Рэймонд Чандлер - Младшая сестра

— Со мной приятельница, — сказал я. — Мы хотим проехать тут в одно место.

— В какое место? — холодно осведомился высокий.

Я обратился к Долорес:

— В какое?

— Это белый дом на холме, выше по дороге, — объяснила она.

— Что вы собираетесь там делать? — спросил высокий.

— Хозяин этого дома — мой друг, — ядовито ответила она.

Он на секунду осветил фонариком ее лицо.

— У вас шикарный вид, — признал он. — Но нам не нравится ваш спутник. Нам не нравятся типы, содержащие по соседству с нами тайные игорные дома.

— Я понятия не имею ни о каких игорных домах, — резко заявила Долорес.

— Копы тоже, — заметил высокий мужчина. — Они даже искать их не хотят. Как зовут вашего друга, дорогая?

— Не ваше дело, — со злостью ответила Долорес.

— Тогда отправляйтесь домой и вяжите носки, — сказал высокий и обратился ко мне: — Дорога сегодня закрыта. Теперь вы знаете почему.

— Думаете, вам удастся заставить нас выполнить вашу волю?

— Конечно, и без особого труда. Вы бы видели наши налоговые декларации. Полиция делает все, что мы пожелаем.

Я распахнул дверцу машины, вышел и направился к полицейским. Копы сидели, лениво откинувшись на спинки сидений. Радио еле слышно что-то бормотало. Один коп ритмично жевал резинку.

— Как можно объехать эту заставу? — спросил я.

— Не знаю, приятель. Мы здесь только следим за порядком.

— Они утверждают, будто где-то здесь рядом находится игорный дом.

— Да, утверждают.

— Вы этому верите?

— И не пытаюсь, приятель, — ответил коп, сплюнув мимо меня.

— Предположим, у меня важное дело, — продолжал я.

В ответ он зевнул, глядя на меня без всякого выражения.

— Большое спасибо, приятель, — только и сказал я.

Вернувшись к «меркурию», я вынул из бумажника визитную карточку и подал ее высокому мужчине. Тот осветил ее фонариком и спросил:

— Ну и что?

— Я еду по делу, по важному делу. Пропустите меня, и, возможно, завтра вам не понадобится эта застава.

— Вы много на себя берете.

— Вы принимаете меня за столь богатого человека, который может покровительствовать тайному игорному дому?

— Вы нет, но она может. — Он бросил взгляд на Долорес. — Она могла захватить вас для защиты.

Он повернулся к мужчине с ружьем.

— Что ты думаешь по этому поводу?

— Рискнем. Их только двое, и оба трезвые.

Высокий зажег фонарик и помахал им. Одна машина дала задний ход и освободила дорогу. Я завел «Меркурий» и проехал в открывшуюся брешь. Пропустив нас, машина заняла прежнее место и блокировала дорогу.

— Это единственный туда путь? — спросил я Долорес.

— Они так думают, амиго. Есть еще одна дорога, проходящая через частные владения. Но чтобы попасть на нее, надо сделать большой крюк.

— Нам чуть было не пришлось прорываться силой, — заметил я.

— Я знала, что вы найдете выход, амиго.

— Не подлизывайтесь.

— Какой вы подозрительный! Неужели вам не хочется поцеловать меня?

— Почему вы не пустили в ход свои средства обольщения чуть раньше? Тот, высокий, на дороге показался мне очень одиноким. Вы могли затащить его в кустики.

Долорес ударила меня по губам.

— Сукин сын! — небрежно обронила она. — Следующий поворот налево, пожалуйста.

Одолев подъем, мы вдруг очутились на широкой круглой площадке, обрамленной белыми известняковыми камнями. Прямо перед нами находился проезд на ту частную дорогу, о которой мы только что говорили. Ворота в проволочной изгороди были распахнуты, а замок висел на конце железной цепи на одном из столбов.

Проехав через ворота, мы обогнули куст олеандра и оказались на заднем дворе низкого белого дома, крытого черепицей. В углу двора размещался гараж на четыре машины, двери его были закрыты. В доме было темно, луна заливала голубоватым светом его белые стены. У подножия лестницы, ведущей к задней двери дома, стояли баки с мусором.

Я остановил машину, выключил фары и мотор и молча сидел. Долорес забилась в угол. Мне показалось, будто сиденье трясется. Я дотронулся до Долорес, она дрожала.

— Что с вами?

— Идите… идите, прошу вас, — ответила она, стуча зубами.

— А вы?

Она открыла дверцу со своей стороны и выпрыгнула из машины. Я тоже вышел, оставив ключи в зажигании. Долорес, обойдя машину, приблизилась ко мне и обняла меня за шею, прильнув всем телом. Я ощутил сотрясавшую ее дрожь.

— Я совершаю глупость, — нежно прошептала она. — Он убьет меня за это… так, как убил Стейна. Поцелуйте меня.

Я поцеловал ее. Губы ее были сухие и горячие.

— Он здесь? — спросил я.

— Да.

— Кто еще?

— Никого… кроме Мэвис. Он и ее убьет.

— Послушайте…

— Поцелуйте меня еще раз. Мне недолго осталось жить, амиго. Когда служишь приманкой у такого человека, то умрешь молодой.

Я мягко отстранил ее от себя.

Долорес отступила на шаг и быстро подняла правую руку. В ней был пистолет.

Луна тускло поблескивала на дуле. Долорес держала оружие прямо, теперь ее рука не дрожала.

— Какого друга я приобрету, если нажму на спуск! — сказала она.

— Выстрел услышит застава внизу.

Она покачала головой.

— Нет, нас разделяет холм. Вряд ли они услышат выстрел, амиго.

Я прикинул, что пистолет при выстреле должен подскочить вверх в ее руке. Если бы я успел упасть ничком в нужный момент… Но я не надеялся на быстроту своей реакции.

Я молчал, во рту у меня пересохло.

Долорес продолжала медленно, усталым нежным голосом:

— Смерть Стейна меня не тронула. Он был ничтожеством. Умереть нетрудно, убить тоже нетрудно, но заманивать людей в ловушку, где их ждет смерть…

Рыдания сдавили ей горло.

— Амиго, не знаю почему, но вы мне нравитесь. Мне всегда была чужда подобная сентиментальность. Мэвис отняла у меня Стилгрейва, но я не хочу, чтобы он убил ее. На свете и без него достаточно богатых мужчин.

— Он показался мне славным малым, — заметил я, наблюдая за рукой, державшей оружие. Она ничуть не дрожала.

Долорес презрительно рассмеялась:

— Конечно, он производит такое впечатление. Поэтому он и стал тем, что он есть теперь. Вы считаете себя безжалостным, амиго. Так вот, по сравнению с ним вы — вареная груша.

Она опустила пистолет. Настало время прыгнуть и отобрать у нее оружие, но я еще не успел приготовиться.

— Он убил не меньше десятка людей, — продолжала она. — И каждого с улыбкой. Я уже давно знаю его. Я познакомилась с ним в Кливленде.

— Еще до применения ножей для колки льда?

— Если я дам вам пистолет, вы убьете его ради меня?

— Вы поверите, если я пообещаю?

— Да.

Откуда-то снизу донесся шум машины. Но он казался таким далеким, будто доносился с Марса, и совсем лишенным смысла, как болтовня мартышек в бразильских джунглях. Ко мне он не имел никакого отношения.