Сергей Гайдуков - Вендетта по-русски

— Холодно же! — возмутился Рафик, но я не обратил на его слова никакого внимания. Я был занят другим.

Приятели Рафика были не из робкого десятка и не собирались помирать от легких тычков, которыми я их одарил. Секунд через десять они вылетели во двор, охваченные жаждой мести.

За эти десять секунд я успел: во-первых, двинуть Рафика по шее, чтобы не путался под ногами; во-вторых, поудобнее ухватить лопату, что валялась у стены. Остальное было делом техники.

Я даже чуть-чуть запыхался, выколачивая пыль и излишнюю злобу из этих двоих молодых людей. Один из них, кажется, принял лопату близко к сердцу и потерял сознание. Второй, судя по нестихавшему мату, был покрепче.

— Я просто хотел поговорить, — пояснил Я, Не выпуская лопату из рук. — А вам нужно было довести дело до бессмысленного мордобоя. Это нехорошо.

— Гоша тебя грохнет, когда поправится, — пообещал Рафик, потирая затылок.

— Когда он поправится, его переведут в общую камеру, — поправил я. — Где ты его радостно встретишь. Кстати, — я подошел к Рафику, запустил ему руку во внутренний карман пиджака и вытащил бумажник. — Что у нас тут?

— Возьми себе на сигареты, — пробурчал Рафик.

— Спасибо, не курю.

Я достал из бумажника какое-то удостоверение с фотографией Рафика. Его я опустил в карман плаща, а бумажник швырнул Рафику на колени.

— Это ты зачем? — поинтересовался пострадавший.

— Передам куда следует, — пояснил я. — Фотография, фамилия, имя и отчество главного подозреваемого по делу об убийстве гражданина Леонова Павла Александровича.

Я не работаю на ментов, но я хочу знать, кто убил Пашу. Это личный вопрос.

Рафик утомленно покачал головой:

— Не, честное слово, я тут ни при чем. Я его не трогал, я не отморозок, чтобы после легкой заварушки по пьяни устраивать такие вещи… Я вообще просидел с Гошей до шести утра в травмпункте, пока ему руку ремонтировали.

Потом отвез его домой. Потом еще эту сучку домой отвозил, Милу. Ну, ты видел — тощая такая брюнетка…

— Видел, — кивнул я. — Милиция разберется. Кстати чтобы не было потом никаких обид: Гиви Хромой знает кто я такой.

— Так ты на него работаешь? — понимающе закивал Рафик. — Сразу бы сказал…

— Я не сказал, что работаю на него. Я просто сказал, что он меня знает.

Передай это Гоше, прежде чем он поправится.

— Ладно, — сказал Рафик. Свой последний вопрос он задал мне, когда я уже открывал дверь в бар.

— Так на кого ты работаешь?

— Сам на себя, — ответил я.

— Такого не бывает, — возразил Рафик.

— В этом мире есть много такого, о чем ты не слышал, дорогой Рафик, — сказал я и закрыл за собой дверь, оставив холодную осеннюю ночь снаружи.

На следующий день, в половине второго, я появился в двенадцатом отделении милиции и с помощью дежурного довольно быстро отыскал кабинет капитана Панченко.

— И что это такое? — полюбопытствовал капитан, рассматривая удостоверение полномочного представителя экспортной фирмы «Консорт», выписанное на имя Рафика Хайнутдинова. — Что мне с этим делать?

— Стоит приобщить к делу, — предложил я, присаживаясь рядом с рабочим столом Панченко. — Можете считать этого типа подозреваемым.

— Да ну? — скептически прищурился Панченко, разглядывая фотографию Рафика. — Морда, конечно, подозрительная, ну да у вас, Константин Сергеевич, не лучше.

С какой стати вы решили записать гражданина Хайнутдинова в подозреваемые?

Я рассказал. Не все, конечно. Избранные места. Чтобы информации в рассказанном содержалось достаточно для возбуждения антирафиковских подозрений, но чтобы сам я оставался чистым, как свежевымытый младенец. Не совсем объективно, зато безопасно.

— Ага, — глубокомысленно произнес Панченко после того, как я замолчал.

Карандаш, бегавший по листу бумаги в течение последних минут, также успокоился и слег. — Картина становится более понятной, — он взглянул на меня и усмехнулся. — Так вот что теперь называется бытовой травмой…

Кстати, а как это удостоверение оказалось у вас? Хайнутдинов поручил вам отнести его в милицию?

— Сознательность наших граждан еще не поднялась до такого уровня, — вздохнул я. — Правовая культура провисает, А то чего уж проще — совершил преступление, явился с повинной, заранее написав признание… Или даже заранее оповестил правоохранительные органы — такого-то числа в таком-то месте буду совершать преступление. Держите меня, товарищи милиционеры.

— Зубы не заговаривайте, — попросил Панченко. — Откуда удостоверение?

— Хайнутдинов выронил его, — развел я руками. — Пришлось подобрать.

— Все понятно. Практикуете сомнительные методы, товарищ Шумов. Лицензию у вас давно не отбирали?

— За что? — удивился я, — За помощь правоохранительным органам? Я же вам подозреваемого принес на блюдечке с голубой каемочкой!

— Спасибо за подозреваемого, — без особой теплоты в голосе произнес Панченко. — Будем разбираться. Мотив есть… Бар этот на территории нашего отделения, значит, если туда позавчера приезжала милиция, это были наши.

Почитаем протоколы… Второй был Гоша, да? Которому руку сломали?

Я кивнул.

— И еще некая Мила… То есть скорее Людмила, — Панченко скрестил руки на груди. — Что ж, будем работать. Серега раскопает, что там к чему.

— Искренне надеюсь.

— Кстати, — снова поднял на меня глаза Панченко. — Какая машина у этого Хайнутдинова?

— Понятия не имею. Пусть ваш Серега копает.

— Он-то раскопает, — кивнул Панченко. — Вашу машину он уже обработал.

— Что?! — Я недоверчиво уставился на капитана. — Когда?

— Тогда, — усмехнулся Панченко. — Небось спите по ночам? А Серега — нет. Отбуксировал на экспертизу, а потом поставил обратно. Не заметили?

Так-то…

— Практикуете сомнительные методы, — заметил я. — Кто ему разрешил изымать транспортное средство?

— Он уже оформил все документы, — Панченко откровенно забавлялся моей растерянностью и моим недовольством. — Он просто не мог ждать до утра.

Сыщицкий зуд, знаете ли. Судя по тому, что вы запросто воруете документы у граждан, вам это чувство знакомо, Константин Сергеевич…

— Зуд? — Я отрицательно покачал головой. — Я регулярно моюсь. И что там обнаружил в моей машине ваш одержимый зудом сотрудник?

— Ничего. На ваше счастье — ничего.

— Еще бы! — торжествующе ухмыльнулся я.

— Этого стоило ожидать, — продолжил Панченко, — потому что Леонова сбила машина габаритами побольше, чем ваша «Ока».

— Точные сведения?

— Судя по силе удара… Ну и судя по показаниям свидетеля.

— А там был свидетель?

— Одно название, — досадливо махнул рукой Панченко. — На противоположной стороне улицы находится офис одной торговой фирмы, и по утрам территорию перед офисом подметает один парень, студент. Очкарик к тому же. Он как раз в это время подметал свой участок. Но стоял спиной к проезжей части, понимаете? И он только слышал шум проезжающей машины, потом звук удара…