Рэймонд Чандлер - Младшая сестра

— Что он и доказал, — согласилась Мэвис.

— Привычным ему способом, — добавил я.

— Он убил моего брата, — спокойно сказала она. — Он сам признался мне в этом — сказался гангстер. Забавных людей можно встретить в Голливуде, не правда ли? Включая и меня.

— Вы когда-то любили его, — жестоко заметил я.

На ее щеках выступили красные пятна.

— Я никого уже не люблю, — отрешенно произнесла она. — С любовью покончено.

Мэвис бросила взгляд на кресло с высокой спинкой.

— Я разлюбила его прошлой ночью. Он стал расспрашивать меня о вас: кто вы такой, чем занимаетесь, и тому подобное. Я рассказала ему, потом заявила, что мне придется признаться в том, что я была в отеле «Ван-Найз», когда там лежал убитый.

— Вы хотели признаться полиции?

— Нет, Джулиусу Оппенгеймеру. Он нашел бы выход.

— Если не он, то одна из его собак.

Мы с Мэвис улыбнулись.

— Если бы Оппенгеймеру это не удалось, то с моей карьерой в кино было бы покончено, — равнодушно проговорила она. — Впрочем, так оно и произошло.

Я достал сигареты, закурил и предложил Мэвис. Она отказалась. Я не спешил. Казалось, время ослабило хватку, которой оно вцепилось в меня.

— Вы опережаете ход моих мыслей, — сказал я. — Ведь в отеле «Ван-Найз» вы еще не знали, что Стилгрейв — это Уиппи Мойер.

— Не знала.

— Зачем же вы туда поехали?

— Выкупить фотографии.

— Но тогда они ничего не значили для вас. Это был просто снимок вас с приятелем за ленчем.

Мэвис посмотрела на меня, на секунду задумалась и вновь заговорила:

— Не беспокойтесь, я не заплачу. Повторяю, я не знала. Но, когда его посадили в тюрьму, я поняла, что у него темное прошлое, которое он скрывает от всех. Я думала, что он имеет отношение к какому-то рэкету, но, конечно, не к убийствам.

— Угу, — промычал я.

Я встал и снова подошел к креслу с высокой спинкой. Мэвис проводила меня взглядом. Нагнувшись над мертвым Стилгрейвом, я пощупал у него слева под мышкой: там, в кобуре, висел пистолет. Я не стал вынимать его, вернулся и сел напротив Мэвис.

— Улаживание этого дела обойдется вам недешево, — заметил я.

Она наконец улыбнулась. Слегка, но все же улыбнулась.

— Денег у меня нет, — ответила она. — Так что этот вопрос отпадает.

— Зато у Оппенгеймера они есть. Теперь вы представляете для него большую ценность.

— Он не будет рисковать. В кинобизнесе в наше время слишком много врагов. Он смирится с потерей и забудет о ней через полгода.

— Но вы же хотели обратиться к нему.

— Мне просто ничего другого не оставалось. Но сейчас я нашла иной выход.

— А как насчет Бэллоу? Он тоже должен дорожить вами.

— Теперь я для него не стою ни гроша. Оставьте эту тему, Марлоу. Я вижу, вы желаете мне добра, но я лучше знаю этих людей.

— Значит, остаюсь только я. Вот почему вы послали за мной.

— Прекрасно, вот вы и уладьте это, дорогой, — сказала Мэвис. — Просто так, без денег.

Я опустился рядом с ней на кушетку и взял ее руку. Она была ледяная, несмотря на меховое манто.

Мэвис повернула головку и посмотрела мне в глаза, потом слегка покачала ею:

— Поверьте, дорогой, я не стою даже того, чтобы спать со мной.

Я перевернул ее руку и стал медленно разжимать ее пальцы, один за другим. Она сопротивлялась, но я разжал их и погладил ладонь.

— Скажите, почему у вас был пистолет?

— Пистолет?

— Не раздумывайте и не тяните время, а просто отвечайте. Вы собирались убить Стилгрейва?

— Почему бы и нет, дорогой? Раньше я думала, будто что-то значу для него. Наверное, я немного тщеславная. Он обманывал меня. Для Стилгрейва никто ничего не значил в этом мире. И отныне для Мэвис Уэльд тоже ничто не имеет значения.

Она отстранилась от меня и улыбнулась:

— Мне не следовало отдавать вам оружие. Если бы я убила вас, мне еще удалось бы выйти сухой из воды.

Я вытащил из кармана пистолет и протянул его Мэвис. Она взяла его, быстро встала и прицелилась в меня. На ее губах опять появилась легкая усталая усмешка, но палец твердо лежал на спуске.

— Цельтесь выше, — посоветовал я. — На мне сегодня пулезащитный жилет.

Она опустила руку с оружием и пару секунд стояла, глядя на меня. Потом швырнула пистолет на кушетку.

— Мне не нравится сценарий, — заявила она. — Не нравится эта роль. Это не моя роль, если вы понимаете, что я имею в виду.

Она рассмеялась и стала чертить по ковру концом туфли.

— Приятно было поболтать с вами, дорогой. Телефон там, в конце бара.

— Спасибо. Вы помните номер Долорес?

— Почему Долорес?

Я не ответил, и она назвала мне номер. Я подошел к бару и позвонил Долорес. Та же процедура, что и всегда; добрый вечер, Шато Берси, кто спрашивает мисс Гонзалес?.. Минутку, прошу вас… Потом знойный голос:

— Хелло!

— Говорит Марлоу. Вы действительно должны были доставить меня прямо в лапы нашего общего знакомого?

У нее перехватило дыхание, а может, мне это показалось — на телефон нельзя полагаться.

— Амиго, как я рада слышать ваш голос! — ответила она. — Правда, очень рада.

— Так должны были привезти или нет?

— Не знаю. К сожалению, должна была. К сожалению, потому что вы мне очень нравитесь.

— Я здесь попал в затруднительное положение.

— Он…

Долгая пауза. Телефон-то от коммутатора многоквартирного дома. Надо быть осторожной.

— Он там?

— Некоторым образом. Здесь, но в то же время его здесь нет.

На этот раз я услышал ее вздох, долгий и прерывистый.

— Кто там с вами?

— Никого. Только я с моим домашним заданием. Хочу задать вам один вопрос. Это крайне важно, скажите мне правду. Где вы взяли ту вещь, которую передали мне сегодня?

— Ее дал мне он.

— Когда?

— Часов в шесть вечера. А что?

— Зачем он дал ее вам?

— Просил на время оставить у меня. Он всегда носил только один.

— Почему он попросил об этом вас?

— Он не сказал, амиго. Он не из тех, кто объясняет свои поступки.

— Вы заметили что-нибудь особенное в том пистолете, какой он вам дал?

— Нет.

— Я уверен, что заметили. Из него недавно стреляли, он пахнет порохом.

— Но я не заметила.

— Нет, заметили. Так должно быть. Вы это заметили, вам это не понравилось, и вы вернули ему пистолет.

Последовала длинная пауза. Наконец Долорес сказала:

— Ну конечно. Но почему он хотел оставить этот пистолет у меня?

— Причины он не сообщил. Он просто пытался подбросить его вам, а вы отказались. Припоминаете?

— Я должна так говорить?

— Обязательно.

— Но это опасно.

— А разве вы боитесь опасностей?

— Амиго, вы очень хорошо знаете меня!

— Спокойной ночи, — сказал я.

— Минутку, а разве вы не расскажете мне, что там произошло?

— Считайте, что я даже не звонил вам.

Я положил трубку и обратился к Мэвис:

— У вас есть здесь машина?