Валерий Иванов-Смоленский - Капкан для оборотня

— Вы не уедете из города, пока не покончите с делом, — прозвучала ответная угроза, — мы не дадим вам уехать.

По скакнувшим в сторону зрачкам Мусы, Авдей понял, что сзади происходит нечто опасное. Чеченец инстинктивно прищурил глаза, как бы не желая, чтобы его зрачки отразили происходящее за спиной собеседника.

Авдей рванулся в сторону и вниз, в то же время переворачиваясь телом и поворачиваясь к опасности лицом. Рука Исы, с зажатым в ней горским кинжалом, рубанула пустоту. Авдей, уже падая на спину, перехватил руку чеченца своей левой рукой и, одновременно выворачивая, резко дернул ее на себя. Кинжал выскользнул из руки чеченца и упал чуть в стороне, на мягкий ковер. Авдей ребром ладони правой руки встретил падающего вниз лицом чеченца, угодив встречным ударом ему в горло, прямо под кадык. Раздался тошнотворный хруст, и Иса со всего маху врезался всем телом в пол.

— Чпок, чпок, чпок, чпок… — раздавшиеся звуки напомнили хлопки пробок открывающегося шампанского.

Лежавший на ковре Авдей схватился рукой за голову, выше правого уха и стал мотать головой, глаза его слегка помутнели. Он начал кататься и вертеться по ковру в разные стороны, стараясь не дать произвести прицельный выстрел Мусе, державшему в руке большой пистолет с глушителем и, раз за разом, нажимавшему на курок.

Вдруг рука Авдея коснулась чего-то острого, причинившего резкую боль. Он нащупал валяющийся на полу кинжал, ухватил его за конец лезвия и прямо с пола, почти без замаха, швырнул в стрелявшего.

Тяжелый горский кинжал с рукояткой в серебряных насечках, сделав один оборот, воткнулся Мусе в шею сбоку и, не сумев задержаться в ране, вывалился из нее на пол. Из раны сразу же ударил густой пульсирующий фонтан крови — кинжал задел проходящую по шее артерию, прикрытую лишь кожей и тонким слоем шейной мышцы.

Муса выронил пистолет и, опускаясь на колени, попытался зажать рану растопыренными ладонями обеих рук. Однако кровь продолжала хлестать сквозь пальцы, и горец, обессилев, завалился на бок. Умер он быстро и легко — от острой кровопотери.

Авдей вскочил на ноги, подошел к лежащему Исе и перевернул его на спину. У чеченца кровоточил бок — одна из пуль Мусы случайно попала в него, но, похоже, он был еще жив.

Авдей присел на корточки и двумя пальцами приподнял его веко. Зрачок сузился, значит — живой. Авдей приподнял свою штанину и осмотрел прикрепленный у щиколотки кожаным ремешком круглый узкий продолговатый футляр, который от перемещений не пострадал.

Он нажал на кнопочку, расположенную сбоку, и из футляра выскочила острая длинная заточка, рукояткой которой являлась его верхняя рифленая часть. Заточка была похожа на стальную спицу диаметром немного толще велосипедной.

Это было любимое оружие Авдея, не оставляющее экспертам шансов для его идентификации. Именно этой заточкой был убит внедрившийся в банду Косаря агент Крастонова. Такая заточка являлась крайне опасным оружием, которым легко можно проткнуть любую часть человеческого тела и даже некоторые кости.

Авдей дотронулся острием заточки до уголка закрытого глаза, слегка изменил ее наклон и резко ударил основанием ладони по округлому концу заточки, вгоняя ее в глаз лежащего неподвижно Исы. Стальное жало, пробив лобную долю, проткнуло таламус, межпещеристый синус, прошло через мозжечок и уткнулось в твердую черепную кость затылка. Было поражено, так называемое, «древо жизни». Все мышцы тела чеченца разом сократились, подтверждая, что один из пораженных органов отвечал за координацию движений. Тело конвульсивно дернулось и замерло. Смерть наступила мгновенно.

Авдей так же резко выдернул заточку и, тщательно вытерев ее о ковер, вставил назад в футляр. Из уголка глаза убитого вытекла лишь капелька сукровицы, крови не было.

Бывший гэбист внимательно осмотрел и себя. Из порезанных пальцев правой руки, которой он метал нож, текла кровь. Это была ерунда. Над правым ухом из рассеченной кожи также сочилась кровь. Ощупав вздувшийся над ухом бугор, Авдей понял, что повреждение причинено пулей, касательно щелкнувшей его по черепу. В результате — легкая контузия, хотя еще сантиметр левее, и он мог быть уже покойником.

По гэбэшной привычке Авдей окинул внимательным взглядом гостиничный номер — похожа ли картина на разборку между самих детей гор.

И горько усмехнулся: картина то похожа, но главная задача так и осталась невыполненной.

Он нашел свои деньги, положил пакет возле двери и закрыл ее изнутри. Затем осмотрелся и взял с кровати гостиничное полотенце. Держа одним концом полотенца за боковины кинжала, тщательно вытер его лезвие другим концом, затем положил кинжал рядом с трупом усатого в лужу крови. Туда же он бросил и полотенце, слегка притаптывая его боковиной туфли.

Авдей еще раз внимательно осмотрелся. Больше из номера брать было нечего, хотя и жалко было оставлять лежавший на полу пистолет с глушителем, оказавшийся редко встречающимся и надежным «Парабеллумом Люгер».

Он покинул гостиницу незаметно, выйдя через черный ход, сел в «Ауди» и быстро уехал.

Авдей никогда не терял время попусту. Следовало принимать решение. На этот счет у него уже сложилось определенное мнение. К обеду он уже сидел у Счетовода, в его квартире. Тот был всю жизнь одинок и печать неприбранности навечно оставила свой отпечаток на его неприхотливом жилище. Обстановка у хозяина была весьма скромная, со старой, правда добротной, мебелью.

— Лажа вышла с ментами, — угрюмо сказал Авдей, постукивая указательным пальцем по клеенчатой скатерти.

— Слыхал, — лаконично ответил Счетовод. — И что мыслишь дальше?

— Думаю зарядить Косаря на отъезд.

— Куда?

— В Прикамск. К Анвару. Перейдем пока под его крышу. А там… Силы еще есть. Башли — тоже. Перекинем местных братков на себя и…

— Разумно, — произнес раздумчиво Счетовод, — этот город нами фактически уже сдан. Пускай Боцман здесь один мыкается…

— А Тиша?

— «Шестеркой» буду — Тиша уже «сделал ноги». Хитрован он…

— Да, похоже, вчера он не зря ушел влево.

— Вот только даст ли добро Косарь? — продолжал в задумчивости Счетовод, — этот старый волчара ни под кого не ляжет…

— Посмотрим, — произнес Авдей. — А ты — что? Куда двинешь?

— Косарь велел в тину слинять. С общаком. Вот и зароюсь…

— Людей дать в сопровождение?

— Не надо. У тебя свои дела, у меня — свои.

— Как знаешь… Ну, будь.

— Бывай, — скупо попрощался Счетовод.

Они бросили друг на друга испытывающие взгляды, но рук на прощанье не пожали. Авдей вышел из квартиры, сел в «Ауди» и набрал номер Косаря. Нежный женский голос на двух языках сообщил, что вызываемый абонент отключен, либо находится вне зоны приема.