Инесса Давыдова - Позывной «Черная смерть»

Это объясняло реакцию доктора на ее слова. Значит, когда она пожимала ему руку, а затем выдвигала свою версию убийства Богатыревых, он улыбался!

– Первый раз сталкиваюсь с таким, – призналась она и залпом осушила вторую порцию коньяка.

– Вот это по-нашему! – довольно воскликнул полковник и закусил долькой лимона. – Лимон поглощает лимон! – провозгласил полковник и усмехнулся: – Что? Думаешь, я не знаю, как вы меня в управлении называете?

Кира растерялась и виновато потупила взгляд.

– У Расмуса талант. Особый взгляд на вещи. Смесь интуиции, животного чутья и аналитического ума. Его кредо: «Информирован – значит вооружен». Может отмахнуться от стоящей зацепки и зациклиться на какой-нибудь ерунде, которая в итоге и выведет его радар на маньяка. Я привык к его методам и характеру. Что он попросил на завтра?

– Отчет патологоанатома и список наемников, которые могли завербоваться в горячие точки.

– Отчет должен прийти завтра утром. А к списку подключи Свиридова, у него есть доступ к базе ФСБ.

– Может, вы ему дадите указание, а то ко мне ребята еще не привыкли.

Лимонов подавил рвущееся наружу раздражение.

– Бирк считает, что в подвале была шестая жертва, но я полагаю, что это мог быть просто предмет, похожий на силуэт человека, который после расправы над жертвами убийца мог передвинуть или забрать.

– Вот как? – удивился полковник. – Какие еще зацепки Бирк считает существенными?

Кира подробно рассказала о версиях доктора и прокомментировала:

– По поводу Руанды это удар мимо лунки. Привязываться из-за оружия убийства к конкретной стране – глупо.

С минуту полковник, прищурившись, не сводил взгляда с подчиненной. Он обдумывал выводы Бирка и, в отличие от Митяевой, был с ним солидарен.

– Не хотел тебе говорить, да, видно, выбора у меня нет, – сказал полковник и разлил остатки коньяка по стаканам. – Ткаченко написал на меня докладную в министерство. Он давно искал повод, а тут целых три подвалило. Не упускать же такую возможность, – осушив стакан, полковник закусил очередной долькой лимона и сморщился. – Тот, кто предложил тебе перевод, явно хотел от тебя избавиться. Наш отдел не доживет и до конца этого дела. Интриги, Митяева! Я-то, выйду на пенсию, а вот вы что будете делать? Разбредетесь по отделам, как тараканы под дихлофосом.

Набравшись смелости, Кира спросила.

– А что Ткаченко вам предъявляет?

– Да много чего, – ушел от ответа полковник. – Мы с ним клыки друг другу давно показываем. Так что, если ты не переведешься на этой неделе, то, скорее всего, будешь работать под руководством Громова. Молодому отделу – молодое начальство.

– У него же нет опыта в профилировании.

– А ему не нужен опыт. Возьмет в штат психолога, тот будет составлять профиль. Громов подпишет и передаст для дальнейшей разработки в убойный отдел. Непыльная работенка. Посидит так тихо пару годков, а потом уйдет на повышение. Папаша-генерал ему уже на пятилетку вперед карьерный план составил.

– А если вас не уволят? – с надеждой спросила Кира.

– Тогда для тебя наступят плохие времена, Митяева. Я сюда не отсиживаться пришел. Мне нужен отдел с реальными показателями в поимке особо опасных.

Полковник показал на стеллаж, в котором хранились копии нераскрытых дел. В кабинете на минуту воцарилась тишина.

– Если захочешь уйти, держать не стану. Бабам в нашем отделе не место. Нюни распускают, вечно всем недовольны, с больничных не вылезают, то понос, то золотуха. А стоит вам только на секунду злу в глаза заглянуть, как лапки брык – и в кусты. Что с тобой будет, когда ты встретишься с маньяком с глазу на глаз? Он ведь про погоду говорить не станет. Расправится, как с овечкой на заклании. В момент опасности страх парализует сознание и тело. Ты не сможешь ни о чем другом думать, как только о его звериных глазах. А они, как под гипнозом, свербят и не отпускают.

Полковник облизал пересохшие губы, глубоко вздохнул и резюмировал:

– Иди, Митяева, домой. Не по Сеньке шапка. Сиди на бумажной работенке, стучи по буквам. Не лезь в это дерьмо. Устал я людей терять.

Кира схватила куртку и, не прощаясь, выскочила из кабинета. От обиды на глаза навернулись слезы. Разговор с полковником еще больше придал ей уверенности: отдел профайлинга точно не для нее.

†††

Поднявшись по лестнице на пятый этаж, Кира открыла своим ключом дверь квартиры, нащупала на стене выключатель и вошла в коридор. Было тихо, видимо, сестра и племянники уже спали. Кира облегченно выдохнула, хоть не будет ночных упреков от идеальной сестрицы.

Она повесила куртку на вешалку и сняла сапоги. Желудок едва не выворачивало от голода. Шагнув в кухню, она включила свет, но тут же вздрогнула от неожиданности, резко отпрянула к стене и испуганно уставилась на сестру. Ася сидела у окна с заплаканными глазами.

– Абзац! Напугала меня до смерти! – пробурчала Кира. – Ты чего сидишь здесь без света?

– Жду тебя, – сестра смахнула слезу.

– Ой, ну только не сегодня, – взмолилась Кира. – У меня был сумасшедший день. Я с утра ничего не ела. Меня уже тошнит от голода.

– Так бывает, когда пьешь и не закусываешь. Что пила?

– Коньяк, – Кира передернула плечами, включила чайник и заглянула в холодильник.

– Есть запеченная рыба и салат, – тон Аси смягчился.

– Не хочу салат, а вот рыбу съем.

Ася накинула на плечи спортивную куртку и прильнула лицом к прохладному оконному стеклу. От ее дыхания окно начало быстро запотевать, образовывая бесформенное пятно.

Разогрев рыбу в СВЧ, Кира села за стол и принялась с жадностью поглощать кусочки форели.

– Мама приходила?

Ася кивнула.

– Чего хотела? – не дожидаясь ответа, Кира поспешила объяснить: – Я совсем забыла. Замоталась. Был неприятный разговор с шефом. Он считает, что мне не место в отделе профайлинга. Хочет, чтобы я ушла на бумажную работу.

– Поэтому ты выпила?

– Нет. Шеф налил, а я не смогла отказаться.

– Хочешь показаться ему своей в доску? Только ты не такая. Будь собой, и все утрясется.

– Так чего хотела мама? – быстро переспросила Кира, не давая сестре возможности перейти к теме утреннего разговора.

Ася пригладила короткие русые волосы, посмотрела на сестру и глубоко задышала. Кира сразу почувствовала неладное. Такой сестра была только однажды, когда сообщила ей о смерти отца.

– Что случилось? – с тревогой спросила Кира и замерла в ожидании.

– У мамы рак, – выдавила из себя Ася, закрыла лицо руками и заплакала.

– Что?! – Кира вскочила со стула.

Голова закружилась, ее резко качнуло в сторону, но она чудом удержалась на ногах. В горле запершило, по рукам и ногам волной прошел холод. С минуту сестры стояли друг против друга, погруженные в свои мысли, и молчали. Первой заговорила Кира: