Грегори Макдональд - Флинн в пролете

— Очевидно, они не рассматривали все необычное как угрозу работе.

— Или они забыли про свой долг.

— Кому вы позвонили потом?

— Полковнику Сили. Его жена ответила, что Боб отправился покупать яхту. Раньше Боб никогда не говорил о своем желании пройтись по морю под парусом. Он любил пострелять в тире.

— За весь уик-энд вы ничего не сказали жене?

— И потом не сказал. Она до сих пор ничего не знает.

— А как вы объяснили ей отмену вашей поездки в гольф-клуб?

— Сказал, что у меня похмелье. После вечеринки. От яркого света режет глаза и болит голова.

— Ясно. А в понедельник утром?..

— Генерал Сейлер и полковник Перхэм носились по кабинетам, подписывая необходимые для увольнения из армии бумаги. Полковник Сили не отреагировал на мои слова.

— То есть вы рассказали ему о конверте с деньгами?

— Да.

— И что услышали в ответ?

— Он сказал: «Билл, жизнь коротка, и не стоит приносить ее радости в жертву, преувеличивая собственную важность».

— Ясно. Вы считали его своим другом?

— Мы работали в тесном контакте.

— И что вы сделали?

— Поднял тревогу. Позвонил в Управление Один. Командованию Авиационной разведки.

— Что за этим последовало? — спросил Флинн.

Майор Уильям Колдер погрустнел:

— Из отдела нас убрали. Так или иначе.

От следователей, разбиравшихся с этой историей, Флинн узнал, как поступили с сотрудниками отдела 11 В.

ГЕНЕРАЛ ДЖОН СЕЙЛЕР. Отправлен в отставку. Выплата пенсии приостановлена до завершения расследования. Генерал и его жена, прожившие вместе двадцать шесть лет, разъехались. Она осталась в Вашингтоне, он перебрался в Понс, на Пуэрто-Рико.

ПОЛКОВНИК ДЖОН ПЕРХЭМ. Отправлен в отставку. Выплата пенсии приостановлена до завершения расследования. Полковник прибавил в весе сорок пять фунтов.

ПОЛКОВНИК РОБЕРТ СИЛИ. В настоящее время находится в психиатрическом диагностическом центре военного госпиталя в Уолтер-Рид. Поправляется после нервного срыва.

МАЙОР СЭМЮЭЛЬ РОЗЕНСТОУН. Переведен в колледж Генерального штаба в Норфолке, штат Виргиния, инструктором по обеспечению безопасности.

И так далее. Про всех шестьдесят семь сотрудников отдела. У секретаря генерала, Адель Хьюз, развилась гипертония. Хьюлетт Уид, техник, женившийся в тот самый уик-энд, в следующую пятницу сбежал из супружеской постели и до сих пор числился среди пропавших без вести.

— Меня перевели к снабженцам, — продолжил майор Колдер. Покачал головой. — Если в армии происходит что-то необычное и тебя это каким-то боком касается, на карьере можно ставить крест.

— Лейтенант Дюпонт также доложил о конверте с деньгами, который обнаружил в почтовом ящике. Что случилось с ним?

— Он демобилизовался. Он понял, что случится с ним. Его перевели помощником тренера в команду борцов Военно-воздушных сил.

— Иной раз честность до добра не доводит?

— Нет, я не сожалею о том, что поступил честно, — ответил Колдер. — Но душа болит.

— Я понимаю. Понимаю, — кивнул Флинн. — Господи, здесь жарче, чем в Техасе, когда нет ветра.

Колдер улыбнулся:

— Может, мне открыть окно?

— Думаю, в сауне я напарился. — Флинн собрал полотенца. — Не хочется оставлять в Пентагоне большую свою часть. Еще один вопрос, майор. Вы — опытный разведчик. Почему это произошло? Почему всем сотрудникам вашего отдела анонимно отвалили большую сумму денег?

Майор пожал плечами:

— Кто-то хотел развалить отдел.

— Но почему?

Вновь пожатие плеч.

— Вы сами сказали, что в мире в этот момент не происходило ничего экстраординарного, так что ваш отдел никому ничем не мешал.

— Это я сказал, мистер Флинн. — Майор вытер пот со лба. — Но, возможно, кто-то хотел доказать, что можно купить целый разведывательный отдел Пентагона за сандвич с копченым мясом и кружку пива.

— Но у кого могло возникнуть такое желание? — Флинн встал.

Майор Колдер вскинул на него глаза:

— Варианта три: русские, китайцы и… другое разведывательное американское подразделение.

— Вы хотите сказать, что кто-то мог потратить чуть ли не семь миллионов долларов на внутрипентагоновскую склоку?

— Иной раз гораздо большие суммы тратятся совсем по пустячному поводу, мистер Флинн. Гораздо большие.

Вечером, в начале восьмого, Флинн подошел к регистрационной стойке отеля «Дорланд».

— А, мистер Флинн! — радостно встретил его портье. — Опять желаете зарегистрироваться?

— Я еще не выписывался.

— Но вчера это обстоятельство нисколько вас не смущало, — заметил портье.

— Я рад, что вы в добром расположении духа.

— Да, конечно, у каждого из нас есть свои маленькие странности.

— Я подошел, чтобы спросить, не оставлено ли для меня сообщений.

— Сейчас посмотрим. — Портье оглянулся к ячейкам с номерами комнат. — Есть одно.

Флинн взял сложенный листок. Посмотрел на портье.

— Скажите, а не могли бы вы прислать мне в номер сенбернара? — спросил он на полном серьезе, не улыбаясь, без смешинки в глазу.

Портье мигнул:

— Сенбернара?

— Именно так.

— Вы хотите сказать, большую собаку?

— Да, — кивнул Флинн. — Сенбернар — крупная собака.

У портье задрожала правая рука:

— Разумеется, мистер Флинн. Я сейчас распоряжусь.

— Благодарю вас.

Шагая к лифту, Флинн прочитал записку:

«Пожалуйста, позвоните, как только придете в отель. 555-8708. Хочу поговорить с вами без посторонних.

— Считайте меня занудой, если хотите, — говорил Пол Сэнки, — но я по-прежнему размышляю над теми двумя предложениями, что вы вставили в речь посла восемнадцать лет тому назад. «Европейский Общий рынок никогда не будет обладать такой же экономической мощью, как Соединенные Штаты Америки. Вот почему европейские государства, объединившиеся в Общий рынок, могут рассчитывать на всеобъемлющую поддержку Соединенных Штатов Америки».

— Память у вас отменная.

— Флинн, вы хоть понимаете, что из этого вышло?

Флинн понимал только одно: ему будут читать лекцию.

К дому Пола Сэнки он подъехал на такси в половине десятого вечера. Они договорились встретиться ровно в девять, но таксисту понадобилось много времени, чтобы найти адрес.

Пол Сэнки жил в Джорджтауне. Таких маленьких домов Флинну видеть не доводилось. Ни в одном городе, где ему пришлось побывать. Размерами дом не превосходил гараж, а то и сторожевую будку.

Дверь открыл сам Сэнки. Переступив порог, Флинн очутился в единственной комнате первого этажа. Гостиную она напоминала только удобным креслом и подставкой для ног. На полу стопками лежали книги. Вдоль стен стояли чертежные доски с приколотыми к ним листами ватмана. На каждом, в сетке координат, чернела ломаная, с пиками и впадинами, линия. Над досками на стенах висели громадные графики, по которым змеились разноцветные, красная, синяя, зеленая, коричневая, линии. Флинн догадался, что графики эти имеют непосредственное отношение к экономическому анализу. Под потолком горели лампы дневного света. В камине стояли две стойки с ящичками.