Джеймс Чейз - Без денег – ты мертв!

– Вы писатель, мистер Кэмбелл, – Барни приканчивал, должно быть, шестнадцатую кружку пива, – и вы понимаете, как трудно закончить историю, чтобы все сошлось. Я всегда стараюсь это делать, чтобы не было лишних вопросов.

Я сказал, что этим и отличается хороший писатель.

Барни поглядел на меня подозрительно, не издеваюсь ли, решил, что нет, и продолжал:

– Рассказать историю все равно что рисовать картину. Вот вы нарисовали ее, сидите, любуетесь и вдруг замечаете, что не хватает нескольких штрихов, чтобы сделать ее совершенной. Так?

Я кивнул.

– Так вот, я возвращаюсь к такому штриху. – Тут он посигналил Сэму через переполненный к тому времени рыбаками зал. Вскоре Сэм возник с семнадцатой кружкой пива и огромным гамбургером.

– Будете опять есть? – не удержался я, не потому, что жаль заплатить за лишнюю порцию, а удивленный тем, что человек в один присест может уничтожить столько еды и пива.

– Надо перекусить перед сном, – невозмутимо заявил Барни, – а то буду плохо спать. А что я люблю кроме пива и хорошей беседы, так это поспать.

Я сказал, что понимаю его.

– А теперь, – он набросился на гамбургер, – я вернусь к двум хиппи, помните, Ларри и другой, Робо. – Барни зажевал и посмотрел на меня подозрительно. – Помните их?

Я сказал, что это два приятеля Джуди, которые были с ней в баре в ее первую встречу с Уинном и которых он избил.

Барни кивнул с одобрением:

– Вот что значит профессионализм, ничего не упускаете. Знаете что, я часто рассказываю интересные истории идиотам, которые если спросить, что было раньше, ничего не вспомнят. Окажется, что они спали в это время.

Я сказал, что это неприятно для рассказчика.

– Да… – Он помрачнел, потом продолжал: – Ларри и Робо, два глупых хиппи, которые только и делали, что ухлестывали за девицами, курили всякую дрянь, дурью маялись. Конечно, ничего необычного в этом не было, они действовали в духе времени. – Барни поболтал пиво и покачал головой. – Беда в том, мистер Кэмбелл, что им слишком легко все дается. Они ищут легкого заработка, а найдя его, еще и норовят всех обмануть, чтобы побольше болтаться без дела.

Эти два молодых негодяя работали на змеиной фабрике. Сдирали со змей кожу, в то время как другие укладывали их в банки. Ничего работенка, а? Но вы удивитесь: они зарабатывали до ста двадцати долларов в неделю, неплохие деньги, не правда ли?

Я сказал, что никакие деньги не заставят меня взять в руки змею, живую или мертвую.

Барни поджал губы:

– Это потому, что у вас темперамент артиста, мистер Кэмбелл, эти двое устроены совсем не так. Так вот, они как раз выписались из госпиталя в тот самый момент, когда Уинн садился в «ягуар», чтобы ехать к Радницу. Хотя нос Ларри постарались выпрямить, он у него еще болел и кровоточил, а Робо после удара Уинна по почкам не мог мочиться без боли. Неудивительно, что они только и думали о том, как отомстить Уинну. Правда, они неплохо провели время в госпитале, их даже заставили помыться, но они лишились заработка за это время, и настроение у них было скверное. Еще в госпитале они все обдумали и пришли к выводу, что побить Уинна они вряд ли смогут, не хотелось снова попасть в госпиталь. Вот они и решили выследить его, узнать, где он живет, проникнуть туда, когда его не будет дома, разломать все, что там есть, а одежду облить кислотой. Эта идея пришлась им по душе. Отомстят Уинну, сами ничем не рискуя.

Госпиталь, из которого они вышли, находился в двух шагах от отеля «Бельведер», и, выйдя из него, они сразу узрели на стоянке перед отелем «ягуар» Уинна, а затем и его самого, направляющегося к входу в отель.

Хиппи посмотрели друг на друга, и одна и та же мысль пришла им в голову. Без колебаний они перешли дорогу, направляясь к отелю.

Смелость Уинна таяла по мере того, как он подъезжал к «Бельведеру». Он вспомнил, что Эллиот предупреждал об опасности, исходящей от Радница. «Раздавит одним мизинцем», – кажется, так он говорил, но тогда Уинн только отмахнулся, хотя фраза произвела на него впечатление и осталась в голове. Готовясь к встрече с Радницем лицом к лицу, Уинн чувствовал себя не в своей тарелке. Надо быть ненормальным, думал он, чтобы принести марки с собой в отель. Там наверняка будут вооруженные телохранители, которым ничего не стоит отобрать марки, а его вышвырнуть за дверь.

Как раз так бы поступил сам Уинн на месте Радница. Он остановил «ягуар», поднял коврик под ногами и положил марки туда, подумав, что никто не догадается там их искать…

Здесь Барни посмотрел на меня:

– Уверен, мистер Кэмбелл, что человек вашего интеллекта никогда бы не оставил марки стоимостью в миллион долларов в машине. Ведь вы бы подумали, что машину могут угнать в любой момент, но, как я уже говорил, Уинн мозгами ворочал медленно, поэтому так и поступил.

– Его автомобиль украли? – спросил я.

Но Барни как бы и не слышал моего вопроса.

– Уинн спросил в отеле Радница, и, к его радости, Радниц тут же принял его в огромной гостиной.

Хольц прикрыл за собой дверь, оставив Уинна вдвоем с Радницем, и тот коротко спросил:

– Марки у вас?

– Вы предлагали за них миллион, верно?

Радниц кивнул.

– Перед тем как расстаться с ними, – в голосе Уинна чувствовалась неуверенность, – я хочу, чтобы эти деньги были переведены в мой банк в Нью-Йорк.

– Это можно устроить. – Радниц протянул руку. – Покажите мне марки.

– Неужели вы думаете, что я принес их с собой? – Уинн попробовал ухмыльнуться. – Я никому не доверяю. Встретимся с вами в банке сегодня после обеда. За это время я возьму их оттуда, где спрятал. При свидетеле в банке вы дадите распоряжение телексом перевести сумму в Нью-Йорк и получите марки.

Радниц взглянул на него такими колючими холодными глазами, что Уинн заерзал на стуле.

– Хорошо, – произнес Радниц, – приходите в три часа в банк «Калифорния», спросите мистера Сандерсона. – Он помолчал. – Опишите, как выглядят марки.

Уинн описал.

– Их точно восемь?

– Да. – Уинну никак не верилось, что этот человек не моргнув глазом соглашается выплатить такую сумму. Он даже подумал, не попросить ли больше, но испугался выражения глаз Радница.

«Миллион!» – думал Уинн, мокрый от возбуждения.

– Я должен предупредить: если вы зря отнимете мое время, – спокойно продолжал Радниц, – то пожалеете, что родились на этот свет.

Угроза потрясла Уинна.

– Вы мне деньги, я вам – марки, – пробормотал он.

– Значит, в три часа сегодня. – И Радниц знаком дал понять, что разговор окончен.

На скоростном лифте Уинн спустился вниз. Эллиот дурак, думал он, пугал, а все оказалось так просто. Радниц не колебался ни секунды, платя такие деньги. От радости Уинн готов был плясать джигу. Двери лифта распахнулись, и он посмотрел на часы: 12.55. Предстояло убить как-то два часа. Уинн спросил себя, как это сделает парень, который стоит миллион, и ответил: выпьет и хорошо пообедает. Он проверил содержимое бумажника, там осталось сто двадцать пять долларов. Что ж, он не будет скупиться и пообедает в ресторане отеля. Да и о чем волноваться – через два часа он будет сказочно богат.