Ричард Пратер - Раскопай эту чертову могилу

Джун снова посмотрела на свои часы; кажется, она и впрямь немного нервничала. Наверное, ей хотелось удостовериться, что до часу ночи времени еще достаточно.

— Тогда остановимся на «Джимлите», — решила она. — Мне нужно немного взбодриться. Заправиться, если точнее.

— Сейчас сообразим. — Я соскользнул с дивана и направился на свою кухоньку, где занялся поисками джина и лимонного сока.

Шаря по полкам, я крикнул Джун:

— Кстати, о заправке... эти ученые изобрели твердое реактивное топливо. Так почему бы им не придумать твердую выпивку?

— Твердую выпивку?

— Ага. Почему бы и нет? Они же, пустомели, утверждают, будто твердое горючее выделяет больше энергии и к тому же горит синим пламенем. Вот посмотришь, еще наступит день, когда мы в поисках выпивки полезем в холодильник, чтобы отколоть кусочек твердого мартини и откусывать его помаленьку, ловя кайф.

— То есть горя синим пламенем?

— Молодец, ты сечешь. Пара кусочков, и мы на орбите. Существует ведь довольно много способов выхода в космос. Ох, братцы, а ведь мне доводилось бывать в открытом космосе!

— Неужели?

— Конечно. И даже значительно большее число раз, чем ты можешь себе вообразить. До фига, словом.

Джун захихикала.

— И как там?

— Да ничего особенного. — Я пожал плечами. — Взять хотя бы обратную сторону Луны. Видал я ее — ну и что? Темно, хоть глаз выколи. Не видно ни зги. А вот Арктур... Арктур я помню хорошо. Там была такая зеленоглазая крошка, которую мне вовек не забыть. Зеленые глазки, зеленые ушки, зеленые зубки... а эти потрясающие зеленые...

— Шелл, если ты не можешь найти лимонный сок, то я выпью чистого...

— Ага, вот он где. Этот мелкий жулик спрятался за фруктовым соком. — Я достал бутылочку из холодильника. — Через тридцать секунд получишь свой «Джимлит». Целую бадью.

— Бадью, боюсь, мне не осилить.

— Постарайся. Его должно хватить на все путешествие, детка. Не откажусь, если и мне что-нибудь обломится.

— На путешествие?

— Ну конечно. В открытый...

— Не стоит так торопиться, Шелл. Учти, для столь серьезного предприятия мы слишком мало знаем друг друга. А ты всегда так заговариваешь зубы своим подругам?

— Естественно, нет. Я вообще никогда так не говорю. Но сегодняшняя ночь какая-то особенная. Весь воздух, похоже, пропитан сумасбродством. Ты что, не чувствуешь, как оно буквально пронизывает все вокруг нас?

— Ну, может, и так... Словно мурашки по коже, да?

— Точно. Здорово, правда? Вот подожди, когда у тебя от «Джимлита» забегают мурашки внутри... Мурашки внутри, мурашки снаружи; они стремятся друг к другу, сталкиваются, заводят знакомство, дружат... У-у, прямо сгораю от нетерпения!

— Ох черт... ну надо же!

— Что случилось? — Я выглянул из дверей кухни. Джун шарила руками по дивану. Потом с досадой прикусила нижнюю губу и повторила:

— Ну надо же!

— В чем дело?

— Я только сейчас сообразила, что оставила свою сумочку в машине. Мне нужно срочно подкрасить губы, то, се, а то я, боюсь, похожа на пугало.

— Угу. Настоящее пугало, мне даже страшно. Сейчас сбегаю за ней, делов-то.

— Не надо. — Джун резко встала. — Я сама схожу.

— Но это займет у меня всего...

— Я сама принесу ее, Шелл. — Она помолчала и улыбнулась. Неотразима. — У тебя есть более приятное занятие. Приготовь-ка нам лучше твои замечательные напитки для путешественников.

С ведерком льда в одной руке и с бутылкой джина в другой я вошел в гостиную. Джун уже направилась к двери, но вдруг замерла на месте. Я так и не понял, что ее приостановило.

Постояв в нерешительности несколько секунд у двери, она обернулась и, сделав шаг в мою сторону, прижала руку к щеке.

— Нет, — промолвила она. — Не так я хотела...

Облизнув губы, она улыбнулась какой-то погасшей улыбкой.

— Не обращай на меня внимания. Я сейчас вернусь. И чтобы напитки и все было готово.

Она ушла. Я пожал плечами, закончил возиться с «Джимлитом» на кухне, водрузил ведерко со льдом и стаканы на поднос, потом отнес все на стоявший перед диваном низкий кофейный столик. Уселся. Подождал. Джун и не думала возвращаться. Может, она наводит красоту в машине?

Я налил себе стаканчик, выпил, расслабился и принялся любоваться рыбкой, гоняющей по периметру своего водоемчика. С тех пор как ушла Джун, прошло порядочно времени, и мне пора бы уж начать беспокоиться. Но даже сейчас я волновался в основном за Джун — не случилось ли чего?

Сняв трубку, я спросил у портье:

— Там внизу у вас нет блондинки?

— А вы что, потеряли блондинку, Шелл? — В его голосе буквально забурлило любопытство.

— Э... нет. Не уверен. — Глянув на часы, я, к своему изумлению, обнаружил, что миновала целая вечность. — Минут пятнадцать тому назад у меня гостила одна. Она ушла, но обещала сразу вернуться.

— Крутилась тут одна блондиночка. Все при ней — есть на что посмотреть. И исчезла — не меньше двадцати — двадцати пяти минут миновало.

— В бледно-голубом платье?

— Ага. Если это можно считать платьем.

— Та самая.

Сообщение портье здорово озадачило меня. Двадцать пять минут назад мы подъехали к отелю. Минут десять я потратил на то, чтобы проверить квартиру. Джун оставалась в холле. А может, не в холле? У меня все внутри похолодело.

— А что она делала внизу? — спросил я. — Разговаривала с вами?

— Просто прошла мимо. Я не заметил, когда она входила. Но через полминуты она вплыла обратно с улицы и поднялась наверх. К вам, надо полагать.

— А кто-нибудь еще был?

— За весь вечер — ни души. Что вы с ней сделали? Напугали?

— Нет, навряд ли... Спасибо.

Я положил трубку и понял, что озадачен. Или одурачен? Очень странно. Вряд ли Джун все это время торчала в «кадиллаке». Если только... нет, эта мысль мне определенно не нравилась. Я наспех закрыл квартиру, спустился по лестнице черного хода, вышел на улицу. Моя машина стояла там же, где я ее припарковал. Я направился было к ней, но внезапно остановился как вкопанный.

Около машины маячили две тени.

Взявшись за рукоятку кольта, я наполовину вынул его из кобуры и тут же разглядел, что незнакомцы в форме.

Яркий свет фонарика ослепил меня. Я нагнул голову и прищурился; мои мышцы напряглись. А вдруг это вовсе не полицейские, а переодетые бандиты? Так я и стоял — набычившись, не убирая руки с рукоятки револьвера, готовый в любой момент метнуться в сторону.

Один из них сказал:

— Ты там полегче. Скотт.

Голос знакомый. Луч фонарика скользнул ниже, и я рассмотрел лицо говорившего.

— Таннер? — спросил я. — Это ты?

— Я, Скотт.

Таннер служил патрульным в управлении полиции Голливуда. Наше знакомство было шапочным — так, салютовали друг другу при встрече. Чуть в глубине аллеи стояла полицейская машина.

— Что случилось?