корточки, и она ещё раз лягнула в его ненавистное лицо, желая лишь отбиться от этого чудовища в человеческом облике. Соскочив с распятия, девушка увидела лежащего на полу мучителя с перекошенной от злобы и боли рожей. Из его разбитого носа текла кровь, и он прошипел в её адрес что–то угрожающее, попытавшись схватить её за ногу. Марина отпрянула и, оступившись, упала навзничь, больно ударившись спиной и головой о бетонный пол. В глазах всё поплыло, и этого секундного замешательства маньяку оказалось достаточно, чтобы крепко ухватить её за лодыжки. Задыхаясь от возбуждения и страха, девушка попыталась высвободиться, но мужчина оказался силён и не выпускал свою добычу из цепких лап. Он тянул её к себе, а Марина отчаянно пыталась зацепиться руками за швы между плитками пола или хотя бы за что–нибудь, что могло бы задержать её скольжение к этому мерзкому, ужасному монстру.

И вдруг под своими пальцами она ощутила холодный гладкий стержень. Это был большой гвоздь. Схватив его, Марина в полубеспамятстве, не отдавая себе отчета в собственных действиях, резко выбросила вперёд свое тело и с размаху нанесла удар гвоздем по ненавистному мерзавцу. Гвоздь вонзился во что–то мягкое, но мужчина не издал ни звука, конвульсивно дёрнувшись и застыв на месте. Разжав дрожащие пальцы, Марина увидела торчащий из окровавленной глазницы насильника гвоздь, и это зрелище вызвало приступ тошноты. Инстинкт самосохранения не позволял расслабиться и впасть в истерику. Смертельная опасность всё ещё угрожала ей, и Марина поспешно вскочила на ноги, озираясь по сторонам в призрачной надежде найти путь к спасению. И вдруг она заметила одежду убитого ею мужчины, лежащую на кресле у колонны. Она не знала, зачем подбежала к ней, но этот неосознанный поступок был вознагражден. Из кармана пиджака выпал крошечный мобильный телефон. Схватив трубку, Марина стала набирать заученный наизусть номер.

–– Ну же, скорее! – нервно шептала она, слыша гудки. – Ответь же, мама!

За дверью раздался приглушенный шум, и она поняла, что похитителям уже известно о происшедшем. Марина отбежала в самый дальний угол подземелья и спряталась за колонну. Наконец в трубке прозвучал родной и взволнованный голос.

–– Мамочка, спаси меня! – быстро прокричала в трубку Марина, торопясь поведать ей о своей судьбе. – Меня здесь насилуют и хотят убить! Я… Я тоже убила человека. Я не хотела. Я в подвале… не знаю где…

Большего она не успела сказать. Дверь с треском распахнулась, и в подземелье ворвались четверо охранников. Они подбежали к ней, вырвали трубку и поволокли к выходу…

С раннего утра, задолго до прихода на службу его парней, Василий Ходаков занялся изучением материалов по пропавшим девушкам. Он во всём любил порядок, и потому приклеил скотчем листы с досье и фотографиями на стену, расположив их в хронологическом порядке по датам исчезновения. Несколько минут майор задумчиво разглядывал полученную картину, пытаясь найти нечто общее, объединяющее все случаи пропажи девушек. Прежде всего, бросалось в глаза их юный возраст и фотогеничность. Среди них не было ни одной дурнушки или просто с обычной заурядной внешностью. Это наводило на мысль, что злоумышленники, если такая версия верна, тщательно и целенаправленно отбирали кандидатуры своих жертв перед тем, как их похитить.

Только троим из них было больше восемнадцати лет, и лишь один случай был связан с пропажей сразу и матери, и несовершеннолетней дочери. В остальном разброс анкетных данных был очень широк и не позволял сделать каких–либо обобщений, способных выявить иную закономерность и дать в руки путеводную нить. Однако майор хорошо знал по опыту, что большинство серийных преступлений, особенно осуществленных организованной группой, совершались по определенному алгоритму. Преступники в большинстве своем не отличаются изощренностью ума и предпочитают придерживаться отработанного плана, чем всякий раз изобретать что–то новое и необычное. Бывали, конечно, и исключения вроде легендарного Палача, но эта фигура стояла особняком от массы бандитов всех мастей и калибров с довольно примитивным мышлением.

–– Не там ищу… – задумчиво пробормотал Ходаков, стоя перед стеной и в очередной раз бегло читая данные досье. – Что–то общее всё же должно быть… Девчонки красивые. Без сомнения, их отбирали для секса. Значит, должен существовать какой–то подпольный бордель, куда их доставляют… Ну, это понятно. А вот как они проворачивают такую операцию?.. Похитить человека с улицы не так–то просто. Есть большой риск, что найдутся свидетели. В таком деле всё должно быть отработано до мелочей и чётко организовано… Так, попробуем разобраться с географией, – сказал он сам себе, порылся в своем столе и извлек из ящика коробку с булавками–флажками. Затем майор стал накалывать булавки на подробную большую карту города и окрестностей, последовательно сверяясь с адресами, где пропавших видели в последний раз. По нескольким случаям такие сведения отсутствовали, и он наколол вместо красных синие флажки на местах их домашних адресов. Отойдя назад, чтобы охватить взглядом всё поле, Ходаков мысленно отметил, что флажки распределились на карте неравномерно. В этом не было ничего удивительного. Девушки жили и исчезали в разных районах города, некоторые даже в предместьях. Это лишь подтверждало предположение, что охота за ними была организована с размахом. Проделать такое никакой маньяк–одиночка, конечно же, не мог. Приглядевшись внимательно, Ходаков заметил, что флажки в основном группируются возле известных развлекательных и спортивных центров, реже у школ и колледжей, и лишь отдельные случаи, вероятно, произошли где– то во дворах среди жилых домов. В голове у майора начинала вырисовываться примерная схема, по которой действовали преступники, но вдруг зазвонил телефон, прервав его размышления.

–– Ходаков слушает… – сказал он, сняв трубку.