Питер Чейни - Этот человек опасен

Конни посмотрела на меня со странным выражением лица.

— Я займусь им, Лемми. Я хочу заслужить твое доверие и постараюсь сделать это, как можно лучше. Подожди одну минуту и ты сам убедишься, что с ним покончено.

— Согласен. Но, знаешь, это странно. Я никогда бы не подумал, что ты так легко можешь расстаться с Сигеллой. Ты сразу как-то странно изменилась.

Она уже дошла до двери, но неожиданно обернулась.

— Послушай, Лемми, не можешь же ты быть до такой степени бестолковым, чтобы не понять: полицейские окружают дом, к ним подходят все новые отряды. Они контролируют большую дорогу и захватят нас в течение часа. Почему бы мне в этом случае не попытаться спастись. А потом, что же такое сделал для меня Сигелла? В глубине души я всегда ненавидела этого итальянского выродка. Я сейчас же уберу его, тем более что тебе это доставит удовольствие…

— Хорошо. Иди, сестренка, только будь осторожна, чтобы он не услышал, как ты подходишь, а то этот тип способен выстрелить первым. Что мы тогда будем делать без нашей дорогой Констанции?

Я услышал за дверью какое-то ворчание. Парень, который стоял на страже, получил пулю в голову и, свалившись на паркет, дергался от боли. Конни подошла к нему, вырвала револьвер, который он держал в руке, и с заговорщическим видом посмотрела на меня и удалилась.

Миранду снова охватила надежда.

— О, Лемми! Это замечательно! Мы выйдем отсюда… Никогда бы не подумала, что это будет возможно…

— Посмотрим. Цыплят по осени считают.

Я повернулся к окну спиной к Миранде и вынул обойму из револьвера, который дала мне Конни. Она была пуста, ни одной пули. Это прекрасно ее характеризует. Я клянусь вам, что это такая ведьма, что рядом с ней гиена показалась бы домашней кошечкой.

— Послушайте, Миранда, — сказал я девушке, которая все еще растирала себе руки. — Если вы воображаете, что вышли из этой переделки, то ошибаетесь. Это не так: Конни дала мне незаряженный револьвер. Это мне совсем не нравится, и поскольку я хорошо ее знаю, надо полагать, что через пару минут она сыграет с нами мерзкую шутку, так что будьте осторожны, Миранда.

Через минуту мы услышали шаги возвращающейся Конни. Она вошла с расстроенным лицом, вся в слезах.

— Я это сделала, Лемми, — сказала она. — Я убила его. Он стоял в глубине комнаты. Я выстрелила, он упал лицом на письменный стол, и мне показалось, что он смотрел на меня… странным взглядом. Это производит ужасное впечатление. Быстрее идите! Надо уходить отсюда!

Она провела нас по коридору, потом мы спустились по лестнице, вошли в другую комнату на нижнем этаже, прошли через нее, потом через какие-то антресоли, а оттуда спустились, вернее, скатились в гараж. Конни шла впереди, держа сумочку под мышкой. У двери гаража я вырвал у нее сумочку и открыл ее.

— Не нервничай, крошка. Там, наверху, ты дала мне незаряженный револьвер. Я, когда пользуюсь револьвером, предпочитаю, чтобы из него можно было стрелять.

Я вынул тот револьвер, который был в сумочке, а на его место положил свой. Она ничего не ответила, просто вывела нас из гаража и повела по тропинке, ведущей к дороге.

С правой стороны, в отдалении, слышна частая пальба. Вероятно, именно с той стороны полицейские решили атаковать дом.

На этой стороне их, может быть, и нет, так как они считают, что дорога людная, и никто по ней не сможет улизнуть.

Мы прошли сотню метров по тропинке, потом Конни повернула налево, в узенькую аллею, которая заканчивалась небольшой полянкой. На полянке стояла сверкающая при лунном свете машина.

Мой нюх подсказал мне, что здесь что-то не так, что должно произойти что-то… И как раз, когда мы приблизились к полянке, это и произошло…

Из-за машины появился Сигелла, ухмыляясь, как целая стая гиен. В руке его был револьвер, а то, что оружие было и у меня, его, видимо, совсем не беспокоило.

Конни неожиданно, прыгнула вперед и оказалась рядом с Сигеллой позади машины. Я поднял свой револьвер, а она рассмеялась.

— Не будь ребенком, Лемми, этот тоже не заряжен. Я же знала, что ты проверишь первый револьвер, а потом возьмешь у меня мой. Поэтому я тоже разрядила его. Итак, что ты скажешь теперь?

— Хорошо сыграно, Конни. Но в один из ближайших дней ты свое получишь.

Сигелла в свою очередь тоже засмеялся. Он навел на меня револьвер, и его гнусная морда так и сияла от радости.

— Итак, пижон, я заставлю вас обоих оставить здесь ваши кости, а потом мы начнем действовать. Ну, что, ловко Конни усыпила тебя своей песенкой, а? Может быть, нам — Конни и мне — удастся скрыться отсюда, а может быть и нет, но одна вещь совершенно очевидна: это то, что вы оба останетесь здесь. Итак, если ты веришь в Деда Мороза, читай молитву, я сейчас размозжу тебе голову.

Миранда в этот момент стояла позади меня. Я почувствовал, как она шевельнулась, потом прошла немного вперед и встала сбоку от меня.

— Одну секунду, мистер Сигелла, — сказала она. — Мне кажется, вы кое-что забыли. — Она сделала два или три шага вперед с самым естественным видом, так что он даже не пошевелился, а потом неожиданно бросила свою туфлю прямо ему в лицо. Она успела снять ее, когда стояла позади меня.

Он выстрелил, но от удара туфли дрогнула рука. Я получил пулю в плечо. Это была вторая за сегодняшний вечер. Я решил, что остается только одно, и бросился на него. И в этот момент мне страшно повезло, потому что с его револьвером случилась осечка. И это для меня оказалось приятным сюрпризом, потому что я бросился прямо на пулю.

Налетая на него, мне удалось со всей силой нанести ему удар головой, старый прием, который я изучил на Филиппинах.

Это пока не особенно продвинуло дело, так как итальянец очень силен и умеет пользоваться приемами. Он ударил меня коленкой вниз живота, что создало у меня впечатление, что я дерусь с полдюжиной лошадей. Но я быстро очнулся. Мы сцепились и покатились на дно небольшой канавы. Мы нанесли друг другу немало ударов. Он дрался со страшной яростью. Я чувствовал себя не блестяще, так как боль в плече была сильной. Но, в конце концов, мне удалось прижать оба моих больших пальца к его горлу, нажимая одновременно коленом на впадину его горла. При этом я ударял его по лицу каждый раз, как он пытался поднять голову. После этого он стал выглядеть тоже не блестяще.

Но я чувствовал, что слабею все больше и больше, потому что из моего плеча лилась кровь, в то время как эта падаль была в отличной форме. Необходимо было попробовать последний прием, иначе со мной будет кончено…

Я внезапно весь как бы обмяк, сделав вид, что силы полностью меня оставили. Я опустил руки и с ворчанием вытянулся. Он попался на удочку и на какую-то долю секунды выпустил меня. И тогда я выбросил обе ноги, взял его в ножницы, распластал и обвил ногами вокруг шеи. Это был японский ключ. Превосходная штука!